* * *
Отец Лазурий смотрел на мертвые стрелки часов башни Владыки — Коричневая Леди ушла из их мира. Не хотелось верить старику, что Дар не сумел защитить ее от Матери Драконов. Он так надеялся, что в мир Цейла вернется Коричневый Владыка, но застывшие стрелки упорно говорили, что этому не суждено сбыться.
В первое время, после отлета Дара и Найяр, все ждали и верили в успех дела. Ни у кого не возникало сомнения, что Коричневая Леди поладит с Матерью Драконов. Но шли дни, а вести с Регнала не поступали. Произошло еще одно событие, легшее черной тенью на души друзей Найяр. В съемной квартире нашли мертвого Тюка. Премьер-министр отдал распоряжение найти убийцу, но как ни старались сыщики, дело так и осталось нераскрытым.
А потом пришло известие из Дома Веры, что часы остановились. Кира плакала несколько дней. Кот, Барс и Охотник, потрясенные смертью друга и исчезновением Найяр, ходили словно в воду опущенные. Валдек ругал себя на чем свет стоит за то, что позволил Хранительнице улететь одной. У Заххара Тоина возникли серьезные проблемы в связи с исчезновением Коричневой Леди. Главы государств, присягнувшие ей на верность, требовали объяснений по поводу отсутствия Найяр. Помимо этого, их интересовала политическая сторона вопроса — означает ли исчезновение Коричневой Леди, что союз государств на грани развала. Премьер-министр не вылезал из ежедневных заседаний кабинета, стараясь урегулировать сложившуюся ситуацию.
Понимая, что уже ничего не изменится, отец Лазурий, вместе с внуком и Валдеком, вернулся в Дом Веры. Кира и ребята остались жить в особняке Заххара Тоина. Жена премьер-министра, Софья, сама уговорила ребят поселиться в их доме. Собственных детей у них не было, а порой так хотелось слышать веселый молодой смех. К тому же и Софья, и Заххар успели привязаться к ним.
Дварх сокрушался не меньше остальных. Смешная, острая на язычок Найяр вызывала у него уважение и искреннюю любовь. К тому же Грэм надеялся, что Меч поможет ему попасть домой. Теперь придется дожидаться его возвращения неопределенное количество столетий. Дварх просканировал пси-поле, ища хоть какой-то намек на причину исчезновения Коричневой Леди. Он один не верил в ее гибель и допускал возможность вмешательства сторонних сил. На это красноречиво указывали оставленные в пси-поле ментальные следы Найяр. К тому же все очень походило на действие преобразователя материи, над разработкой которого он корпел в свое время. Но говорить о своих догадках дварх не торопился — не хотел давать ложные надежды.
Время шло, и постепенно имя «Найяр» стали олицетворять с понятием — несбыточные мечты. Жизнь не стояла на месте, и в один далеко не прекрасный день империя Вирдос объявила войну республике Тарман. Магистр Рифальд решил отомстить Заххару Тоину за те унижения, которым, как считал маг, его подвергла Коричневая Леди. А раз республика Тарман первая, в свое время, принесла ей клятву вассалитета, то и отвечать теперь тарманцам. Ко всему прочему из-за нее многие государства ушли из-под влияния инквизиции. Такого Рифальд простить не мог.
Под знамена Вирдоса встали соседние королевства и Гастальская империя. Заххар всеми силами старался не допустить войны, вел многочасовые утомительные переговоры. Он понимал, что в случае военного конфликта погибнут десятки тысяч невинных. Но и бездействовать он не мог: к границам с Гастальской империей в считаные недели были подтянуты основные боевые части армии.
Рано утром объединенные войска императора Иннокентия, королей Дабиса и Врошека, под предводительством самого магистра Рифальда, вторглись на территорию Тармана. На границе шли ожесточенные бои. Имперские маги прикрывали идущую впереди конницу, попутно нанося удары по оказывающим сопротивление. Маги Тармана не оставались в долгу, но перевес был на стороне противника. Войска Рифальда упорно продвигались вперед, оставляя после себя выжженные поселения.
Заххар сидел за столом, обхватив руками голову. Одна-единственная мысль стучала набатом в висках: не смог, не остановил! Софья сидела рядом, положив руку на плечо мужа.
— Этого не должно было случиться, — тихо произнес Заххар. — Мне казалось, что магистр человек разумный, поймет, что война способна принести только смерть и боль.
— Смерть и боль — это его любимые развлечения, — вздохнула Софья. — Не тебе мне это говорить.
— Где дети? — спросил премьер-министр.
«Дети», «наши дети» — именно так, и никак иначе, Заххар называл Киру, Охотника, Барса и Кота. И не важно, что все они почти совершеннолетние, что могут постоять за себя наравне со взрослым человеком. Для любого родителя, даже приемного, ребенок останется ребенком, несмотря на возраст. Зная горячий характер Киры и тягу ребят к приключениям, Заххар не без оснований переживал, что шебутная четверка даст деру на фронт.
— Часа два назад видела их в саду, — Софья встала. — Пойду поищу.
«Удерут, как пить дать удерут, — подал голос Грэм, когда за женой премьер-министра закрылась дверь. — Может, стоит им микрочипы вживить? Так сказать — отслеживать места их дислокации».
«Нет, Грэм, я доверяю своим детям. Но если они все-таки сбегут, то я предпочту отыскать их обычным способом».
«Глупо. Так будет проще. А то, что сбегут — факт».
«Если они узнают, что я тайно слежу за ними, то, как ты думаешь, смогу ли я потом рассчитывать на их доверие?»
«Дело хозяйское, — буркнул Грэм, — хозяин-барин. Давай о деле поговорим. Ты отправил Шамри просьбу?»
«Еще вчера. Я знал, что маги инквизиторов сильны, и понимал — противостоять им будет сложно. Но чтобы настолько… Чутье подсказывает, что неспроста все это, что-то тут не так».
«Думаешь, дополнительные мощности подключены?»
«Возможно, — Заххар поморщился. — Но не эликсир — это точно. При всем желании Рифальд не мог достать такой объем».
«Тогда что?»
В ответ премьер-министр развел руками. Он родился обычным человеком, в нем не было даже маленького намека на присутствие Силы, но все же чувствовал — инквизиторы искусственно увеличивают свои магические способности. Подобный ход осложнял положение армии Тармана, которая несла большие потери. Вся надежда на помощь императора Шамри. Если подоспеют мастера Стихий, то это даст возможность перевеса в военных действиях. А пока что с фронта приходили неутешительные вести.
Неожиданно в кабинете премьер-министра открылся телепорт, и из него вышел отец Лазурий с Валдеком. Оба выглядели несколько подавленными.
— Рад вас видеть, — Заххар поднялся навстречу прибывшим.
— Доброго здравия, — отозвался отец Лазурий.
Валдек молча пожал руку премьер-министра.
— Я так понимаю, что произошло что-то серьезное? — обеспокоенно поинтересовался Заххар.
— Вашек сбежал, — только и сказал Валдек.
«Началось, — Грэм вздохнул, — началось тотальное бегство на фронт».
— Как давно это произошло?
— Со вчерашнего вечера пропал.
