Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Ну ничего, придет смертушка и все расставит по своим местам!
Дождавшись, пока чело Светлоликого покинет тень тяжких дум, Патриарх продолжил:
— Сторонников Темных на порядок меньше. А вот всяких тварей у них в разы больше нашего, оно и понятно: молодой мир кишит нечистью. Хватит ли у Павшего сил призвать их на защиту — неизвестно.
Светлоликий презрительно отмахнулся:
— Зародыш бога! Сколько ему там стукнуло — два, ну три года. Да я в любом из воплощений задницу дольше чесал, чем он на свете прожил. В одной только Мейоле провел двенадцать тысяч счастливых лет, пока Светило планетной системы не взорвалось от катаклизма. Знаешь, когда несколько миллиардов разумных умирают с мыслью о покаравшем их боге Солнце… Тогда я чуть было не перешел на уровень Творца, не хватило какой-то мелочи, какого-то крохотного ключика, отпирающего Двери Ведущие Ввысь…
Бог замолчал, задумавшись, а Патриарх, почтительно склонившись, обтирал его холеные руки мягким полотенцем. Наконец Светлоликий очнулся:
— Армию набирай при помощи правильных слов, изворотливой мысли и желанного всеми золота. Это ресурс восполнимый и его в достатке. Пантеон вмешается только в крайнем случае, все должно быть сделано руками стада. Слишком уж все шатко на весах небесного равновесия, оно всегда болеет за слабейшего. В такой ситуации никогда не знаешь ответной реакции на свои действия. Убьешь самолично темного героя-одиночку, а взамен появится полководец, ведущий за собой армии. Рисковать нельзя!
Бог прислушался к своему Алтарю — полон, под завязку. Лишняя мана сливается жрецам для демонстрации чудес и борьбы с нечистью. Усмехнувшись, Светлоликий зачерпнул дармовой силы и огляделся по сторонам. Вот, это подойдет. Сосредоточив внимание на медной статуе воина, охранявшей широкий проход в личные покои, бог одним давлением сырой маны надавил на атомарную структуру вещества, тасуя электроны, протоны и нейтроны. Статуя поплыла, раскаляясь, уменьшаясь в размерах, а заодно начиная изрядно излучать в гамма-диапазоне.
Минута заметного напряжения, температура в зале ощутимо подскочила. Затем Светлоликий резко выдохнул и зачерпнул из Алтаря еще раз, теперь уже до дна. Не рассчитал он, пришлось залезть в личный резерв. Останавливаться при трансмутации нельзя, может знатно бабахнуть, а энергии в процессе сумасшедшие, на уровне солнечной плазмы.
Натянув на лицо беззаботную маску, приказал жрецу:
— Забирай! Тут около тонны золота, отпечатай монеты, в счет оплаты наемникам для будущего рейда.
Честно говоря, золотишко получилось так себе, нестабильное, с периодом полураспада в сто восемьдесят шесть суток. Ну да не его заботы, наоборот, легче будет клады и ухоронки обнаруживать, если знать, что и как искать…
Тихий зуммер вызова заставил меня отвлечься от зрелища укрощаемого посоха и перефокусироваться на внутренний интерфейс, который словно новогодняя елка, мерцал многоуровневыми меню, статусами и чат-боксами. Киборг, блин…
Кодами доступа к аудиосессии владел лишь ближний круг — вынужденная защита от попрошайничества, рекламного спама и читерских фишек, когда во время боя противник забивает тебе все входящие каналы лавинообразным потоком бесполезного инфомусора.
— Глеб, через шесть минут утренняя планерка, опаздываешь. Твоя тарелка оливье уже на месте!
Мой едва слышный стон утонул в переливистых колокольчиках эльфийского смеха:
— Сам виноват, Глебка, прикормил девчонок золотом — теперь жуй да нахваливай! Кстати, от одной из служанок поступила просьба о самовыкупе контракта. Не знаю, кто шепчет ей в уши — формально такого закона нет, и мы не обязаны идти навстречу, однако персонал замка явно перевозбужден и ждет нашего решения. Предлагаемая сумма выкупа — семьдесят три желтяка и горсть мифрила — почти в два раза больше, чем заплачено по факту найма. Командир, барыжишь черным деревом?
Вот же язва, нашла, блин, работорговца!
— Амара, я давно хотел попросить Андрея ограничить тебе доступ к зомбоящику, из которого ты так щедро черпаешь цитаты. Тем более что главе Аналитической Службы нужен в доме покой, а не мерцающая 3D-картинка с четверкой бубнящих голов зомби вместо колонок!
— Но…
— Все, Лебедь Белая, отбой!
Ха! «Амара» на илитиири действительно означает «лебедь», но вербально окрасить дроу в белый цвет — значит пройтись по самой грани приличий.
Ну ничего, пусть полыхает праведным гневом — коварную ответку я уж как-нибудь переживу. А вот удовлетворить просьбу моего ценнейшего приобретения — многократно проверенного в деле рейдового аналитика, переманенного у наемников, — я просто обязан.
Дело в том, что Амара — непись. Однозначно ушедшая в срыв и забившая на программные алгоритмы, не менее самостоятельная, чем зловредная княгиня Руата — но все-таки не живой игрок.
Старательно раскачивая ее эмоциональный фон, искусственно прививая родной нам культурный слой через сотни книг и терабайты ставших уже классическими фильмов, мы и пытались окончательно очеловечить избранницу Андрея.
Кстати, история оцифровки этого парня сама по себе достойна отдельного рассказа. Говоря привычным мне игровым языком, боги жестоко поглумились над Андреем, вложив все стартовые характеристики исключительно в интеллект. Скрюченный паралитик, держащий шею под пугающим углом и с трудом контролирующий три пальца на левой руке, оказался лишним на этом празднике жизни.
У нас не Спарта, ущербных детей со скал не бросают, поэтому родители Андрея бросили его в роддоме. В какой-то мере парню повезло — попал в «придворный» детский дом, курируемый откуда-то с министерских высот. Надо ведь что-то демонстрировать комиссиям, объясняя, куда уходят бюджетные средства, собранные пожертвования и иностранные гранты.
Трогательный белокурый малыш, сидящий в спецкресле-каталке, обладал огромными голубыми глазами и таким пронзительным взглядом, что матерые чиновники от распила поневоле сбивались с шага и стыдливо отводили взор.
Андрюша лишь мысленно пожимал плечами и возвращался к своему занятию — клик, клик, клик… Воспитательницы детдома улыбались за спиной, наблюдая, с какой скоростью он листает электронные страницы заумных книг: «Балуется малыш!»
А он читал: двадцать секунд на разворот, полтора часа на том. Фотографическая память уникума была способна процитировать любой отрывок в произвольно выбранном месте.
В шестнадцать лет парень открыл для себя онлайн-покер, вошел в призовую тройку пары солидных турниров, и материальные проблемы отошли на второй план.
В семнадцать пришло увлечение математикой. Андрей значительно продвинулся в решении задачи тысячелетия — теории Римана, даже посылал свои выкладки декану далекого московского физмата. Ответа он так и не получил, в отличие от профессора, собравшего немало восторженных отзывов на свою статью в специализированном издании. Попади оно в руки Андрея, парень сразу бы опознал четкое кружево своих формул. Беспринципный математик паковал чемоданы для полета в Кембридж за призовым миллионом, а юноша уже увлекся тайнами космологии.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
