Дверь сотрясалась от стука, и голос Клэр звучал ужеистерически:
– Мама, ты чувствуешь этот запах?
– Джез! – снова позвала тетя Нэн.
– Минутку! – Джез оглядела комнату.
«Что-то нужно сделать еще… Да! Кровать».
Сдернув с кровати стеганое одеяло, покрывало и простыни, онанабросила их на парня. И, как последний штрих, швырнула сверху еще паруподушек. А потом, схватив со стола линейку, открыла дверь и, небрежноприслонившись к дверному косяку, изобразила на лице самую радужную улыбку.
– Извините. Чем могу быть полезна?
Клэр и тетя Нэн в изумлении просто вытаращили на нее глаза.
Клэр была похожа на рассерженную кошку. Красивые темныеволосы, обрамлявшие ее лицо, были растрепаны, она тяжело дышала, аминдалевидные глаза метали искры. Тетя Нэн выглядела не столько рассерженной,сколько обеспокоенной и испуганной.
– Ты в порядке? Мы слышали такой шум… – Она слегкаподалась вперед, пытаясь заглянуть в комнату Джез.
«Вы бы услышали гораздо больше, если б не смотрелителевизор…»
– Все хорошо. Все нормально. Ты же знаешь, как бывает,когда не можешь что-то найти. – Джез потрясла линейкой и, отступив назад,пошире распахнула дверь.
У тети Нэн вновь округлились глаза, когда она увидела, чтотворится в комнате.
– Джез… Вряд ли поиск линейки может привести к такомурезультату. Это, скорее, похоже на комнату Клэр.
Клэр возмущенно ахнула.
– Неправда! У меня в комнате такого никогда не бывает!И откуда эта вонь! – набросилась она на Джез, проскользнув в комнату вследза тетей.
Джез пятилась в сторону, стараясь не подпускать кузину кгруде одеял на полу. Но Клэр и без того остановилась как вкопанная.Скривившись, она прикрыла рукой нос и рот.
– Это от тебя, – ткнула она пальцем в Джез. –Это от тебя так несет!..
– Извини.
От нее действительно жутко воняло. Это был запах упыря, ккоторому она прикасалась… да еще этот грязный нож за голенищем…
– Наверное, по дороге домой я на что-то наступила.
– Я ничего не почувствовала, когда ты вошла, –подозрительно заметила Клэр.
– И еще одно… – добавила тетя Нэн. Ее взглядпродолжал бегать по комнате, но, кроме необычного беспорядка, ничегоподозрительного она не заметила: занавески висели над закрытым окном, на полулежала куча постельного белья. Тетя снова повернулась к Джез: – Ты не позвонилаи не предупредила, что снова собираешься пропустить обед. Я должна знать, гдеты бываешь после школы, Джез. Мне нужно знать, когда ты собираешься прийтипоздно. Это обычные правила вежливости.
– Понимаю… В следующий раз я не забуду. Правда, незабуду.
Джез постаралась, чтобы ее голос звучал как можно болееискренно, надеясь, что это поможет закрыть тему. Ей необходимо поскорейостаться одной, чтобы взглянуть на лежавшего под грудой одеял парня. Он могбыть серьезно ранен.
Тетя Нэн кивнула:
– Ты уж постарайся. И будет лучше, если ты прежде всегопримешь душ. Оставь одежду в комнате для стирки, я позже постираю. – Онапотянулась было к Джез, чтобы поцеловать ее в щеку, но остановилась, сморщивнос, и просто кивнула ей снова.
– Как! И все? И это все?! – Не веря своим ушам,Клэр уставилась на мать. – Мама, она что-то замышляет! Разве ты не видишь?Она приходит поздно, от нее воняет, как от дохлого скунса или из канализации…или не знаю еще как! А потом она запирается, устраивает жуткий грохот и вешаетвсем лапшу на уши… и при этом ты всего-навсего говоришь ей: «Не делай такбольше!» Она всегда выходит сухой из воды…
– Клэр, прекрати. Она извинилась. Я уверена, что этобольше не повторится.
– Если бы я позволила себе что-нибудь подобное, ты бышкуру с меня спустила! Ну а Джез… Как же, ей все можно! Ладно, тогда я сообщутебе кое-что еще. Она сегодня удрала из школы. Перед шестым уроком!
– Это правда, Джез? – прозвучал еще один голос.
В дверях, потирая подбородок длинными пальцами, стоял дядяДжим. Вид у него был грустный.
Это было действительно так. Джез ушла из школы раньше, чтобыустроить ловушку для вампира и оборотня. Пожав плечами, она взглянула на дядю ипокивала головой – это был жест, полный раскаяния.
– Джез, ты просто не должна так поступать. Я стараюсьбыть объективным, но ведь сейчас только вторая неделя занятий. Нельзя начинатьновый учебный год с прогулов. Ты не должна вести себя как в прошломгоду. – Он задумался. – Тебе придется оставить свой мотоцикл дома. Вшколу и обратно будешь ездить вместе с Клэр на «ауди».
Джез кивнула:
– Хорошо, дядя Джим. – И мысленно попросила: «Атеперь уходи».
Она чувствовала какую-то смутную тревогу.
– Спасибо. – Он улыбнулся ей.
– Вот видите? – подпрыгнула Клэр, и ее голосзадребезжал, как треснувшее стекло. – Вот об этом я и говорю! Вы никогдане кричите на нее! Это потому, что вы боитесь, что она удерет, как удрала отродственников ее отца, да? Поэтому все ходят вокруг нее на цыпочках? Как же,ведь иначе она…
– Все, достаточно! Больше ничего не хочуслушать, – отмахнулась от Клэр тетя Нэн. А затем повернулась, отодвинув всторону дядю Джима. – Мне нужно убрать со стола. А если вы обе хотитевыяснять отношения, делайте это потише.
– Нет, лучше пусть они займутся уроками, – сказалдядя Джим, поворачиваясь к девочкам. – Делайте свои уроки, хорошо? –Он посмотрел на Джез. Взгляд этот, вероятно, должен был означать приказ, нополучился тоскливым. – И приходи завтра домой вовремя.
Джез кивнула. Взрослые удалились, а Клэр продолжала стоять иглядеть им вслед. И Джез показалось, что на глаза ее сестры навернулись слезы.
Она почувствовала угрызения совести. Конечно, родители непредоставляли Клэр той свободы, которой располагала Джез. И конечно, это былонесправедливо.
«Надо сказать ей что-нибудь утешающее. Бедняжка… Ейдействительно плохо…»
Но прежде чем Джез успела открыть рот, Клэр мгновенноповернулась. Ее глаза, которые только что были на мокром месте, засверкали.
– Ну, погоди! Я тебя насквозь вижу – не то что они.Если ты что-то задумала, я все выясню. Можешь не сомневаться, я все узнаю.
Она повернулась и гордо прошествовала из комнаты.
На мгновение онемев, Джез закрыла за ней дверь и заперла еена замок. Наконец-то она может немного расслабиться.
Да. Это все осложняет. Клэр не шутила, и это могло статьпроблемой. Но сейчас у Джез не было времени обдумать все это.
Она настроила приемник на рок-музыку, включив погромчединамик. Затем отшвырнула кучу белья, лежавшую у кровати, и опустилась наколени.
