Бети начала выходить, но я схватила ее за руку и предложила:
– Давай поговорим в машине.
– Но я хочу мороженое с шоколадным печеньем, – капризно возразила Бети.
– Я не могу там разговаривать – слишком много знакомых, – попыталась объяснить я.
Бети вздохнула и откинулась на спинку сиденья:
– Ладно, хорошо. Все равно мороженое с печеньем не пойдет на пользу моей заднице.
Я улыбнулась и расслабилась. Окна в машине, слава богу, были тонированные, и те, кто останавливался, чтобы поглазеть на крутую тачку, не могли меня увидеть. В этих местах ни у кого не было машины, даже близко похожей на машину Джейса.
– Блэр, я не собираюсь ходить вокруг да около. Я по тебе соскучилась. У меня никогда не было близкой подруги. Никогда. И тут появилась ты. А потом взяла и уехала. Меня бесит, что ты уехала. На работе без тебя тоска. Мне не с кем поговорить о моем сексе с Джейсом, о том, каким милым он стал, а он не стал бы таким, если бы я тебя не послушала. Мне так тебя не хватает.
От слез у меня защипало глаза. У меня давно не было так хорошо на душе. Мне тоже не хватало Бети. И не только ее.
– Я ужасно по тебе соскучилась, – призналась я и испугалась, что вот-вот разревусь.
Бети кивнула, и на ее лице расцвела улыбка.
– Вот и хорошо, потому что мне нужно, чтобы ты вернулась и жила вместе со мной. Джейс снял для меня квартиру с видом на океан в доме, который принадлежит клубу. Но я запретила ему вносить плату. Так что мне нужна соседка. Пожалуйста, возвращайся. Ты нужна мне. А Вудс сказал, что ты, как вернешься, сразу получишь свою работу обратно.
Вернуться в Розмари? Туда, где Раш… и Нэн… и мой отец. Я не могла вернуться. Я не могла их видеть. Они приходят в клуб. Что, если мой отец станет приводить Нэн на поле для гольфа? Как мне это перенести? Нет, такое мне не по силам.
– Я не могу, – сдавленным голосом ответила я.
Конечно, было бы неплохо вернуться, ведь я была беременна и не знала, куда ехать дальше, но я не могла вернуться в Розмари, не могла жить там.
– Пожалуйста, Блэр. Он тоже по тебе скучает. Он совсем не выходит из дома. Джейс говорит, что ему очень плохо.
Бети разбередила незажившую рану в моем сердце. Оттого что Раш тоже страдает, мне стало только тяжелее. Я представляла, что он зажил своей обычной жизнью и снова устраивает вечеринки. Мне совсем не хотелось, чтобы он все еще грустил. Я хотела, чтобы мы оба продолжали жить дальше. Но у меня вряд ли могло это получиться, ведь со мной всегда будет напоминание о Раше.
– Я не смогу их видеть. Никого из них. Слишком тяжело.
Я замолчала. О своей беременности я ей сказать не могла. У меня у самой еще не было времени это осознать. Я не была готова говорить об этом. Вообще не исключено, что об этом не узнает никто, кроме Кейна. Очень скоро я планировала уехать из Самита туда, где меня никто не знает, и начать жизнь заново.
– Твоего… э-э… твоего отца и Джорджины там нет. Они уехали. Нэн еще в городе, но она попритихла. Я думаю, она волнуется за брата. Сначала будет трудно, но потом станет легче. Это как снять повязку с раны. Быстрее заживет. Ты сильнее их всех. И потом, я видела, как у Вудса загорелись глаза, когда я сказала ему, что ты возвращаешься. Так что сможешь с ним отвлечься. Он более чем заинтересован.
Я не хотела отвлекаться с Вудсом. Никто и ничто не могло меня отвлечь. Бети не знала всего. Об этом я тоже не могла ей рассказать. Пока точно не могла.
– Как бы я этого ни хотела, я не могу. Прости. Просто не могу, и все.
Мне действительно было жаль. Поселиться вместе с Бети в одной квартире, вернуться на работу в клубе… Это было бы решением всех проблем. Почти.
Бети разочарованно вздохнула, откинулась на сиденье и закрыла глаза.
– Ладно. Я поняла. Мне это не нравится, но я поняла.
Я потянулась к Бети и крепко сжала ее руку. Мне так хотелось, чтобы все было по-другому. Так и было бы, если бы Раш был просто парнем, с которым я разорвала отношения. Но это было не так. Он никогда не будет для меня просто парнем, с которым я когда-то встречалась. Все было гораздо сложнее, и Бети не могла этого понять.
Бети в ответ тоже пожала мою руку:
– Я отступлюсь. Но я не стану сразу искать себе соседку. Ты пока подумай. Даю тебе неделю. А потом я найду кого-нибудь, кто поможет мне платить по счетам. Ну, ты как? Подумаешь?
Я знала, что ей не стоит ждать, но все равно кивнула, потому что понимала – ей это нужно.
– Ладно, тогда я поеду домой и помолюсь, вдруг Господь помнит, кто я такая, черт меня возьми. – Бети подмигнула и потянулась ко мне через кресло, чтобы обнять. – Поешь чего-нибудь ради меня, ладно? Ты совсем худышка.
– Хорошо, – ответила я, а сама подумала, что вряд ли это надолго.
Бети уселась обратно на водительское место.
– Что ж, если ты не собираешься паковать свои вещи и ехать со мной в Розмари, давай хотя бы потусим. Мне нужна передышка, переночую здесь. Мы можем где-нибудь повеселиться, а потом завалимся в отель.
Я кивнула.
– Да, звучит неплохо. Только не в хонки-тонки[2].
Я пока не могла заставить себя зайти в дешевый бар. Слишком мало прошло времени.
Бети нахмурилась.
– Ладно… а у вас тут есть что-то получше?
Логичный вопрос.
– Да… можем поехать в Бирмингем. Это ближайший крупный город.
– Отлично. Давай немного встряхнемся.
* * *
Когда мы заехали на подъездную дорожку к дому Бабули Кью, она сидела на качелях на веранде и лущила зеленый горошек. Я не хотела с ней встречаться, но Бабуля, хоть мы и не были родными, приютила меня на целых три недели. Нельзя было уехать просто так. Если она хотела узнать, в чем причина моего отъезда, я должна была ей что-то объяснить. Я не была уверена в том, что Кейн ей что-нибудь рассказал. Его грузовика возле дома не было, и меня это очень порадовало.
– Хочешь, чтобы я осталась в машине? – спросила Бети.
Так мне было бы легче, но Бабуля Кью ее увидела. Она бы отчитала меня за то, что я не пригласила подругу в дом.
– Можешь пойти со мной, – сказала я, открывая дверцу.
Бети обошла машину и зашагала рядом со мной. Бабуля не подняла глаз от горошка, но я знала, что она слышит наши шаги. Она думала о том, что мне скажет. Наверное, Кейн ей все-таки рассказал. Проклятье!
Я посмотрела на нее. Она продолжала лущить горошек. Я видела только ее коротко подстриженные седые волосы. Никакого зрительного контакта. Было бы куда проще воспользоваться молчанием Бабули и просто пройти в дом. Но это был ее дом. Если она не хотела, чтобы я у нее оставалась, я должна была упаковать свои вещи и уехать.
