Девушка чуть-чуть улыбнулась мне и отвернулась. Я пожалела,что сидела с таким каменным лицом.
– Живы. – Влад кивнул на аквариум и только послеэтого поздоровался. – Добрый день, Даша. Ну и мучили вы меня вчера!
Он улыбнулся, и я поняла, что делала все правильно.
Акула, похожая на хромированную открывашку, совершенно необращала внимания на своих разноцветных жертв. Они сбились в кучку и беззвучногалдели. Интересно, о чем? Наверное, удивлялись акуле. Как ей не скучно одной?
Я взяла лист бумаги и маркером написала: «ДА-ТИДА-ДАТИДЯ!»Положила листок на стол.
Через несколько минут у Влада уже довольно хорошо получалосьпроизносить эти звуки. Он старался с серьезным видом. С таким видом взрослыйизображает ребенку лошадку.
– Влад, вы помните? Когда вы говорите, вы предлагаете ипоказываете. – Я сделала жест рукой, словно приглашала гостей наугощение. – Предлагаете и показываете. ДАТИДА-АДТИДЯ.
Голос секретарши в селекторе:
– Владимир Викторович, Худруков.
Влад берет трубку, одновременно договаривая:
– …дадидя? Алло. Да нет, нет, не тебя. А как ты хотел –депутат все-таки будущий, должен же уметь говорить!
Влад подмигнул мне, я улыбнулась. Я наверняка буду за негоголосовать. И всех знакомых уговорю. Таких красивых депутатов я только вамериканском кино видела. И то они были актерами.
– …значит, отправляйся в регионы. Пулей. Волнения намсейчас не нужны. Хочешь, заложи что-нибудь. Про железную дорогу давно говорили…Вот и дерзай.
– Теперь займемся окончаниями. НИАМ-НИЯМ. Четко двегласные.
– Ниам-ниям.
Снова телефон. Уже без секретарши.
– Алло. Ну и отлично. Упакуй и отправь домой. И цветыне забудь. Кстати, моя машина там не пришла еще? Да уже больше недели прошло!Нет? Ну ладно.
– Объявлениям. Совещаниям. – Яначинала говорить сразу, как только он вешал трубку.
– Объявлениям, – повторял Влад. – Совещаниям.
Он нажал на кнопку селектора.
– Совещание отмени, у меня встреча, я уеду сейчас.
– Хорошо, Владимир Викторович.
У секретарши был такой радостный голос, словно на этомсовещании ее должны были лишить премии.
Иногда телефон звонил, но Влад не отвечал. Иногда приходилипикающие на весь кабинет sms. Влад все их читал, но ответы писал редко.Интересно, это от девушек? Интересно, а я ему нравлюсь? Я сегодня целый часпровозилась с феном, укладывая волосы. Заодно помыла и высушила феномТерминатора.
А он вообще женат?
– Учимся не проглатывать звуки. О либерализации. Из-заэвакуации.
– О либерари… черт! О ли-бе-ра-лизации!
У него была встреча в какой-то гостинице. Отеле, как сказалВлад. Где-то на Тверской.
– Я не отпущу вас, Даша, без обеда. – Влад помогмне надеть пальто. Мне было немного неудобно. Подкладка внизу чуть-чутьпорвалась, и не хотелось, чтобы Влад это заметил.
– Пока у меня будет встреча, вы поедите в ресторане навтором этаже. Там отличный буфет. А потом давайте домой. А вечером –встречаемся. Я уже без вас – никуда.
Я улыбнулась кокетливо. И тут же сама себя за это отругала.
Хотя, в конце концов, кто меня провоцирует своими улыбочкамии словами? «Без вас – никуда». Ничего себе.
– У нас дома сегодня банкет.
– Да? – Я вежливо улыбнулась, отметив про себяслово «нас». Без удовольствия.
– Пятнадцать лет совместной жизни. Будут гости и всетакое. Я начну демонстрировать навыки правильной речи. А вы оцените.
«Пятнадцать лет совместной жизни» он произнес так, словносказал: «Сегодня утром я почистил зубы».
Мужчины не показывают свои эмоции.
Я тоже постаралась быть мужчиной. Потому что это такпо-женски: расстраиваться, когда узнаешь, что кто-то женат. Даже если этогокого-то ты видела всего два раза в своей жизни.
Мы сидели рядом на заднем сиденье.
Обедать в ресторане я отказалась. Зачем ему деньги тратить?Да и скучно одной. А потом, там все эти вилки, ножи и бог знает что еще.Какие-нибудь холодильники.
Около гостиницы стоял мужчина в длинной коричневой шубе. Итакой же шапке. Мех переливался на солнце, и если бы в эту минуту меняспросили, что такое роскошь, я бы, не задумываясь, показала на него.
Иностранец, наверное.
– До вечера? – Влад кивнул, улыбнулся и неожиданнопоцеловал меня в щеку.
Водитель открыл ему дверцу машины. А дверь в гостиницу –мужчина в шубе. Потом он открыл дверь пожилой паре и сразу за ними – девушке согненно-рыжими волосами.
Мы медленно тронулись.
Он был швейцаром. Я была дурой.
Но Влад все-таки поцеловал меня в щеку.
Дома я запустила стиральную машинку и минуты две постоялаперед отрывным календарем, борясь с соблазном посмотреть, какой же праздникбудет завтра. День водолаза? Или пожарного?
Смотреть не стала. Зачем забегать вперед? Сегодня надорадоваться сегодняшней радости – Дню таможенника.
Терминатор играла резиновым цыпленком табака. Рита его взоомагазине купила. Он стоил дороже пяти живых цыплят.
Мы уже давно снимали эту квартиру с Ритой вместе.
А дружим вообще всю жизнь.
Когда я собралась в Москву учиться, она поехала со мной. Непотому, что в Москву стремилась. Просто не хотела оставаться одна. И отродителей мечтала сбежать.
Ее родители очень любят друг друга. Мама даже пить начала,чтобы папе всегда компания была. Так они и сидят вместе дома. С работы их давновыгнали.
А Рита теперь работает помощником арт-директора в безумномодной дизайн-студии «Gempico», в самом центре Москвы. Все знают, что студиязакрытая, и все хотят туда попасть.
Рита считает, что ей повезло. А я думаю, что моя подруга –талантливый человек. И если в студии работают профессионалы, то они прекраснопонимают, как повезло им.
Рита посылает родителям деньги. Они их пропивают.
Но Рита, по крайней мере, этого не видит.
Мне надо было что-то надеть на банкет к Владу. Ничего, намой взгляд, подходящего у меня не было.
Я перебрала вешалки с Ритиными вещами. Они мне будут сильновелики. Хотя у нее тоже ничего нет. А может, я просто не представляю, что этодолжно быть?
В голове вертелись какие-то журнальные образы, но все ониблекли перед роскошным швейцаром в гостинице на Тверской.
