— Слава впереди вас летит, доктор Синклер, — дружелюбно улыбнулся Фиппс. — Раз вы друг Ноэля, зовите меня просто Уолтер. Если не ошибаюсь, пару лет назад вы принимали участия в деле так называемого Задиры из Скарборо? Помнится, именно вас Скотланд-Ярд просил составить психиатрическое заключение на обвиняемого. Все, конечно, понимают, что такого рода чудеса происходят не часто, но вдруг вам повезет и на этот раз. Боюсь, что наши возможности практически исчерпаны.
— Сделаю все, что в моих силах, — подтвердил Адам, когда все трое остановились у бордюра, поджидая машину. — Но сейчас мне бы хотелось как можно быстрее попасть в больницу. Состояние профессора крайне тяжелое. Я намерен по крайней мере попытаться поговорить с ним, пока не поздно.
— Не уверен, что у вас что-нибудь получится, — отозвался Фиппс, открывая багажник подъехавшего черного «форда». — Три четверти часа назад, когда я выезжал из Йорка, Финнс все еще находился в коме.
Фиппс занял место рядом с водителем, Адам и Ноэль разместились сзади. Лидс от Йорка отделяло двадцать три мили, за время которых суперинтендант рассказал о том, что успела раскопать полиция. Достав из кармана визитку, суперинтендант нацарапал на обратной стороне несколько цифр.
— Думаю, вы задержитесь в Йорке, — произнес он, протягивая Синклеру карточку. — Здесь мои телефоны — рабочий и домашний. Сейчас мы заскочим с Ноэлем куда-нибудь перекусить, а потом до ночи просидим в управлении. Буду рад, если вы решите остановиться у меня.
— Благодарю вас, Уолтер, но, боюсь, мне не придется спать этой ночью. Если посчастливится что-нибудь узнать, я постараюсь связаться с вами.
* * *
Оказавшись в больнице, Синклер немедленно направился в отделение интенсивной терапии. Дежурная сестра ответила на его приветствие с некоторой осторожностью, однако ее отношение мгновенно изменилось, когда он протянул визитную карточку.
Бегло просмотрев медицинскую карту Натана, Адам поблагодарил сестру, стараясь совладать с охватившим его чувством отчаяния. Подойдя к двери палаты, он услышал высокий тенор, обращавшийся к нему из другого конца коридора:
— Сэр Синклер? Слава Создателю, вы здесь!
Голос принадлежал Питеру, старшему сыну Натана. Это был молодой мужчина чуть старше тридцати лет, одетый в безупречного покроя костюм в тонкую серую полоску. Очки в роговой оправе придавали ему вид студента. В свое время молодой человек с отличием окончил юридический факультет Оксфордского университета и сделал успешную карьеру в одном из престижных адвокатских бюро Лондона. В настоящее время за ним закрепилась репутация хорошего адвоката, и ходили слухи, что в скором времени он получит место в Королевском Совете. Однако сейчас молодой Финнс мало напоминал спокойного, уравновешенного юриста. Раздавленный горем, он выглядел совсем юным. Приблизившись к Адаму, Питер вдруг очутился в его сочувственных объятиях.
— Питер, мне очень жаль, — насколько мог мягко произнес Адам Синклер. — Я выехал сразу же, когда узнал. Как мама?
Питер вздрогнул и покачал головой.
— Измучена. Она не сомкнула глаз, пока отец оставался в операционной. Для мамы он всегда был смыслом жизни. Сознание того, что она его теряет, убивает ее. Сомневаюсь, что здесь можно чем-то помочь.
— Питер, мне очень жаль, — повторил Синклер. — Есть ли новости от брата, с ним удалось связаться?
— Да, он уже вылетел из Тель-Авива и через несколько часов будет здесь. Оркестр собирался в турне, и пришлось срочно искать замену. Можно сказать, что девчонке, которая играет партию второй флейты, очень повезло. Для нее это удача. Надеюсь, что в результате они поженятся. В любом случае Лоренс сможет остаться здесь столько… сколько потребуется.
— Я тоже, — отозвался Синклер. — Я останусь с вами, пока буду нужен. Где миссис Финнс?
— В палате, возле отца, — кивнул Питер в сторону стеклянных дверей. — С тех пор как его привезли из операционной, она еще не выходила. Пойдемте, я провожу вас.
Отделение интенсивной терапии пахло антисептиком, сверкало светлыми панелями и бесчисленным множеством приборов жизнеобеспечения, В палате, помимо профессора Финнса, находилось еще несколько пациентов в окружении родственников, между которыми бесшумно сновали медсестры. Сказанные вполголоса фразы сразу же тонули в несмолкаемом жужжании и потрескивании приборов.
Войдя в палату, Питер и Адам поймали на себе несколько заинтересованных взглядов, так как оба были по-своему привлекательны, но, в целом, было очевидно, что посетители слишком поглощены собственными заботами, чтобы обращать на что-либо внимание.
Натан Финнс лежал на дальней кровати у левой стены. Белое неподвижное тело было подключено к батарее мониторов. Лицо в маске из бинтов посерело, а кровоподтеки делали его похожим больше на лицо мумии, чем живого человека. Дыхание со свистом вырывалось из легких. Кислородная трубка из зеленоватого пластика терялась в хитросплетении других трубок и проводов. С первого взгляда было ясно, что Натану не суждено оправиться от этих травм.
Рахиль Финнс в изнеможении сидела на стуле рядом с кроватью. Склонив голову то ли в полудреме, то ли в молитве, она крепко сжимала безвольную руку мужа. Удрученно покачав головой, Питер подошел к матери и положил руку ей на плечо. Женщина вздрогнула.
— Не волнуйся, мам, — нежно обнимая ее, произнес сын. — Приехал сэр Адам.
Рахиль бросила на стоявшего позади мужчину измученный взгляд, и ее губы слегка дрогнули в улыбке.
— Адам, — едва слышно выдохнула она, — спасибо, что смогли приехать.
— Жаль, что это вызвано столь печальными обстоятельствами, — отозвался Синклер. — Не знаю, почему Натан так настойчиво хотел видеть меня, но, поскольку я здесь, надеюсь, что смогу быть хоть чем-то полезным.
Не произнося ни слова, Питер подвинул Синклеру стул, принес еще один для себя и сел напротив.
— Не могу выразить, как я рада, что вы здесь, Адам, — прошептала Рахиль, беря его ладонь свободной рукой. — Я так виновата…
— Рахиль, что вы, перестаньте…
— Натан настаивал, чтобы я позвонила вам сразу же после случившегося. Я пообещала ему, что свяжусь с вами немедленно. Затем он потерял сознание, я стала звонить в больницу, в полицию, а потом… — Женщина безнадежно махнула рукой.
— Рахиль, вы делали все возможное для спасения жизни мужа, — попытался утешить ее Синклер. — Вам не в чем упрекнуть себя. Каждый на вашем месте счел бы все остальное второстепенным.
— Да нет же! — отчаянно воскликнула женщина. — Вы не понимаете, Адам… Грабители, кто бы они ни были, украли Печать! Реликвию, передающуюся в семье Финнсов из поколения в поколение на протяжении столетий. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Печать, которую Натан называл Соломоновой? — переспросил Синклер, охваченный внезапной тревогой.
— Да-да, ту самую печать. Уверена, что муж показывал ее вам.
— Много лет назад, — кивнул Адам. — Она выглядела очень старой, хотя мне тогда и в голову не приходило, что она и есть легендарная Печать.
