Нопилей отдал бортовому компьютеру команду перейти в режим готовности. Все компьютеры, с которыми молодой телади до сих пор имел дело, реагировали на устные команды; эта модель, вероятно, тоже, но, судя но всему, только на боронском языке. Она была такой древней, что даже не владела аргонским деловым языком, и ею пользовались задолго до того, как Телади в пятьсот шестьдесят третьей язуре вступили в Планетарное Сообщество. По этой причине Нопилею пришлось своими пальцами ящера, не очень-то приспособленными для боронских приборов, буквально вколачивать команды в поле ввода программы. Он надеялся, что Сизандра, разозлившись, не вернется к модулю один, чтобы без него отправиться в инкубатор, — для отключения системы станции потребуется несколько мизур, в течение которых его яйцебрат и коллега, возможно, сделает достаточно странные выводы.
Пока станция постепенно отключала еще действующие системы, взгляд Нопилея упал на автоброкер брата, одиноко стоявший на закопченной консоли. Интересно, Сизандра оставил его здесь нарочно? Нопилей раздул ноздри. Что за бездушный и скучный прибор! И все же Сизандра каждую свободную мизуру последних четырех с половиной солнц отшлифовывал свою новую биржевую программу.
Нопилей в это время работал с телефоном, в периоды, свободные от высиживания яиц, посещал самые разные далекие планеты и торговые станции, видел даже пиратские базы и фабрики оружия и заключил множество контрактов. В принципе, ничего необычного для теладийского ящера-торговца, но уж совершенно необычно для телади, которому от роду всего одиннадцать солнц и который еще минимум одно солнце должен просиживать школьную скамью в престижном инкубаторе в Гордости Корпорации.
Собственно говоря, это был не совсем инкубатор. Здесь, в Гордости Корпорации, ящеры появлялись на свет из яиц, воспитывались до совершеннолетия, то есть на протяжении двенадцати солнц, проходили необходимое для каждого телади обучение многочисленным наукам, связанным с воспитанием молодых ящеров-телади, а также экономике и финансам, поскольку это были основополагающие теладийские науки. Понятия «яйцо» и «профит» были священны для каждого из них.
Его последней и до сих пор самой большой удачей было целенаправленное распространение слухов об одном невероятно прибыльном «профитроиде» — астероиде, который якобы более чем на девяносто процентов состоял из нивидиума. При одном воспоминании об этом дельце чешуйчатый гребень Нопилея приподнялся вдоль всего хребта, что означало ухмылку. Сам он подцепил этот слух у одного подвыпившего аргонского пирата и, естественно, не поверил ни единому слову. Но ему казалось, что будет весьма забавно подхватить эту фантастическую историю, гуляющую среди космолетчиков, и распространить ее в кругах телади, всегда ищущих выгоду.
Повинуясь внезапному порыву, он приказал автоброкеру Сизандры активно заняться изучением производства нивидиума.
Наконец все было готово, и Нопилей взял пластиковый пакет, чтобы последовать за своим яйцебратом к модулю.
— Знаешь, коллега, — сказал Сизандра, в то время как темная боронская спираль постепенно исчезала, оставаясь в усеянной звездами тьме, — мне бы хотелось, чтобы ты немного серьезнее относился к целям Корпорации Телади.
— О, но ведь я и так отношусь к ним серьезно, брат, — возразил Нопилей, — даже очень серьезно! — Чешуйчатый гребень начал слегка щекотать его, но он взял себя в руки. — Ты только взгляни на это. — Он сделал энергичное движение в направлении окна, и взгляд Сизандры невольно последовал за этим движением. — Как ты думаешь, брат, там ведь, наверное, чего только нет?
— Там профит, — сухо ответил Сизандра и снова устремил взгляд на приборную доску модуля.
Термин «профит», означающий прибыль, выгоду, давно стал общеупотребительным.
— Неизвестные планеты, куда еще не ступала лапа телади, — предположил Нопилей. — Народы, которых никто никогда не видел…
— Источники дохода, — настаивал на своем Сизандра.
— Тайна прыжковых врат!
— А что в них такого таинственного? Просто пролетаешь сквозь них и — бац! — ты уже на месте.
Нопилей возмущенно раздул ноздри.
— Брат, твоя фантазия застыла где-то на нулевой отметке.
Прежде чем ответить, Сизандра слегка откорректировал траекторию полета маленького модуля и осторожно лег на самый быстрый и в то же время самый надежный курс, назад, к инкубатору.
— Ну и что в этом плохого? И вообще, не называй меня все время братом, коллега.
Нопилей промолчал. Он откинулся в кресле и закрыл глаза. И в самом деле, ничего странного не было в том, что его народ считался среди других обитателей Планетарного Сообщества ворчливым, неповоротливым и скучным. А началось все с того, что телади, вступившие в Сообщество последними из всех спустя много лет после его основания, высокомерно называли это Сообщество Гильдией Наживы и таким образом низвели мотивации и желания многих сотен миллиардов обитателей планет до своего собственного мыслительного горизонта. Все вертелось вокруг выгоды. Кредиты тут, выручка здесь, ресурсы там — и единственным приключением, которое телади вообще мог пережить, было проводившееся каждое солнце покрытие налогов на доход, событие, приводящее целые семьи — ох, извините, отряды — в состояние легкого переполоха.
Поговаривали, что телади по природе своей инертны и малосообразительны. Но Нопилей в этом сомневался. Ведь существовало же несколько теладийских искателей приключений — военные, первооткрыватели, ученые. Не очень много, приходится признать, и большинство из них в своих рискованных предприятиях преследовали только одну цель: скопить как можно больше богатства. Но как бы то ни было, они доказали, что и телади может обладать не только талантом биржевого маклера, торговца или поверенного в делах.
Самым большим препятствием на пути к приключениям у Нопилея служило, конечно же, его полное имя, которое слишком ясно свидетельствовало о его происхождении: Иземада Сибазомус Нопилей Четвертый. Быть внуком Цео Иземады, великого Председателя всей Корпорации Телади, — значит иметь огромные преимущества, но наряду с этим и массу обязанностей.
Хуже всего было то, что от него постоянно ожидали очень многого. Конечно, к удивлению (если даже не к изумлению) его родителей по яйцу, он был, причем с большим отрывом от других, самым лучшим учеником, какого когда-либо видел инкубатор. Он без малейших усилий обогнал Сизандру, которого тоже считали одаренным яйцебратом, и на занятиях постоянно обращал на себя внимание тем, что мешал заниматься или спал, но при этом усваивал материал и одолевал своих преподавателей вопросами, на которые они часто не знали ответа. Уже где-то на пятом или шестом солнце его жизни яйцебратья начали избегать его, так и не сумев вывести из себя своими грубыми шутками.
Ох уж эти шутки телади.
Чешуйчатый гребень удовлетворенно приподнимался каждый раз, когда Нопилей вспоминал о том, как эти «шуточки» раз за разом терпели неудачу.
