— Значит, мне конец, — понурив голову, хрипло произнес Обри.
И он был прав, как ни горько это было ей признавать. Ванессе нечем было его утешить. Им всем пришел конец. Она тяжело опустилась на голубой парчовый диванчик.
Обри плюхнулся на стул рядом с ней и, уронив голову на ладони, выдержал театральную паузу и робко спросил:
— Значит, он наотрез отказался обсуждать этот вопрос?
— До этого дело не дошло, — уныло ответила Ванесса. — Он дал мне понять, что не желает иметь со мной ничего общего.
— Чтоб ему пусто было! — воскликнул Обри.
Эта детская попытка переложить собственную вину на другого окончательно вывела из себя Ванессу, и она едко возразила, гневно глядя брату в глаза:
— А ты рассчитывал, что лорд Синклер вернет имение, которое ты ему не задумываясь продул, просто потому, что его попросит об этом прекрасная незнакомка?
— Он вознамерился меня уничтожить, — с горечью промолвил Обри.
— Как ты можешь винить его в этом после того, что ты сделал с его младшей сестрой?! Из-за тебя она стала калекой! Она не сможет даже ходить самостоятельно. Или ты запамятовал эту маленькую деталь? — язвительно спросила Ванесса.
— Нет! Я все помню! — Обри вцепился руками в волосы. — Ты думаешь, что я не сожалею о своем глупом поступке?
— Что подтолкнуло тебя на него?
— Сам не знаю, — развел руками юноша. — Я рассчитывал поправить свои финансовые дела, расплатиться с долгами. Наверное, это было не слишком умно. Сейчас я понимаю, что отчасти решился на это просто от скуки…
— Тебе надоела охота? Ты пресытился петушиными боями и боксерскими турнирами? — насмешливо спросила Ванесса. — И от скуки решил разрушить жизнь наивной девушки, лишить ее и доброго имени, и здоровья.
Лицо Обри исказилось от приступа душевной боли.
— Клянусь, я не думал, что все так трагически кончится!
— О чем же ты думал?
Юноша судорожно вздохнул.
— Я поспорил с приятелями, а потом мы случайно… Короче говоря, на балу, где была мисс Синклер, мы все были в приподнятом настроении. Честно говоря, мы были пьяны, поскольку перебрали бургундского за обедом. Так вот, увидев девушку, мы начали обсуждать, как увести ее от строгой гувернантки, И постепенно я так вошел в раж, что заключил пари на то, что заставлю мисс Синклер в меня влюбиться. Как ни странно, это оказалось очень простым делом, чего я и сам не ожидал… Оливия вела затворническую жизнь и была рада влюбиться.
— Значит, вы с ней стали тайно встречаться, и в конце концов ты заманил наивную мисс Синклер в придорожный трактир под предлогом того, что оттуда вы убежите, чтобы обвенчаться? На самом же деле у тебя и в мыслях не было жениться на ней? Не так ли?
— Зачем говорить о том, чего в любом случае не могло произойти! — вскричал Обри. — Хотел я того или нет, я не мог бы на ней жениться. Она богатая наследница, но в права наследования вступит только через три года. Если бы она осмелилась выйти замуж без благословения своего брата, он оставил бы ее без гроша!
Ванесса тяжело вздохнула: финансовое положение Обри виляло желать лучшего. Впрочем, бедствовала вся их семья. Отец не умел вести дела, и когда поместье пришло в упадок, он не придумал ничего лучшего, как выдать свою старшую дочь, Ванессу, за молодого баронета. Но тот за год мотал огромное состояние и вскоре погиб на бессмысной, вздорной дуэли. Затем трагическое происшествие Ив охоте унесло жизнь отца Ванессы, и она уехала из Лондона в родовое поместье.
В течение двух лет она билась как рыба об лед, пытаясь наладить в усадьбе дела и убедить сестер и мать жить по средствам. Но больше других транжирил Обри, ему постоянно требовались деньги на игру в карты и кутежи. Все шло из рук вон плохо.
Теперь же их положение стало безвыходным.
— А что, если нам выдать за богатого жениха Шарлотту? — предложил Обри.
— Вздор! Об этом не может быть и речи! — воскликнула Ванесса. — Ей всего пятнадцать лет! А Фанни и того меньше, тринадцать. Пока я жива, я не допущу, чтобы мои сестры страдали из-за денег.
— И что ты предлагаешь?
Ванесса устало потерла пальцами виски.
— Может быть, просто оставим без внимания требования барона и будем жить в усадьбе, словно бы ничего не случилось? Не станет же он выселять нас с помощью судебных приставов! Это довольно-таки хлопотно.
— Я обязан вернуть Князю Порока карточный долг, это вопрос чести! Лучше я буду голодать, чем покрою позором свое имя! — вскричал Обри, побледнев как мел.
Ванесса гневно сверкнула глазами.
— Да как ты смеешь рассуждать о чести и соблюдении слова джентльмена после того, как бездумно лишил семью родового поместья, нашего единственного источника существования!
— Если я не отдам ему долг, мне придется пустить себе пулю в висок!
— Прекрати пороть чушь, Обри! Типун тебе на язык! Но брата понесло, и он уже не мог остановиться.
— Я, возможно, заслужил это. Когда она упала… — Он зажмурился. — Мне показалось, что это я ее убил.
Его мученическая гримаса не на шутку испугала Ванессу.
— Ни слова больше! — вскричала она и, порывисто вскочив с диванчика, рухнула перед братом на колени, не заботясь о своем дорогом наряде. Взяв его за руки, она почувствовала, что у него холодные пальцы.
— Мы не в силах что-либо исправить! Мы можем лишь бороться за наше будущее!
Обри кивнул.
— Пожалуйста, не убивайся так, сестричка! — сказал он. — У меня все равно не хватит духу покончить с собой. Ведь я по натуре ужасный трус.
— А что говорят врачи о состоянии здоровья мисс Синклер? — спросила Ванесса, пытаясь изменить тему разговора.
— Понятия не имею, — тяжело вздохнув, ответил Обри. — Меня к ней не допускают. Я пытался загладить свою вину и нанес визит лорду Синклеру, как только он вернулся в Лондон. И когда он пригласил меня в клуб, я подумал, что он простил меня и расслабился… Какой же я глупец!
Обри криво усмехнулся и, покачав головой, продолжал:
— Мне еще повезло, что он избрал такой способ отмщения, а не вызвал меня на дуэль. Я заслужил наказание. Если бы кто-то так же подло поступил с моей сестрой, я бы его убил.
У Ванессы отлегло от сердца. Все-таки Обри еще не законченный негодяй, просто он безвольный и самонадеянный юнец. Но при всех его недостатках и слабостях Ванесса любила его всем сердцем. Он поддерживал ее в пору ее неудачного замужества, подбадривал и веселил в тяжелую минуту. Да и в своем жестоком поступке в отношении сестры лорда Синклера он раскаялся.
— Мы найдем выход из положения, Обри! — сказала Ванесса. — Поверь, все обойдется. Я не допущу, чтобы моих сестер и мать вышвырнули на улицу умирать с голоду.
