На закате Огнезвезд возглавил вечерний патруль к Высоким соснам и территории Двуногих. Ему хотелось окончательно убедиться, что Кровавое племя не возвращалось в эту часть леса. Все было спокойно, нигде не было никаких следов опасности. В лагерь патрульные вернулись уже в темноте, и Огнезвезд сразу увидел Ежевику, одиноко сидевшего посреди поляны.
— Малыш, должно быть, ужасно устал, — сочувственно прошептала Песчаная Буря на ухо Огнезвезду. — Вчера он поздно вернулся домой с испытания, а сегодня с раннего утра отправился на охоту вместе с Угольком и Крутобоком.
— Ничего, справится, — так же тихо ответил ей Огнезвезд. — Закон есть закон, молодой воин должен просидеть без сна всю ночь до самого рассвета.
— А пока он бдит, остальным можно и вздремнуть, — зевнул Белохвост и прошествовал в сторону воинской палатки.
Огнезвезд тихонько подошел к Ежевике.
— Все в порядке?
Тот молча кивнул. По традиции молодые воины должны были нести свою стражу в полном молчании. Огнезвезд едва сдержал улыбку, видя, с каким старанием Ежевика исполняет свою первую воинскую обязанность.
— Вот и отлично, — сказал он. — Помни, что в случае опасности ты обязан позвать на помощь. В этом случае молчание отменяется.
Ежевика еще сильнее раздулся от гордости и важно кивнул, не сводя глаз с папоротникового туннеля.
Огнезвезд вернулся в свою пещеру и свернулся на подстилке, но стоило ему закрыть глаза, как он снова очутился посреди незнакомой туманной пустоши и услышал плач странных котов. Нет! Как он сможет уснуть, слушая безутешные стоны невидимых страдальцев?
Стряхнув с себя остатки сна, Огнезвезд встал и снова вышел на поляну. Ежевика по-прежнему сидел на своем месте, а Песчаная Буря, хорошенько подкрепившаяся перед сном, неторопливо шествовала в воинскую палатку. Заметив Огнезвезда, она резко развернулась и подбежала к нему.
— Что-то случилось? Ты почему не спишь?
— Никак не могу уснуть, — признался Огнезвезд. Он не хотел рассказывать подруге про свой сон, поэтому торопливо добавил: — Собираюсь пройтись, может быть, это меня немного успокоит. Не хочешь пойти со мной?
Он боялся, что Песчаная Буря увидит тревогу в его глазах, но она лишь молча кивнула. Вместе они пересекли поляну и вышли из лагеря. Не говоря ни слова, Огнезвезд устремился в сторону Нагретых Камней, которыми коты называли гладкие серые скалы, возвышавшиеся на границе Грозового и Речного племен.
Взобравшись на скалы, пара растянулась на теплом камне и стала смотреть на бегущую внизу реку, испещренную отраженным светом крупных летних звезд.
— Ты тревожишься из-за Ежевики? — помолчав, спросила Песчаная Буря. — Сомневаешься, что поступил правильно, сделав его воином?
Ее вопрос застал Огнезвезда врасплох. Неужели его соплеменники думают, что он по-прежнему не доверяет своему оруженосцу? Он снова почувствовал укол вины и низко опустил голову.
— Нет, — как можно тверже ответил Огнезвезд. — Ежевика ни в чем не похож на своего отца.
Песчаная Буря не стала возражать. Она просто привалилась головой к его плечу, и Огнезвезд с наслаждением вдохнул ее родной теплый запах.
Близость Песчаной Бури успокоила Огнезвезда, и все же он никак не мог выбросить из головы крики испуганных котов и забыть глаза, глядевшие на него из лужи.
Он посмотрел на реку, плещущую у подножия гладких камней… но нет, это были не камни! Шерсть у Огнезвезда встала дыбом от страха, когда он понял, что видит перед собой плывущих котов — мокрых, измученных, из последних сил колотящих лапами по воде.
Он моргнул, и видение исчезло. Перед ним снова была река — просто река, усыпанная звездами, медленно несущая свои воды в бесконечный путь в неизвестные земли…
«Великое Звездное племя! — взмолился Огнезвезд. — Что со мной происходит?»
Глава III
Этой ночью Огнезвезд не видел снов, но все равно спал беспокойно и наутро встал совсем разбитым. С усилием поднявшись, он вышел из своей палатки и зажмурился от яркого солнечного света. Когда он снова открыл глаза, то увидел, что Уголек подходит к молчаливому Ежевике, все еще сидевшему посреди поляны.
— Твое бдение закончено, — объявил серый воин. — Идем, я найду тебе место в воинской палатке, чтобы ты немного поспал.
Когда молодые воины скрылись в палатке, Огнезвезд торопливо пересек поляну и нырнул в папоротники, ведущие к пещере целительницы.
Серая Пепелица сидела возле трещины в скале и перебирала лапкой запасы сухих трав. Стоявшая рядом с ней Яролика с любопытством обнюхивала кучки душистых снадобий.
— Это бурачник, — поясняла Пепелица. — Начни есть его прямо сейчас, тогда ко времени рождения котят у тебя будет вдоволь молока.
Яролика слизнула несколько листочков и скорчила страдальческую гримаску.
— На вкус это хуже мышиной желчи! — пропыхтела она. — Но я буду есть столько, сколько нужно, — поспешно добавила будущая мать. — Я сделаю все ради своих котят!
— Ты умница, — улыбнулась Пепелица. — Приходи за травами каждое утро и, не мешкая, позови меня, как только почувствуешь, что котятам пришло время выбираться на свет. Думаю, ждать уже недолго.
— Спасибо, Пепелица! — поклонилась Яролика и, переваливаясь, побрела обратно в сторону поляны.
— Побольше отдыхай! — посоветовал Огнезвезд, когда она проходила мимо него.
Пепелица отряхнула лапки от приставших кусочков лопуха и, прихрамывая, подбежала к Огнезвезду. Когда-то он был ее наставником и обучал воинской премудрости, но после несчастного случая на Гремящей тропе Пепелица навсегда осталась калекой и уже не могла продолжать обучение.
Огнезвезд знал, как тяжело ей было отказаться от мечты стать настоящей воительницей, и до сих пор безжалостно винил себя за то, что не уследил за своей резвой подопечной.
— Пепелица, я хотел поговорить с тобой, — неуверенно начал он.
Пепелица открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее прервал истошный вой, раздавшийся из-за папоротников.
— Пепелица! Ой, Пепели-ица! Скорее посмотри, что у меня с лапой!
— Великое Звездное племя, да что же там такое? — всполошилась целительница.
Пестрая Медянка, самая беспокойная и несносная из всех оруженосцев, выскочила на полянку, держа на весу переднюю лапку.
— Посмотри, Пепелица!
Целительница наклонилась и стала внимательно осматривать больную лапу. Приглядевшись, Огнезвезд заметил колючку, торчавшую из нежной подушечки.
— Честное слово, Медянка, — ворчливо заметила Пепелица, с облегчением переводя дух, — ты подняла такой визг, что я подумала, будто тебе лиса пол-лапы откусила! Ну разве можно так вопить из-за какой-то занозы?
