— Что ж, устроим фейерверк? Это будет весело! Монголы хорошо знакомы с порохом.
— Да, но когда я собирал оружие для этого путешествия, то захватил нечто такое, о чем они не слышали…
На вершине холма росло несколько высоких сосен. Эверард опустил скутер между ними и принялся разгружать багажное отделение. Сандовал молча помогал ему. Лошади, выдрессированные Патрулем, спокойно вышли из специальных клеток, в которых они находились во время пространственно-временного скачка.
Через некоторое время Сандовал спросил:
— Что вы собираетесь делать?
Эверард похлопал по небольшому прибору, освобожденному от упаковки.
— Это аппарат погоды, изобретенный в Золотые Века. Ручаюсь, что таких ярких молний и такого грома вы еще не видели и не слышали.
— Гм… — внезапно улыбнулся Сандовал. — Вы выиграли. Это пойдет.
— Приготовьте, пожалуйста, ужин, пока я тут вожусь… О, да вот и наш прожектор миражей! Если вы накинете на голову капюшон или что-нибудь в этом роде, я с помощью этой штуки превращу вас в такого урода с милю ростом, что и мертвый испугается.
День тянулся медленно. Наконец Эверард увидел в бинокль, как монголы стали спешиваться, и разбивать лагерь в том самом месте, где он и предполагал. Несколько воинов отправились на охоту, а основной отряд уже устраивался у костров.
Когда темнота сгустилась, Эверард заметил расставленных вокруг лагеря охранников, верхом и с луками наготове. Ему было не по себе, как он не пытался взбодриться.
Вскоре над снежными вершинами засверкали звезды. Пора.
— Ты стреножил лошадей, Джек? Они все-таки могут испугаться. А уж насчет монгольских лошадей я не волнуюсь! Ну что ж, поехали! — Эверард повернул ручку прибора.
Сначала между землей и небом возникло бело-голубое сияние. Затем вспыхнул сноп молний, деревья закачались под ударами ураганного ветра, и гром эхом отозвался в горах. Тотчас же Эверард выбросил несколько шаровых молний, которые крутясь, брызгая пламенем, помчались к лагерю и стали с треском лопаться. В долине было светло, как днем.
Полуслепой и оглушенный Эверард нащупал новую кнопку и включил флюоресцентную ионизацию. На небе расцвело северное сияние: кроваво-красные, зеленые и фиолетовые полотна полыхали в такт оглушительным раскатам грома.
Тем временем Сандовал готовился к своей роли. Он разделся до трусов, вымазал свое тело глиной, раскрасил лицо, став неузнаваемым. Заработал прожектор миражей. На холме вырос еще один холм, раза в три выше. Гигантский индеец принялся отплясывать дикий танец с прыжками от горизонта до горизонта, сопровождаемыми громовыми раскатами и ярким заревом.
Эверард зажмурился, чувствуя, как в нем поднимается волна первобытного ужаса.
Ну, уж если и это их не остановит…
Он взглянул на хронометр. Уже прошло полчаса… еще пятнадцать минут, и можно кончать. Монголы наверняка останутся в лагере до утра — слишком сильно в них чувство дисциплины. Надо подождать еще несколько часов и показать им финал спектакля — снести лазером какую-нибудь рощицу неподалеку от их лагеря. Эверард махнул Сандовалу. Индеец, тяжело дыша, опустился на землю.
— Неплохо, Джек, — голос Эверарда звучал до странности тихо.
— Я уже забыл, когда в последний раз это делал, — прошептал Сандовал.
Он зажег спичку, неожиданно треснувшую в наступившей тишине. Слабое пламя осветило бескровные губы. Потом огонек погас, и в темноте осталась только красная точка его сигареты.
— В нашей резервации никто не относился к этому серьезно, — проговорил он через несколько минут. — Старики хотели, чтобы мы знали их танцы, хранили обычаи и всегда помнили, что мы — все еще народ. Но мы учили эти танцы, чтобы развлекать туристов.
Последовала долгая пауза. Эверард собирал оборудование. Сигарета индейца казалась последней звездой во Вселенной.
— Туристы! — сказал он наконец. — Сегодня я первый раз танцевал ради танца. Раньше я никогда этого не чувствовал.
Эверард промолчал. Внезапно он настороженно прислушался.
— Ты ничего не слышишь, Джек?
В глаза ему ударил луч фонаря.
Секунду он сидел ослепленный, потом, выругавшись, потянулся к станнеру и вскочил на ноги. Из-за деревьев выпрыгнула тень. Эверард отпрянул назад и выстрелил наугад.
Луч фонаря вспыхнул еще раз, осветив Сандовала. Навайец еще не успел переодеться и оружия у него не было. Он еле успел увернуться от кривой монгольской сабли. Упав на одно колено, он провел прием джиу-джитсу. Монгол с воем перелетел через него и плашмя рухнул на землю. Сандовал моментально вскочил: костяшки пальцев одной его руки вонзились в подбородок монгола, ребро ладони другой — в адамово яблоко. Резко повернувшись, он парировал нападение сзади.
Из-за сосен послышался громкий голос, отдававший приказание. Эверард попятился назад. Одного воина он сбил с ног рукояткой пистолета. Но на пути к скутеру появлялось все больше монголов. Вокруг его плеч со свистом обвился аркан. Он начал отчаянно бороться — на нем повисло четверо. Какое-то мгновение он видел, как Сандовала бьют по голове рукоятками сабель, но потом ему было уже некогда смотреть — приходилось бороться за свою жизнь. Дважды он поднимался на ноги, но станнер у него выбили, а маузер вытащили из-за пояса. Его волокли по земле и били ногами, кулаками и рукоятками сабель.
6
Токтай приказал покинуть лагерь перед рассветом. С первым лучом солнца караван вновь шел по долине. Земля постепенно становилась сухой и бесплодной. На горизонте виднелось лишь несколько горных вершин, смутно белеющих на фоне бледного неба. Маленькие монгольские лошади резво бежали вперед; над притихшей долиной далеко разносился стук копыт, окрики верховых и скрип кожи.
Эверард ни о чем не мог думать. Руки ему оставили свободными, однако ноги привязали к седлу. Кроме того, перед походом он был раздет догола — мудрая предосторожность против странной незнакомой одежды — и одет в тесную монгольскую одежду.
Скутер остался на холме — Токтай не хотел рисковать такой могущественной вещью. Для пленников он приказал привести их лошадей, оседланных и с постельным бельем в сумках.
Монотонно стучали копыта. Один из воинов посторонился, пропуская Ли Тай Чунга, который поехал рядом с Эверардом. Патрульный угрюмо взглянул на него.
— Ну?..
— Боюсь, что ваш друг уже не очнется, — сказал китаец. — Я устроил его поудобнее…
То есть на импровизированных носилках между двумя лошадьми… Да, здорово они его отделали. Врачи Патруля поставили бы его на ноги за полчаса. А ближайшее отделение Патруля — в Канбалыке, и о том, чтобы Токтай отпустил меня обратно для вызова помощи по рации, нечего и думать. Специалист Патруля Джек Сандовал закончит свою жизнь здесь, за шестьсот пятьдесят лет до своего рождения…
