«Никаких комментариев!» А за ними бежали в неистовстве их агенты.
— Никогда больше она не будет работать у меня, — прошипел обезумевший Алессандро Майклу Уинтеру, когда еще одна красотка пронеслась мимо него, вздернув нос. — Мишель, эта сука забрызгала кровью всю мою коллекцию. Никогда больше ни одна из этих девушек, которые могут появиться на обложке, не наденет мои модели. Единственное, что я вижу и слышу, — это ругань.
— Да? А я слышу звон монет, — ответил Уинтер, и широкая улыбка расплылась на его загорелом лице. — Ругань и освещение события в печати словарь Уэбстера толкует как синонимы, друг мой. Разве ты не знаешь такой тонкости английского языка?
— Роксана, вы заранее знали, что Алессандро отменит выход остальных девушек в финале? — спросил кто-то.
Откинув черный, словно вороново крыло, блестящий локон со сверкающих глаз, молодая женщина тихо рассмеялась.
— О чем вы, Дамиан? Вы ошибаетесь. Должно быть, это было запланировано с самого начала.
— Нет, все это в угоду вам, — упорствовал молодой человек.
Точеные черты Роксаны не дрогнули, бледная кожа осталась такой же белоснежной, только смущение на несколько мгновений проступило на лице. Толпа, окружившая ее, должна усвоить: ей действительно было отдано предпочтение перед всеми остальными. А потом очаровательный девичий румянец покрыл нежные щеки, она опустила свои знаменитые ресницы и беспомощно пробормотала:
— Я не знаю, ребята. Все дела ведет Роберт.
Окружившие модель поклонники влюбились в нее еще больше.
— Роберт Элтон, это вам пришло в голову настоять на изменении сценария шоу?
— Конечно, — с легкостью признал Элтон.
Он был очень доволен собой и тем, что его противная дойная корова захотела свалить всю ответственность с себя на него, превратив в мощного властелина высшего света.
Конечно, теперь самые известные модели потекут к нему потоком, подумал он, но вовремя вспомнил с сожалением, что Роксана не разрешает ему представлять других звезд.
— А почему? Разве вы не подумали о том, что тем самым оскорбляете самых могущественных женщин в мире моды?
Элтон по-отечески положил руку на алебастровое плечо Роксаны, но, почувствовав, как она напряглась от его прикосновения, тут же убрал.
— Речь идет не о самолюбии, — сказал он совершенно бесстыдно, — а об одежде. Я просто почувствовал, что никто другой, а только самая красивая девушка в мире должна закрыть лучшее в мире шоу.
— Боб, это уж слишком, в самом деле… — будто осуждающе произнесла Роксана тихим, сладким, как растаявший мед голосом.
— Вы хотите сказать, что Роксана неповторима в своем деле, как Алессандро в своем? — поинтересовалась девушка из английского издания «Вог».
— Никаких комментариев, — твердо заявил Роберт, красноречиво подмигнув.
— Достаточно, достаточно, синьоры и синьорины, — громко заявил Алессандро, точно зная, когда пора поставить точку. — Моя маленькая бамбина устала — вы знаете, как она не любит паблисити. Пожалуйста. Вот сюда, здесь много шампанского…
Роксана Феликс обменялась поцелуями, объятиями, прикосновениями с избранными, которые тут же устремились на поиски спиртного, прохладительных напитков и закусок. На лице ее было написано смущение от того, что она стала причиной излишней суеты. Закрыв дверь своей грим-уборной, она достала маленький мешочек с белым порошком из коробочки из-под румян, насыпала на запястье и слизнула. Наслаждение, которое она испытала от этого, казалось, просвечивало сквозь кожу. Элтон с жадностью смотрел на нее. Это был модный способ оттянуться как следует, поймать кайф, в это лето все по нему сходили с ума. Но она и не подумала предложить порошок своему агенту.
— Я бы сказал, это настоящий триумф, — торжествующе объявил Элтон.
— Но ты к этому не имеешь никакого отношения. Ты можешь изображать важного парня перед этими дураками, но не пытайся одурачить меня. Понятно? Иначе вылетишь быстрее, чем пуля из «Калашникова».
— О'кей, о'кей. — Элтон заставил себя улыбнуться, преодолевая неловкость. — Ты права, дорогая, конечно, права.
Ну ладно. — Элтон подумал вдруг: интересно а менеджеру Мадонны тоже приходится жрать столько дерьма, сколько ему?
— Ты знаешь, что меня интересует, — сказала Роксана и медленно, с угрозой обратила на него ясные шоколадные глаза, взгляд которых пронзил его насквозь. — Ты нашел мне что-нибудь подходящее?
Элтон нервно заерзал.
— А ты разве не получила «Вечеринку на берегу — 2»? Я отправил сценарий тебе.
Она слегка кашлянула.
— Давай-ка посмотрим на вещи трезво. «Вечеринка на берегу — 2». Роль смазливой пустышки, которая бегает на свидания со спасателем. Да, помню. Сценарий пришел сразу после «Живой куклы» и «Сладкой девочки шестнадцати лет», их агентство «Юник» послало мне на прошлой неделе.
Агент с трудом сглотнул.
— Можешь больше не беспокоиться и не присылать мне подобных предложений, Боб.
— Милая, я так и думал, что ты все поймешь. Эти роли, конечно, не достойны тебя. Я знаю. Но это все, что мы смогли достать. Слишком многие девушки хотят стать актрисами, но студии не интересуются ими… — Посмотрев на ее лицо, он умолк.
— Ты уволен, — объявила Роксана Феликс.
Элтон чуть не задохнулся от неожиданности и отчаяния. Да ведь он же открыл ее! Он представлял ее последние пять лет!
— Что?
— Ты оглох, Боб? Я же ясно сказала: ты уволен. И как мой личный агент, и как личный менеджер.
Одутловатое лицо Роберта Элтона сделалось пепельно-серым. Несколько лет подряд Роксана требовала убрать одну за другой всех моделей-звезд, которых представляло агентство «Юник», в обмен на привилегию заниматься ее собственной карьерой, а также запускать в производство приносящие доход майки, календари, духи и все такое прочее. Делалось это не спеша и так тонко, что никто из его коллег даже не обратил на это внимания. И вышло так, что агентство «Юник» — это одна Роксана. И теперь без нее они ничто. Горстка вежливых девушек и никакой даже потенциальной звезды в обозримом пространстве.
— Еще два месяца назад я сказала тебе, что хочу играть.
И я действительно имею в виду то, что говорю: играть, а не подделываться под слабоумных девочек-подростков в фильмах, которые снимают на пляже.
— Но другие девушки…
Роксана глубоко втянула воздух, сложив трубочкой мягкие, совершенной формы губы, накрашенные помадой цвета спелых ягод.
— Ну сколько раз, Боб? Я не «другие девушки». Неужели «Эс-Кей-ай»[2]не может этого понять?
