Оноре пристально посмотрел на племянницу.
— Если я откажусь, ты, несомненно, найдешь способ отправиться без меня.
— Не хотелось бы поступать против твоего желания, но в таком случае придется попытаться совершить это путешествие одной.
— Я не могу подвергать тебя такой опасности! — Его темные глаза лукаво блеснули. — Возможно, это даже хорошо, что я успел отдать нужные распоряжения.
Алисон ошеломленно уставилась на дядюшку и лишь через несколько мгновений, осознав правду, широко улыбнулась.
— Ты, дядя, настоящий мошенник! И с самого начала собирался ехать!
Оноре, явно довольный собой, хмыкнул:
— Только умоляю, не говори Эрве. Ему совсем не понравится, что я потакаю подобному недостатку в твоем характере.
— Нет, конечно, нет. Пусть он обвиняет меня в том, что я дурно на тебя влияю.
Предпочитая не заострять внимание на этом щекотливом предмете, Алисон позволила неукротимым мыслям улететь в завтрашний день.
— Нужно отправляться с самого утра, если сумеешь вынести суматоху сборов.
— Но я ведь обещал, не так ли?
— Да, — кивнула Алисон, — но я не была уверена в серьезности твоих намерений.
— Только для тебя, дорогая, я способен подняться в такую рань, чтобы отправиться в дикую глушь.
— Это вовсе не глушь, дядя. Алжирская равнина не так уж сильно отличается от сельской местности во Франции.
— Ну да, это ты так считаешь, — пробурчал Оноре, бросая на племянницу гневный взгляд из-под кустистых бровей. — Но не жди, что я стану гоняться за тиграми, слонами и прочим зверьем, как твой дядя Оливер.
Ворчливость Оноре никогда не раздражала племянницу. Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Никаких тигров, обещаю.
— Избаловал я тебя на свою голову!
Не отрицая очевидного, Алисон заговорщически улыбнулась опекуну. В детстве родители мало ей уделяли внимания, но к услугам малышки была целая армия слуг, во всем ей потакавших. Позже, оставшись сиротой, она не страдала от недостатка любви со стороны родственников, особенно Оноре. Он заменил ей умершего от холеры отца, и девушка горячо его полюбила.
— Ты и в самом деле постоянно меня баловал, но только не говори, что тебе самому это не нравилось!
Оноре, нежно улыбнувшись, похлопал Алисон по руке.
— По-моему, его высочество был очарован тобой, — заметил он, удовлетворенно усмехаясь.
Алисон дипломатично воздержалась от ответа, хотя дядя был прав. Его королевское высочество не только пренебрег ее низким происхождением и тем обществом, в котором она до сих пор вращалась, но уделил ей внимание, удостоив беседой в течение целых десяти минут, а кроме того, соизволил узнать ее мнение об Алжире.
Алисон вполне сознавала, какой чести удостоилась. Он был сыном короля Франции, генерал-губернатором Алжира, а она всего-навсего простой английской мещаночкой, дочерью обыкновенного торговца, хотя достаточно умного и удачливого, чтобы сколотить состояние на службе у Ост-Индской компании. В этом , несомненно, и кроется секрет столь пристального внимания принца — он очень желал бы, чтобы Алисон вложила часть своего огромного богатства в алжирские земли.
Скептическая улыбка мелькнула в уголках ее губ. Поглядев на высокие двойные двери, занавешенные легким шелком, она сказала:
— Я, пожалуй, прогуляюсь во дворе, там немного прохладнее. Пойдешь со мной?
— Не сейчас, дорогая. Пожалуй, найду-ка я того месье, который рассказывал нам о своих виноградниках.
— Если Эрве спросит, скажи, что я сейчас вернусь.
Оноре позволил ей уйти, лишь прочитав наставление о том, что почетной гостье не к лицу уединяться надолго. Отдав бокал с шампанским официанту, девушка подобрала подол вечернего платья, воздушного шелкового шедевра лучшего парижского портного, и шагнула к узкой террасе.
Как почти все здания в Алжире, дом Эрве был выстроен вокруг внутреннего дворика. Длинная каменная лестница вела к зарослям пальм, олеандров и кустам гибиска, освещенным факелами, укрепленными на равном расстоянии один от другого. Внезапно в тени что-то шевельнулось. Алисон подумала, что это, должно быть, кто-то из гостей, но не уловив ни малейшего движения, решила, что ей показалось.
Вечер стоял теплый, хотя лето давно кончилось. После жары огромного зала здесь было так хорошо! Легкий ветерок овевал ее обнаженные плечи, воздух был полон ароматом цветов лимона, и жасмина, и той непередаваемой тайны, которая присутствует в африканских ночах. Алисон закрыла глаза, упиваясь ощущениями: запахами Востока, шепотом фонтанов, шелестом листьев высоких финиковых пальм. Как отличается все это… и одновременно какое сходство с Индией, где она выросла. Кроме того, разъезжать по незнакомой стране с дядей Оноре, это совсем не то, что с дядей Оливером!
Оноре был старше Оливера на двадцать лет. Степенный, уравновешенный французский мещанин, он предпочитал комфорт дома и очага скитаниям по земле в поисках новых впечатлений. Дядя Оливер в отличие от Оноре был заядлым путешественником, сжигаемым страстью к приключениям, холостяком, воображавшим себя великим исследователем. Вместе с ним Алисон за три года успела повидать почти весь свет. В семнадцать лет, окончив школу, она убедила Оливера позволить ей сопровождать его в путешествиях. Вместе с дядей она посетила царский двор в России, охотилась на тигров в Индии, побывала в безжалостных аравийских пустынях. Оливер обращался с ней скорее как с сыном. Алисон никогда не жаловалась. Они были поистине родственными душами, охотниками за приключениями. Девушка любила новые неизведанные места и экзотику так же сильно, как и Оливер.
Алжир. Волнение кипело в душе, перехлестываясь через край пузырьками шампанского в бокале. Завтра, завтра вместе с дядей Оноре она отправится на поиски новых приключений!
Алисон обернулась на звук тихих шагов и увидела Эрве де Бурмона, нахмуренно взиравшего на нее.
— Ваш дядя сказал, что я найду вас здесь, любовь моя, — произнес он по-французски.
Алисон приветливо улыбнулась:
— Мне стало слишком жарко, и я решила немного насладиться прохладой.
— Насколько я понял, вы убедили Оноре предпринять путешествие в глубь страны.
Неодобрение в голосе было безошибочным. Алисон ничего не ответила, не желая портить тихую радость минуты ненужными спорами, и задумчиво оглядела сад:
— У вас прекрасный дом, Эрве.
Но полковник не поддался на лесть.
— Этот дом будет и вашим, Алисон, когда мы поженимся, — пробормотал он, мрачно хмурясь, и резко добавил, не дав ей возможности ответить: — Я не хочу, чтобы вы отправлялись в эту поездку. Достаточно плохо уже то, что вы должны сопровождать дядю в его поездках по обширным владениям. Не стоит тащить старика по всей провинции.
