— Дура! — заорал Гуин, лихорадочно орудуя шестом. — Не смей отпускать перила, или тебя выбросит!
— А в эту пасть ты как раз целиком поместишься! — добавил Иставан. Он и сам держался за перила одной рукой, другой сжимая меч. Его глаза не отрывались от приближающегося создания.
Что это было за существо! С первого взгляда можно было понять, почему оно называется большеротом. Собственно, оно представляло собой одну огромную пасть! Она составляла в поперечнике около двух метров и могла заглотить обоих близнецов. А зубы! Они напоминали острые кинжалы и ничуть не уступали акульим.
Но само строение существа наводило куда больший ужас, чем пасть. У него вовсе не было тела. Ни головы, ни туловища, ни плавников, ни хвоста — абсолютно ничего. Весь большерот состоял из этих устрашающих челюстей. Он был настолько ненасытным, что казался младшим братом Доала.
При виде этого кошмарного чудовища Ринда задрожала. Пасть приближалась, то открываясь, то закрываясь. Всякий раз, когда она захлопывалась, позади нее била струя белой пены. Принцесса поняла, что за счет этого большерот движется. Он буквально пропускал воду через себя!
Хуже всего было то, что после каждого глотка поднимались огромные волны, качавшие плот из стороны в сторону, отчего пассажирам приходилось цепляться за поручни изо всех сил.
Очередная волна так тряхнула плот, что Гуин чуть было не свалился в воду. И лишь благодаря своему удивительному умению сохранять равновесие он смог устоять на ногах, балансируя шестом.
К счастью, волны относили плот к восточному берегу, возле которого река была намного мельче. Гунн, державшийся на одной ноге, нашарил шестом подводный камень, оттолкнулся и с невероятной легкостью перескочил на середину плота.
— Гуин! — воскликнул Ремус облегченно.
— Эта тварь не отстает! — крикнул Иставан. — Лягте на палубу и держитесь крепче! И опустите головы, если они вам дороги! А я разрублю доалово отродье, чего бы это мне ни стоило!
Большерот прыгнул вперед!
Челюсти захлопнулись, во все стороны разлетелись брызги. Путники буквально ощущали голод чудовища.
— Берегитесь! — крикнул наемник и взмахнул мечом в воздухе. Налетевшая волна чуть было не опрокинула его. Но он не выпустил меча и успел схватиться за перила.
Увидев все увеличивавшиеся волны, Ринда снова вскрикнула и прижалась к палубе, держась за перила. Когда чудовище нависло над ней, она открыла глаза и увидела его раскрытую пасть, а в ней — пару маленьких глазок, горевших ненавистью. Хотя у принцессы были лучшие учителя по всем наукам, она никогда не слышала о существах, у которых все органы чувств находятся во рту!
Именно такое странное строение тела давало большероту сильное преимущество. Вылетев из воды и оказавшись прямо над головой у Иставана и близнецов, он закружился в воздухе. Затем, выпустив очередную струю воды, направился к Гуину, по-прежнему управлявшему плотом с помощью шеста.
Но тот не стал дожидаться, пока его сожрут. Воин размахнулся шестом и, как только большерот приблизился, подставил ему свое орудие. Зубы сжали шест. Гуин размахнулся пошире и сбросил тварь обратно в реку.
Большерот плюхнулся в воду боком и тут же скрылся. Огромная волна подбросила плот.
— Хиии! — раздался громкий визг.
— Суни! — вскрикнула Ринда.
Маленькая дикарка выпустила перила и начала падать за борт. В этот момент вновь забурлила вода. Это означало, что большерот вот-вот вынырнет на поверхность и Суни упадет прямо в его пасть.
— Кто-нибудь, спасите ее! — воскликнула Ринда.
Гуин успел подхватить малютку своей огромной рукой как раз вовремя. Большерот всплыл и кинулся было за плотом но отчего-то… снова опустился на дно так же внезапно, как и появился.
Некоторое время стояла тишина.
— Черт возьми! — нарушил молчание Иставан, словно пробудившись от дурного сна. — Вот это тварь! Никого не съела?
Все промолчали. Тогда он отвернулся, отжал воду из рукава и произнес:
— Глядя на нас, можно подумать, что мы пережили шквал на море!
Действительно, все пятеро промокли до нитки и теперь спешно взялись выжимать одежду и проверять, что уцелело на палубе.
Ринда наклонилась к Суни и прошептала:
— Все нормально. Эта тварь исчезла. Мы в безопасности. В безопасности.
И только один Гуин казался невозмутимым. Он по-прежнему стоял на краю плота и правил шестом на середину реки. Его желтые глаза сверкали, всматриваясь в темную водную поверхность.
— Кажется, эта тварь действительно исчезла, — сказал Гуин наконец. — Может быть, она была не так уж и голодна. К тому же нам повезло — большерот попался не самый крупный.
Он помотал головой, стряхивая капли, как это делают звери.
— Как? Ты хочешь сказать, что эти создания бывают и больше? — воскликнул Ремус.
— Большинство из них, малыш, — откликнулся Иставан. — К тому же в этой реке водятся твари похуже большерота. Думаешь, куда девались все трупы, еще вчера переполнявшие ее? Большинство обитателей Кеса вечно голодны.
— И мы могли бы присоединиться к этим трупам, — добавил Гуин.
— Вот именно! — Наемник улыбнулся ему, потом взглянул на свою сумку. — Черт! Я вымок, как мышь, и мой сухой паек превратился в суп!
Хотя за время нападения песок в самых маленьких песочных часах мог пересыпаться всего один раз, близнецам показалось, что прошла целая вечность. Река вновь сделалась спокойной. И при виде солнечных бликов, заигравших на ее поверхности, страхи постепенно исчезли.
— Интересно, он вернется? — спросил Ремус.
— Разумеется! — ответил Иставан бодрым тоном. — Но не бойтесь. За время службы в этой дыре я перебил уйму большеротов и песчаных пиявок.
«Хм, чудовище-то одолел Гуин, — подумала Ринда. — Может быть, у большерота действительно здоровая пасть, а вот самый длинный язык на этой реке — у наемника».
Иставан метнул в ее сторону взгляд, полный ярости, словно хотел ответить на непроизнесенное вслух замечание. Но все-таки промолчал, закусив губу.
Плот по-прежнему плыл по реке, послушный одному лишь шесту.
* * *
Во двор Альвонской Заставы ворвался всадник на взмыленном коне. Граф Рикард, начальник крепости, командовавший Красным войском, с нетерпением ждал донесения. Он разослал гонцов во все концы, по дорогам, тянувшимся от Торуса, словно паучьи лапы, и этот вернулся первым.
Граф выслушал посланца, и лицо его тут же побелело.
— Как?! Ты говоришь, уже в Альвонском Лесу? Но почему не было сигналов с башен? А впрочем, уже не важно. Седлайте моего коня! Я должен мчаться к воротам, чтобы поприветствовать…
— В этом нет нужды, граф Рикард. Я уже здесь, — раздался твердый голос где-то у него за спиной.
