Иван вышел в холл лаборатории. Несчастный адъютант, измученный словоохотливым ученым, так этому обрадовался, что едва не опрокинул стол, выскочив мэтру навстречу.
— Как вы себя чувствуете? — участливо поинтересовался сотрудник ИИИ.
— Чувствую себя замечательно, — бодро отрапортовал Иван. — Вот только левый висок немного покалывает. Но это ерунда, сейчас пройдет.
— Я так и знал! — всполошился лаборант. — Вы не поверите, но это наверняка вездесущий английский снова просочился сквозь фильтр. Прошу вас, сядьте, закройте глаза и попробуйте сконцентрировать свое внимание на болевой точке.
Иван послушно опустился в кресло и сосредоточенно засопел.
— Что чувствуете? — почему-то шепотом поинтересовался сотрудник ИИИ.
— Кажется, я забыл около ванны свои носки, — мучительно наморщив лоб, сообщил Иван.
— Так, хорошо, — констатировал лингвист. — Продолжаем концентрироваться. А что теперь?
Все происходящее казалось Ивану несерьезным, и он уже собрался вскочить с кресла, соврав, что боль прошла. И тут перед его мысленным взором возникло огромное ярко-красное яблоко, из круглой дыры в боку которого, нагло ухмыляясь, таращился жирный червяк. Червяк ехидно прищурился и заголосил: «Apple! Apple!»[1]
Схватившись за голову, Иван в ужасе закружил вокруг кресла, пытаясь избавиться от навязчивого видения. Неожиданно возле его уха раздался сухой щелчок, гадкая картинка исчезла, а вместе с ней пропали и неприятные ощущения в области виска. Иван недоверчиво ощупал свою голову и с благодарностью посмотрел на лаборанта.
— Вы не поверите, — как ни в чем не бывало заявил тот, пряча в нагрудный карман блестящий продолговатый предмет. — Я сейчас упорядочил ваши мозговые файлы при помощи лингвистического микроизлучателя. Он позволяет устранять мелкие погрешности, возникающие при изучении иностранных языков методом погружения. Ведь идеальной чистоты концентрата добиться очень сложно. Многие слова кочуют из языка в язык, адаптируются, трансформируются, а иногда даже кардинально меняют свое значение. Вот помню, у нас был случай…
Мельком глянув на несчастное лицо адъютанта, Птенчиков понял, что молодой человек на грани нервного срыва. Выдав одну из своих самых обворожительных улыбок, Птенчиков прервал излияния лаборанта:
— Мне безумно жаль, что мы не сможем услышать продолжение вашей увлекательной истории. Нас ждут неотложные дела, и мы вынуждены откланяться.
— Да-да, конечно, — засуетился лаборант. — Приходите к нам почаще. И своего юного друга приводите, он такой приятный собеседник. Вы не поверите!
— С чего он взял, что я хороший собеседник? — поразился адъютант, оказываясь за дверью. — За прошедшие два часа я и рта не успел открыть.
— Лучший собеседник тот, кто умеет слушать, — пояснил Иван. — Вы не по… гхм. — Он закашлялся, заметив, как побледнел полицейский. — Словом, я полагаю, что именно это качество мне придется проявить в беседе с нашим обгоревшим пришельцем. Вы не подбросите меня до Реабилитационного центра?
— Конечно! — Адъютант заметно повеселел.
— Тогда нам стоит поспешить.
В центральном холле Института их ждал сюрприз — агрессивно настроенную входную дверь кто-то догадался заклинить тяжелым и неповоротливым утилизатором. Теперь она лишь сердито жужжала, предпринимая тщетные попытки сдвинуть его с места.
— Мэтр, это ловушка! — взвыл адъютант, содрогаясь всем телом при воспоминаниях о своем недавнем знакомстве с железными тисками киберуборшика. Однако Птенчиков его не слышал: внимание мэтра привлек небольшой листок с криво набранным текстом, прикрепленный к стене где-то на уровне колен: «Потерявшего бумажную книгу просят обращаться к администратору».
Словосочетание «бумажная книга» буквально заворожило Ивана. Здесь стоит отметить, что в XXII веке книги выглядели несколько иначе, чем привыкли мы с вами: измельченная информация запрессовывалась в небольшую таблетку, которую следовало проглотить, запивая небольшим количеством теплой воды. Полчаса на переваривание — и готово: мельчайшие подробности сюжета надолго оседают в мозгу «читателя». Поэтому появление настоящей книги, а тем более ее пропажа не могли оставить известного библиомана Птенчикова равнодушным. Сунув голову в окошко администратора, Птенчиков взволнованно поинтересовался:
— Она еще здесь?
— Кто? — растерялась молоденькая девица и испуганно заглянула под стол.
— Книга, — коротко ответил Иван.
— Ах, вы об этом. — Администраторша была явно разочарована. Открыв один из многочисленных ящиков, она двумя пальчиками извлекла оттуда миниатюрную книжонку и небрежно швырнула на стойку. — Ваша?
— К сожалению, нет. Я просто интересуюсь, — признался Иван, перелистывая странички. Книжка оказалась сборником репродукций каких-то восточных миниатюр.
— Какая жалость, — закатила глазки девица. — Валяется здесь уже больше недели, пыль собирает. Эти киберуборщики совсем распоясались. Тащат мне всякий хлам, будто у меня здесь бюро находок, да еще и объявления клепают, стену пачкают.
— Значит, эту книгу принесли после взрыва?
— Нет, до, — отрезала девица и доверительно понизила голос: — Наши роботы и до катастрофы не отличались хорошими манерами.
— Где же они ее нашли?
— В лаборатории.
— В той самой?! — напрягся Иван.
— Нет, в противоположном крыле. Там как раз ремонт закончили.
— Подождите, подождите… Ничего не понимаю: ремонт ведь начался после взрыва! А второе крыло Института и вовсе не пострадало…
— Так что ж, по-вашему, за помещением нужно ухаживать, лишь когда потолок на пол обрушится? — возмутилась девица. — Нет, милейший, у нас в ИИИ всегда следили за чистотой и порядком. А если вас интересует всякий хлам, — девица брезгливо приподняла книжку закорешок, — то можете забрать его себе, все равно за ним никто не приходит. А у меня и поважнее дела имеются.
Вывалив на стол содержимое объемистой косметички, девица принялась яростно поправлять и без того безупречный макияж, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Послушно вынырнув из окошка, Птенчиков едва не столкнулся лбом с полицейским, преданно ожидающим окончания разговора.
— Посмотрите, что я нашел. — Птенчиков протянул молодому человеку таинственную книжонку. — Интересно было бы узнать, кому она принадлежит.
— Позвольте мне это сделать, — умоляюще посмотрел на Ивана адъютант. Стыдно признаться, но его приводила в ужас одна мысль о том, что сейчас придется прыгать через смертоносный капкан утилизатора. Уж лучше еще задержаться в Институте!
— О, я буду вам очень признателен за помощь, хоть это дело и не имеет отношения к нашему расследованию! — оживился Птенчиков. — Подумать только, в наше время — и вдруг бумажная книга! Так, знаете ли, хочется найти единомышленников.
