— Рогоз — съедобное растение, ты знала? — Рид ещё не выложил всю информацию, какой владел, и просто горел желанием поделиться. — Можно есть стебель, цветки и даже корни. Конечно, он растёт в заболоченной местности, для которой здесь высоковато. — Он говорил тоном опытного лесничего, совершающего обход своих владений, и действовал Бек на нервы.
Она подавила раздражение и принялась рассматривать грубую корявую кору огромных деревьев. Какой у них возраст, интересно? Сколько веков они тут стоят? Сколько…
— Смотри, улитка. Ты знаешь, что они съедобны? Конечно, их лучше как-нибудь приготовить, но можно есть и сырыми.
Ну довольно.
— Р-рид. Д-даже если т-ты зажаришь улитку и п-польёшь С-соусом, я есть не ст-тану, хоть убей. П-перемени тему.
— А как насчёт травы? Помнишь, мы недавно проходили через луг? Мы могли бы приготовить котелок тушёной травы, может даже заварить чай.
— Если мне н-не изменяет п-память, д-для чая у нас есть сосновая хвоя.
— Ну вот, ты уже учишься. Послушай, ты знаешь, как без компаса определить, где север и юг?
— Т-ты з-замолчишь когда-нибудь?
— Бек, мы же должны научиться всему этому.
— Рид, я вполне довольна своей жизнью, честное слово! У меня есть незаконченный роман, две недописанные картины и куча исследовательской работы. Я могла бы сейчас спокойно заниматься своими делами и наслаждаться жизнью, но не-е-ет, мне приходится топать на своих двоих по диким лесам, слушая разглагольствования своего приземлённого мужа о поедании улиток.
— В ближайшие дни, Бек, ты поймёшь, насколько полезны подобные знания.
Она твёрдо намеревалась научиться такого рода вещам, но не собиралась сообщать об этом Риду. Она украдкой бросила взгляд на улитку, когда проходила мимо. О'ке-е-ей. Всё ясно.
Рид наконец умолк, и она получила счастливую возможность успокоиться и получать удовольствие от происходящего — даже больше чем просто удовольствие. Она уже поняла, что Рид пытался сказать ей. Перед ней открывались прекрасные пейзажи, каких она никогда прежде не видела. Бек испытывала чувства, какие невозможно испытать ни в одном другом месте: одиночество, восхищение. Неповторимую песню леса можно услышать только в величественном покое и безмолвии природы. Она хотела запечатлеть это, но какая фотокамера способна передать глубину подобного образа? Какие слова способны пробудить подобное чувство? Бог говорил через Своё творение, и послание свыше проникало прямо в сердце, минуя мозг. Всё было столь…
— А-га. — Рид резко остановился, и она, погружённая в свои мысли, едва не налетела на него.
— Что?
— Не хижина ли там?
Впереди петлистая тропа спускалась в тихую, тенистую лощину с ручьём, мостом через который служило древнее поваленное дерево. За ручьём на склоне виднелись останки строения, созданного руками человека. Некогда оно представляло собой примитивное, но надёжное пристанище, сооружённое из обтёсанных вручную брёвен и установленное на фундаменте, сложенном из речных камней. Некогда оно имело крытую веранду, переднюю дверь и по окну в каждой стене. Некогда оно полностью соответствовало описанию, данному в брошюре Рэнди Томпсона, и являлось тем самым «уединённым приютом, ради которого стоит совершить пешее путешествие по дикой местности».
Они не сводили с него глаз, пока молча спускались по тропе. Хижина то скрывалась за деревьями, то снова появлялась, с каждым следующим своим появлением давая новые поводы для уныния: крыша веранды обвалилась, поддерживавшие её столбики треснули пополам; передняя дверь, еле видная за провисшей крышей веранды, косо висела на одной петле; на отлогом берегу ручья внизу валялись обломки кровати с изодранным в клочья матрасом.
Когда они подошли к перекинутому через ручей бревну, хижина стала видна как на ладони. Рид сверился с картой и подробными инструкциями Рэнди Томпсона.
— Ну да. Это та самая хижина.
Одно окно было разбито, другое вообще выломано из проёма, вместе с рамой и всем прочим. Пол веранды и землю вокруг хижины усеивали пустые пищевые контейнеры, обрывки обёрточной бумаги, сплющенные консервные банки, рассыпанная мука.
— Сюда кто-то наведывался, — сказал Рид. — Возможно, медведь.
— М-мистер Т-томпсон! — крикнула Бек. — Мистер Томпсон!
Единственным ответом ей служил лишь заунывный шум ручья Лост-Крик под мостом.
Глава 2
Рид не любил неизвестности. Он двинулся к хижине.
— Думаю, лучше выяснить, в чём там дело.
— Я т-туда не п-пойду! — решительно заявила Бек, продолжая стоять, где стояла, — на бревне.
— Ладно. — Рид скинул рюкзак с плеч. — Оставайся здесь, смотри за вещами.
Он вынул цифровой фотоаппарат из бокового кармана своего рюкзака, сделал несколько снимков общим планом с моста, а потом перешёл на другой берег.
В нём заговорил полицейский. Он ступал осторожно, не желая оставлять посторонние следы на месте происшествия, перешагивая с камня на камень, стараясь обходить стороной участки мягкой почвы. Он ещё несколько раз щёлкнул фотоаппаратом: снял разбросанные по земле банки и картонные упаковки, оконный проём с выломанной рамой, обвалившуюся крышу веранды, раскуроченную кровать на берегу ручья.
Поднырнув под просевший навес веранды, он оттолкнул в сторону болтающуюся на одной петле дверь и заглянул внутрь. Вторая кровать по-прежнему оставалась здесь, но находилась в таком же состоянии, как и первая. Настенные полки были разломаны в щепки, на полу валялись рваные обёртки, остатки продуктов и ржавая лопата (по всей видимости, служившая здесь для «туалетных дел»). Сухая смесь для приготовления оладьев, просыпавшаяся из разодранного мешка, покрывала полупрозрачным белым слоем пол и полки. Под ногами у Рида лежали целлофановый пакет из-под хлеба, банка из-под колбасного фарша, вскрытая и дочиста вылизанная, скомканная упаковка из-под вяленого мяса и канистра с водой, всё ещё полная.
— Там есть кто-нибудь? — крикнула Бек. — Да. Я.
— Очень смешно! Рид вышел из хижины.
Бек осмелилась подойти достаточно близко, чтобы поднять с земли и внимательно рассмотреть пустую банку из-под бобов, зазубренные края которой выглядели так, словно её вскрывали зубами или когтями.
— Внутри то же самое, — сказал Рид. — Должно быть, медведь. Вот что бывает, когда оставляешь продукты, где попало. Вот почему нельзя оставлять продукты на месте стоянки. Их надо хранить высоко на деревьях, в стороне от лагеря.
На сей раз Бек слушала мужа, не пытаясь съязвить или возразить в ответ: искорёженная консервная банка в руке отбивала подобное желание.
— Но это заставляет предположить, что здесь кто-то был незадолго до нас, — продолжал Рид. — Все продукты свежие, словно принесены недавно.
Возможно, ему не стоило говорить этого. Бек вздохнула, с размаху хлопнула себя ладонями по бёдрам и развернулась кругом, всматриваясь в лес.
