— Дай пенни старушке! — закричала она. — Всего один пенни, и я куплю себе бутылочку «Женевы».
Аджетта сделала вид, что не замечает ее, и быстро пошла по переулку. Бандит подбежал к нищенке, ткнулся мордой ей в лицо и тут же отпрянул: он не мог понять, кто или что она такое.
— Банни! Оставь ее! — закричала Аджетта, и ее голос эхом разнесся по темному переулку.
Пес отскочил от женщины и затрясся, шерсть стала дыбом. Нищенка выпустила бутылку из онемевших пальцев, и та со звоном покатилась по брусчатке. Бандит побежал за Аджеттой по тротуару, то и дело останавливаясь и оглядываясь на старуху. Казалось, будто он видел нищенку как-то по-другому, будто он мог разглядеть, что за существо прячется под этими грязными лохмотьями. И этому существу он не доверял.
Вскоре тишина переулка сменилась шумом Хольборна. Улица наполнилась повозками и экипажами, которые тянулись за город, в Воксхолл: многие жители хотели поскорее оказаться в безопасности. Люди, которых подняло с постели странное землетрясение, теперь как завороженные смотрели на солнце, пробивавшееся сквозь толстую пелену речного тумана. Высоко над куполом собора Святого Павла в бледном небе сияло красное солнце. Свежий ветер гулял по улицам, принося запах прилива, похожего на запах поджаренных мускатных орехов.
Аджетта шла по Хольборну, пробираясь сквозь толпы людей, собравшихся перед магазинами и пабами. Вскоре она свернула в темный, узкий переулок, который вел через Хольборн к «Таверне моряков» и казино возле парка Ветстоун.
Три дня назад в переулке Иниго произошло убийство. На стене, там, где несчастный пытался уйти от своей смерти, до сих пор были видны кровавые пятна. Его крики услышали люди с улицы, но, хотя они и поспешили к нему на помощь, убийцы на месте преступления не оказалось. Можно было подумать, что убийца растворился в воздухе.
Вдруг Бандит обогнал Аджетту и громко зарычал. По спине у нее пробежал холодок. Бандит остановился и залаял. В переулке, кроме них, никого не было, но пес все равно злобно рычал и лаял.
— Перестань, Банни, ты меня напугал! — закричала девочка. Пес метался взад-вперед и рычал все громче и громче. — Банни, прекрати…
Тут кто-то схватил Аджетту сзади, зажав ей рот рукой. Ее затащили в дверь, о существовании которой она даже не подозревала. Дверь захлопнулась, и девочка оказалась в кромешной тьме. Аджетта слышала тяжелое дыхание того, кто ее схватил. И ощущала влажную перчатку на своем лице.
— Не кричи, девчушка, не кричи, если хочешь снова увидеть своего пса и белый свет. — Это был голос нищенки, которую она встретила в переулке. — Я слежу за тобой денно и нощно. Знаю, когда ты приходишь на работу, а когда уходишь домой. — Женщина еще сильнее прижала к себе Аджетту. — Я могла бы похитить тебя когда угодно, но ты мне не нужна. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня. Завтра вечером, когда ты выйдешь от Блейка, иди в переулок Иниго, тут тебя будет ждать одно послание. Получив его, ты узнаешь, что тебе надо будет сделать. А если не придешь, то я схвачу твоего драгоценного песика и скормлю его крысам… А потом и до тебя доберусь.
Аджетта попыталась что-то сказать, но рука крепко зажимала ей рот. Она ничего не видела, но чувствовала сильный запах джина, вонь улицы и гниющей плоти. Ее дыхание стало прерывистым, и девочке начало казаться, что она сейчас умрет.
— Блейку и отцу — ни словечка. Они тебе все равно не смогут помочь, девчушка. Приходи завтра в этот переулок, к «Таверне моряков», ровно в четверть первого ночи. Часы Святого Георга подскажут тебе точное время. Смотри не опоздай.
Не дав Аджетте вымолвить ни слова, женщина вытолкнула ее на улицу и захлопнула дверь. Аджетта упала лицом в вонючие помои, которые кто-то выплеснул на мостовую. Банни с лаем подбежал к ней. Девочка обернулась. Дверной проем исчез. Перед ней была сплошная каменная стена. Аджетта задыхалась. Вокруг нее заклубился туман, и свет начал тускнеть.
Глава 3
Аптекарь
Аджетта бежала по Флит-стрит, на которой царила полная неразбериха, и ей казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Бандит мчался рядом, то и дело оглядываясь назад, чтобы удостовериться, что за ними никто не гонится, и тщательно принюхивался, пытаясь распознать сырой, затхлый запах, исходивший от нищенки.
В глазах у Аджетты стояли слезы. Наконец она увидела постоялый двор своего отца, который находился на углу Ладгейт-хилла и моста через реку Флит. Дым, поднимавшийся из всех трех труб постоялого двора, смешивался с начавшим рассеиваться речным туманом. Стены были выложены из тонкого кирпича, из них торчали деревянные балки, на этих стенах держалась тяжелая крыша, крытая черепицей.
Аджетта остановилась отдышаться, надеясь, что страх покинет ее. Ей не хотелось, чтобы отец, увидев, в каком она состоянии, догадался, что ее кто-то напугал. Этот секрет она не могла открыть отцу.
Перед постоялым двором трое мальчишек Делали ставки на двух молодых петухов, которые дрались в пыли. Аджетта смотрела, как петушки танцуют друг перед другом, показывая свои шпоры и стараясь нанести друг другу смертельный удар. Они были похожи на двух толстых судей в напудренных париках.
У петушка покрупнее и потолще был красивый черный гребень на маленькой голове. Гребень, как черный колпак, падал то на одну сторону, то на другую, когда петушок подпрыгивал и, резко нагнув голову, пытался вонзить когти в своего маленького противника, который уже упал в грязь. Наконец петушок с черным гребнем-колпаком прыгнул на свою жертву, разрывая когтями его перья и впиваясь клювом в его тельце. Мальчишки завизжали от восторга. Жертва не двигалась. Ее настигла смерть. Старший мальчик поднял победившего петуха за окровавленные ноги и, ликуя, подбросил его в воздух. Мертвого петуха осторожно подняли с земли и осмотрели его раны. Потом снова бросили на землю. Его крылья раскрылись, голова свесилась набок, а из клюва вытекла капля крови.
Казалось, всех жителей Флит-стрит уже покинул страх, которого они натерпелись во время небесной бури. Они не поняли, что случилось, произошедшее представлялось им ночным кошмаром, но теперь кошмар закончился. Жизнь вернулась в прежнее русло. На грязной дороге валялись газеты; улицу заполонили повозки, кучера на облучке нещадно хлестали лошадей. По слякоти бежали мальчики с портшезом, унося прочь своего таинственного пассажира, скрывавшегося за занавешенными окнами кабинки. Пробиваясь сквозь толпу, мальчики кричали: «Дорогу!» Они направлялись в центр города. Сердце бешено колотилось в груди у Аджетты, а запах перчатки, зажавшей ей рот, все еще преследовал ее. Она оттолкнула мальчиков с портшезом. Мальчики хотели было ударить ее в ответ, но Бандит зарычал и щелкнул зубами. Мальчики отступили, понимая, что он не прочь отведать их внутренностей. Наконец Аджетта оказалась перед выгоревшей красной дверью постоялого двора. Вывеска на двери гласила: «Постоялый двор Ламиана. Мы рады всем чистоплотным гостям!»
Войдя в дом, Аджетта почувствовала запах жареного ягненка. В холл долетали звуки из кухни — там кто-то рубил мясо. Банни подошел к своему привычному месту у камина напротив лестницы, поскреб пол, улегся и уставился в огонь.
