Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Пользуясь суматохой, юный альв наклонился к Руни и шепнул, едва касаясь тонкими губами ее зарумянившегося от смущения уха:
— Если однажды ты захочешь чего-то большего, чем срезать кошельки, знай, что кто-то в Альвланде ждет тебя, маленькая смертная.
Руни совершенно смутилась, опустила глаза. А когда подняла, безымянный альв и его спутники уже смешались с толпой, торопившейся к воротам.
Казалось, весь Хединсей стал в одночасье подобен парому. Заполненный людьми, гномами, альвами, он гудел, как улей, ожидая явления Новых Богов. Кое-где в толпе виднелись громоздкие фигуры гоблинов — избранных из числа тех, кто удостоился чести лично принести присягу Хедину и Ракоту.
Те, кто прибыл на Хединсей заранее, спасаясь от духоты, сидели на каменных плитах в тени навесов, разложив прямо на камнях захваченную в дорогу еду. Кто-то спал. Те, кто спускался на берег со все прибывающих паромов, присоединялись к сидящим. Постепенно все пространство, все ниши, проемы, каждая пядь узких улочек — все оказалось заполнено народом. Вновь прибывшие, сперва осторожно выбиравшие место, куда опустить сапог, вскоре перестали церемониться, наступая на ноги, руки, фляжки, отшвыривая сапогами надкушенный хлеб, неосмотрительно положенный кем-то на край плаща. Всюду бранились, то и дело вспыхивали драки.
Те, кто уже не надеялся раздобыть место в крепости, укрывшись плащами, накидками, а кто и тулупами, спали в привязанных у берега лодках. Благо, волей Новых Богов, погода сжалилась над Хединсеем, и хотя низкие темные тучи медленно ходили над его белыми башнями, возле стен царило полное безветрие и ни одна капля дождя не потревожила тех, кто прибыл на божественный зов.
В одной из лодок, хозяину которой посчастливилось попасть внутрь крепости, спал старик лекарь. Руни сидела на корме и следила за движением туч. Мучимые безветрием, они, словно могучие воины, набившиеся в хединсейскую крепость, напирали друг на друга, наливаясь темнотой. И, казалось, одного-единственного дуновения ветра достаточно было, чтобы их молчаливое недовольство переросло в грозный ропот, чтоб уязвленная гордость, бродящая в этих сизых, нависших над самым морем тучах, вырвалась на свободу, рассекла небо мечами молний.
Руни запрокинула голову, стараясь силой мысли заставить тяжелые облака разойтись в стороны. Она представляла, как наливающиеся грозовой синевой громады расступаются, открывая только для нее кусочек неба. И в этой прозрачной льдистой голубизне распахивается золотая, щедро украшенная алмазами и причудливой резьбой дверь. И из нее появляется отец. А за ним — одетые солнечным светом братья. Отчего-то казалось, что герои, павшие на поле боя, должны жить там, за облаками, в золотом сиянии. В руках у них должны гореть колдовским светом чудесные мечи. И волосы, не такие, как при жизни — такие, как у того альва, что говорил с ней на пароме, — гладкие, ниспадающие волнами на плечи волосы их будут излучать свет, когда по одному лишь слову того, кто истинно верит, бог Хедин призовет ушедших обратно, подарив новую жизнь. И Руни молилась, безмолвно и горячо, чтобы все было именно так. Достаточно лишь попросить всемилостивого Хедина. И дед попросит, он обещал. И тучи, широкими плечами закрывающие небесные врата, позволят отцу вернуться.
Глаза девочки сами собой заполнились слезами, отчего по рыхлой гряде туч поплыли радужные пятна. Руни моргнула раз, другой, надеясь остановить закипающие слезы. Капли слетели с ресниц, но сияние не исчезло. Напротив, оно ширилось, росло, прожигая в облачной пелене огненное око. И вот уже все небо над головой девочки заполыхало нестерпимым огнем. И из этого огня появился Он. Могучий, громадный как гора, прекрасный как грозовое море. Величественный воин, восседающий на спине удивительного чудовища, сплошь покрытого антрацитовыми перьями. Чудесный всадник спускался с небес, казалось, прямо к ней, Рунгерд. Его пронзительно-синие глаза смотрели ей в душу, и алый плащ бился и трепетал за спиной прекрасного небесного варвара. И сердце Руни забилось и затрепетало с ним в такт.
Подняв руку в приветственном жесте, бог со своей небольшой, но ужасающей свитой, в которой смешались самые жуткие, самые немыслимые творения Тьмы, пронесся мимо под ликующие возгласы воинов, которые тотчас потянулись на новый штурм ворот, желая оказаться поближе к богам.
Руни выскочила из лодки и понеслась следом. Ей не составило труда пробраться через толпу. Она ныряла между ногами людей и лошадей, резала ножичком мешавшие движению плащи. Ее волокла вперед непреодолимая сила — желание еще раз поймать взгляд синеглазого бога, жажда увидеть его, увидеть близко, закручивалась тугим комом где-то в животе, где еще совсем недавно говорил лишь голод.
Рунгерд вынырнула из толпы, как юркая рыбешка из рук старика. Ее не остановили. Но перед собой она увидела не красавца варвара — тот парил высоко над головами людей и башнями крепости, а кого-то совсем другого. Он не был высокого роста, не был необычайно широк в плечах, но что-то в его взгляде, темном, властном и страшном, заставило Руни попятиться. Однако толпа не дала ей скрыться.
— Хедин, бог Хедин, — зашептали сзади, и у Руни похолодели руки.
Великий Хедин, Хедин, Познавший Тьму, вышел к воинам простым смертным. Ни сияния, ни магических причуд, ни чудовищ — ничего. Словно стесняясь собственной божественности, он поднял руку, приветствуя всех. В ответ ему взметнулись сотни рук. И вот тут не обошлось без магии, потому что только она могла позволить полутора тысячам людей, задавленных толчеей в разных частях крепости, видеть и слышать бога так, как если бы он стоял от них в двух шагах.
— Я и мой брат, — проговорил Хедин в установившейся за мгновение оглушительной тишине, — приветствуем всех, кто пришел на наш зов.
Толпа ответила радостным ревом и звоном оружия, к которому присоединилось гулкое рычание спутников Ракота, чудовищ крылатых и бескрылых. Многие из них расположились на шпилях башен и крышах, вцепившись когтями в карнизы и трубы.
— Мы вышли из Великой Войны, — проговорил Хедин негромко, но его голос покрыл рев толпы. — Вышли с победой. Но у нас… еще остались враги. Я и мой брат, мы — не прежние, Молодые Боги. Мы не станем прятаться в Обетованном. Мы не станем грозить издалека. Мы не сдадимся. Я — не побегу ни от кого. И я знаю, что вы — тоже. И потому я позвал вас сюда. Потому явился перед вами в теле смертного. Чтобы вы, каждый из вас, ваши внуки и правнуки знали, что я — с вами! Я сделал смертного моим учеником. И сегодня я даю клятву верности всем вам. И в ответ ожидаю верности. Сейчас, когда наши враги ищут любую, даже самую малую брешь, чтобы нарушить этот, едва установившийся мир и равновесие, ваша верность — вот то, о чем я прошу. Прошу уберечь себя и свои семьи от тех, кто хочет взять силой ваш дом и наш мир, и — более всего — от тех, кто станет искушать вашу душу, соблазнять обещаниями власти и силы, сулить неисчислимые богатства. Не на богах держится Упорядоченное. Мы лишь те, кто поддерживает его в равновесии и мире. Оно стоит на каждом из вас. Покачнется один — оно выстоит. Но если враг, искуситель найдет дорогу к вашим сердцам…
Хедин замолчал, давая каждому возможность увидеть перед мысленным взором то, от чего ужас рождается в душе, и содрогнуться от этого ужаса.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
