Хорошо, что этого разговора не слышит Эмми Ройтер, подумала Китти.
Подразумевалась ее сокурсница, девушка из очень состоятельной семьи. Эмми Ройтер никогда себе ни в чем не отказывала, одевалась как супермодель, не стеснялась появляться в институте с драгоценностями, а на занятия приезжала в шикарном «кадиллаке» нежно-фисташкового цвета. Существование Эмми Ройтер проходило под девизом «Живи так, чтобы под старость было что вспомнить!».
— …и как всякая девушка, обязана подумать о таких угодных Богу вещах, как создание семьи и рождение детей. Для всего этого у тебя сейчас самый подходящий возраст, милая моя.
— У меня? — Китти настолько увлеклась возникшим в воображении образом Эмми Ройтер, что пропустила добрую половину из сказанного тетушкой Роной.
— Конечно, у тебя, милая, ведь разговор о тебе, — многозначительно произнесла та. — Если ты по-прежнему станешь вести такой же замкнутый образ жизни, как сейчас, твои шансы найти достойную партию окажутся равным нулю. И тогда тебе не удастся исполнить заповеди Господни в той их части, что касается создания семьи и продолжения рода человеческого.
— Но я не собираюсь исполнять за… — Китти захлопнула рот на полуслове и даже прижала пальцы к губам, будто опасаясь, как бы какое-нибудь словцо не выскочило самовольно.
Только что, оговорившись, она едва не брякнула кощунственную фразу, после которой само ее общение с тетушкой Роной оказалось бы под большим вопросом. Не исключено даже, что прекратилось бы раз и навсегда — прямо с этой минуты.
Ведь если бы тетушка Рона услышала, что Китти не собирается исполнять заповеди Господни, то как минимум восприняла бы это как личное оскорбление. Или, чего доброго, решила бы, что в племянницу вселился злой дух — если не сам сатана. И тогда общение, если и происходило бы, то наверняка при посредстве приглашенного по такому случаю экзорциста. Ведь тетушка непременно сочла бы своим христианским долгом изгнать из воспитанницы нечистого.
— То есть… э-э… я еще не думала о замужестве, — быстро поправилась Китти, спеша загладить неловкость, пока тетушка Рона не сообразила, что к чему. — Сначала нужно завершить учебу.
— А ты подумай, милая, подумай! — подхватила та. — Одно другому не помеха. Замужним учиться не возбраняется. Нет такого закона, который бы запрещал посещать институт состоящим в браке женщинам!
На последних словах голос тетушки Роны зазвенел.
Что это с ней? — подумала Китти. Что за странные идеи бродят в ее голове?
— Закона нет, — осторожно, будто прощупывая ведущую через трясину тропку, произнесла она, — но здравый смысл подсказывает, что лучше сначала закончить институт, а уж потом выходить замуж. Ведь когда у женщины появляется ребенок, ей становится не до учебы.
— Чушь! — отрезала тетушка Рона. — Многие прекрасно совмещают и то и другое. С Божьей помощью. А еще им помогают мужья. И родственники, конечно, тоже, никто ведь не отказывается. Но муж обязан помогать в первую очередь. Особенно в условиях такого тяжелого экономического кризиса, как нынешний.
Именно в этот момент Китти начала понемногу соображать, из-за чего весь сыр-бор. На миг застыв, она с плохо скрываемой тревогой произнесла:
— Вы с дядюшкой Джиллом больше не хотите мне помогать?
И тут вся правда наконец вылезла наружу.
В трубке послышался звук, будто кто-то шмыгнул носом. Разумеется, кроме тетушки Роны сделать этого было некому. После минутного молчания, явно смешавшись, та пробормотала:
— Ну, уж если ты сама завела разговор, то… кхм… — Тетушка вновь умолкла, но через мгновение сбивчиво продолжила: — Нет, как я уже сказала, никто не отказывается, просто ситуация сейчас такая, что… То есть пока мы могли, тебя содержали. Думаю, тебе грех на нас обижаться. Но… ты ведь знаешь, Джилл вынужден был закрыть ресторан, дела застопорились, доходов никаких, как жить, не представляю, а тут еще ты… то есть я хотела сказать, твоя учеба и все такое.
У Китти упало сердце. Разумеется, ей было известно о кризисе, но ее самой все это, к счастью, пока не коснулось, она вела привычную жизнь — и вот, пожалуйста!
— Потому и говорю, пора бы тебе самой о себе позаботиться, — уже увереннее продолжила тетушка Рона. — Мы с Джиллом христианский долг выполнили, на ноги тебя поставили, теперь ты совершеннолетняя и вполне способна жить самостоятельно.
Вот это да, какой крутой поворот! Неужели придется бросить институт?
Вероятно, сама того не замечая, потрясенная услышанным, Китти произнесла эти слова вслух, потому что тетушка немедленно откликнулась:
— Я обо всем подумала! Потому и советую тебе поскорее подыскать подходящего мальчика, который мог бы стать твоим мужем. Только ищи такого, чтобы мог тебя содержать, тогда сможешь спокойно продолжать учебу.
Все-таки странная у тетушки манера выражаться, подумала Китти, представив себе такую картину: звучит свадебный марш и она, в белоснежном наряде, торжественно идет к аналою об руку с мальчиком лет десяти.
Не успел этот образ растаять в мозгу Китти, как в трубке раздалось:
— Да и проблема с жильем решится — переедешь к мужу — и все.
Китти похолодела. Похоже, тетушка Рона всерьез решила избавиться от нее!
— А что, у меня есть проблема с жильем? — осторожно спросила она.
По-видимому, тетушка Рона решила, что миндальничать довольно, пора говорить без обиняков.
— Прежде не было, но сейчас есть.
Китти прикусила губу. Ситуация ухудшалась со скоростью стремительно несущейся по горному склону лавины.
— И давно эта проблема появилась?
Можно было бы и не спрашивать, ответ Китти знала: вопрос жилья возник чуть раньше, чем начались странные разговоры с тетушкой Роной.
В следующую минуту тетка подтвердила подобное предположение.
— Не очень давно. Вскоре после того, как Джиллу пришлось закрыть ресторан.
— Но какая связь…
— Такая! — сварливо произнесла тетушка Рона. — Кроме всего прочего, Джилл неудачно вложил деньги в акции. Можно сказать, погорел на этом деле. В итоге у нас практически иссякли средства к существованию. Но жить-то как-то надо! Тогда, прислушавшись к доброму совету, мы и решили продать наш загородный особняк.
Этого Китти никак не ожидала.
— Вы продаете дом в Амонд-Блоссоме?!
В телефонной трубке прошелестел вздох.
— Увы… Это единственный выход. Ничего другого нам с Мейбл на ум не пришло.
А, тетушка Мейбл! Вот кто за всем этим стоит! Известная любительница давать советы.
— Не могу поверить, что дядя Джилл согласился расстаться с домом в Амонд-Блоссоме, — почти прошептала Китти, пораженная этим известием до глубины души.
— Ты даже представить себе не можешь, каких трудов стоило его уговорить, — вновь вздохнула тетушка Рона. — Но в конце концов Джилл мне уступил. Да он и сам понимает, что в настоящий момент не может содержать дом. Ведь каждый месяц это обходится в немалую сумму.
