Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
— О, прошу прощения, господин Лотценпотц.
— Потому что меня зовут Хотценплотц, чтоб ты угорел! Ты не можешь запомнить такое простое имя?
Хотценплотц взял понюшку табаку.
Он сознавал, что не имеет смысла сердиться. Этот сопляк, этот Сеппель, был, очевидно, и в самом деле так глуп, как и выглядел в своей тирольской шляпе.
Разбойник обстоятельно развернул свой огромный носовой платок в клетку.
Он чихнул и высморкался.
Затем, основательно прочистив себе нос и снова отложив платок в сторону, он подступил к Касперлю и Сеппелю, заложил большие пальцы рук за пояс и обратился к ним с речью:
— Вы хотели по-шпионски выследить меня и теперь находитесь в моих руках, — сказал Хотценплотц. — Все устроилось к лучшему. Вы, правда, не заслуживаете снисхождения. Я мог бы, если б хотел, вспороть вам брюхо или оторвать башку, но это мне не к лицу. А почему не к лицу?
— Потому что я придумал для вас кое-что получше! Тебя, Касперль, — он указал на Сеппеля, — я посажу на цепь, ты останешься в разбойничьей пещере и будешь работать на меня, пока не почернеешь! А тебя, Сеппель, — Хотценплотц указал на Касперля, — я продам!
— Ах, батюшки мои! — простонал Касперль. — И кому же?
— Кому? — сказал Хотценплотц. — Великому и злому волшебнику Петросилиусу Цвакельману, моему старому приятелю!
Петросилиус Цвакельман
Великий и злой волшебник Петросилиус Цвакельман сидел на кухне своего волшебного замка с досадою чистил картошку. Хотя он и был великим волшебником, который с легкостью мог превратить всякого человека в любое животное, а из грязи сделать золото, но вот околдовать кожуру с картошки, это, несмотря на многочисленные усилия, ему еще никогда ie удавалось. И если, таким образом, он не желал изо дня в день питаться только лапшой да перловкой, ему волей-неволей приходилось самому время от времени надевать кухонный фартук и собственноручно выполнять это докучное дело.
— И помочь-то некому, потому как нет у меня прислуги! — вздыхал великий волшебник Петросилиус Цвакельман.
А почему у него не было слуги?
«Потому что я не встретил еще ни единого, который бы мне подходил, — размышлял он. — Ибо такой слуга должен прежде всего быть глупым. Только круглого дурака я мог бы принять в свой волшебный замок, не опасаясь того, что он раскроет все мои планы. В этом вопросе мне, как волшебнику, нужно проявлять беспримерную прозорливость и беспредельную предусмотрительность. Чем ждать, пока кто-нибудь подложит мне свинью, лучше уж собственноручно чистить картошку, даже если мне это дается с таким трудом».
Петросилиус Цвакельман прервал на время своих раздумий работу. Только он хотел продолжить чистку — как зазвонил домашний колокольчик.
— Одну минутку, — крикнул великий волшебник Петросилиус Цвакельман, — уже иду!
Он выбежал в прихожую, схватился за тяжелый засов и хотел было отворить двери замка. Однако в последнее мгновение вспомнил, что на животе у него все еще болтается кухонный фартук! Ах, какой конфуз — Петросилиус Цвакельман в кухонном фартуке! Еще не хватало, чтобы кто-нибудь лицезрел его в этом недостойном виде!
Вторично зазвонил домашний колокольчик.
— Да иду же, иду! — крикнул Цвакельман. Он сорвал с себя фартук. Однако куда ж его деть?
«Фокус-покус!»
Великий волшебник Цвакельман щелкнул фальцами. Тут фартук сам по себе упорхнул прямо на кухню и занял в посудном шкафу свой крючок.
Домашний колокольчик зазвонил в третий раз.
Петросилиус Цвакельман отодвинул запор и отворил дверь. На пороге, с мешком на плечах, стоял разбойник Хотценплотц.
— Ба, смотри-ка! — обрадовано воскликнул великий волшебник. — Старый приятель, ты еще жив? Добро пожаловать ко мне, добро пожаловать! Не желаешь ли зайти?
— Охотно, — сказал Хотценплотц. Петросилиус Цвакельман проводил его в свой Кабинет. Это была большая честь для Хотценплотца. Сюда великий волшебник позволял входить только своим лучшим друзьям. Гостей обыкновенных он принимал (если вообще принимал их) в зале замка.
В кабинете Цвакельмана стоял огромный книжный шкаф, набитый толстыми книгами в кожаных переплетах. Стопки таких же толстых книг лежали на письменном столе, на подоконнике и на полу. Над письменным столом с потолка свисал крокодил (это было чучело), а в глубине комнаты, в углу, прислонился скелет, который держал в правой костлявой руке горящую свечу.
Петросилиус Цвакельман уселся в свое кресло за письменным столом и указал на стул с высокой спинкой, стоящий напротив него.
— Не хочешь ли присесть, старый холостяк?
Хотценплотц кивнул и уселся.
— От понюшки не откажешься? — спросил великий волшебник.
— Всегда с удовольствием!
Цвакельман щелкнул пальцами и будто что-то схватил в пустоте. Он выколдовал из ничего серебряную табакерку с нюхательным табаком и протянул ее Хотценплотцу.
— Пожалуйста, угощайся!
Хотценплотц взял изрядную щепотку и понюхал. Он чихнул так ужасно, что едва не счихнул с потолка крокодила.
— Ух, дьявольское зелье, мой дорогой, вот это, я понимаю, — табак! Он в три раза крепче толченого стекла! Откуда он у тебя?
— Самосад-с, — сказал великий волшебник, — моя собственная смесь, марка «Утешение носа». Да возьми же еще щепотку!
Хотценплотц вдруг засиял — в голову ему пришла одна мысль. Он понюхал табак и чихнул. Затем произнес:
— А не заключить ли нам одну сделку?
— Сделку? — спросил Цвакельман.
— Да, — сказал Хотценплотц, — табачную сделку!
Цвакельман презрительно сморщил нос.
— И что же ты мог бы мне предложить? — спросил он. — Ты что, не знаешь, что у меня денег куры не клюют?
— Да кто же говорит о деньгах! — сказал Хотценплотц. — Я предлагаю тебе кое-что получше. Угадай-ка!
Петросилиус Цвакельман наморщил лоб и задумался. Хотценплотц выждал какое-то время И затем предложил:
— Позволь, я тебе помогу? Это нечто такое, что ты безуспешно ищешь уже давным-давно…
— Нечто такое, что я безуспешно ищу уже давным-давно? — Великий волшебник насторожился. — Может быть, это какая-нибудь новая книга по волшебству?
— Нет-с, слуга!
— Ха! — воскликнул великий волшебник Цвакельман. — В самом деле? Слуга? Но достаточно ли он глуп?
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
