Между тем Верховный Владыка закончил читать письмо и с интересом разглядывал юношу.
— Так что ты думаешь по этому поводу?
— По какому именно, Владыка?
— Стал бы ты делать то, что делаешь сейчас, зная, что завтра умрешь?
Озас посмотрел на Верховного жреца и пожал плечами.
— Смерть — это тоже часть жизни.
— А что в основе всего?
— По-моему, любовь.
Жрецы переглянулись, и Владыка Ранеб встал со своего трона.
— Ты думаешь?
— Да, Светлейший. Мы рождаемся от любви и, возможно, умираем из-за нее.
Подойдя к молодому человеку, Владыка поднял его лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Озас хотел было поклониться, но жрец остановил его:
— Да. Небмаатра прав, талантливый мальчик. Хорошо, ты будешь учиться в нашей школе! Нужно только решить, кто станет твоим наставником.
— Если позволите, Владыка.
Из-за столба появилась фигура смотрителя. С вежливым поклоном он приблизился к жрецам.
— А ты что тут делаешь?
— Простите, Светлейший, но вы забыли жертвенный нож, — с очередным поклоном продолжил Яхья.
— Да, правда. Ну что же, и это тоже знак. — Владыка обернулся к жрецам и повелительным жестом указал на жертвенный стол. — Приведите барана. Ученикам сегодня нужно мясо.
Жрецы переглянулись и с поклоном удалились. Владыка еще раз взглянул на молодого человека и на смотрителя.
— И помни, он тут для серьезной работы!
— Конечно, Владыка, — поклонился смотритель и, отвесив Озасу увесистый подзатыльник, наклонил его голову. — Он усвоит все уроки.
— Хорошо, теперь ступайте!
Послушник и смотритель вновь поклонились и направились к выходу. Озас шел за Яхьей, и странное чувство не покидало его. Казалось, прямо сейчас мимо него прошло какое-то событие, значение которого не понял только он один. Выйдя из храма, хранитель направился в сад. Пройдя роскошные кусты роз и ряды пионов, они вышли на выложенную из белого камня дорожку и подошли к большому платану.
— Ты спишь тут, — произнес хранитель и указал под дерево.
— У меня не будет своей кельи?
В следующее мгновение Озас получил удар и плюхнулся под платан. Смотритель сделал шаг в сторону и презрительно посмотрел на послушника.
— Первое! В школе Великого Анубиса ученик имеет право задавать вопросы два раза в день — в час восхода и час захода солнца. Два вопроса в день! Если вопросы глупые, он получает очередную тренировку и теряет право на следующий вопрос. Второе! У нас не женская школа, все спят там, где им скажет Мастер. И третье. У нас радуются всему, что к тебе приходит, ибо всё в жизни урок и все твои учителя. Подъем за час до рассвета.
Хранитель повернулся и пошел в сторону храма. Озас хотел было спросить про ужин. Но, вспомнив удар хранителя, предусмотрительно сдержался. В следующий момент он заметил, что в его сторону летит какой-то предмет. Резко вскинув руку, послушник поймал кусок хлеба, а следом возле него приземлился кожаный бурдючок с водой.
— Это праздничный ужин в честь приезда, — послышался голос Яхьи.
— Благодарю вас, Мастер, — произнес Озас, на всякий случай поклонившись в темноту, куда ушел хранитель.
Откусив край хлеба, Озас облокотился на корень и вытянул ноги. Хлеб оказался очень вкусным, хотя и совсем пресным. Взглянув на звезды, понял, что на сон времени почти не осталось. «Ну и ладно, — подумал Озас. — Зато в этом мире есть Хэпри. И она меня любит. Наверное, любит».
Воля
Сунув за пазуху пару свежих лепешек, Барака взял поднос с фруктами и направился к выходу. У самых дверей путь ему преградила до боли знакомая бамбуковая трость.
— Стоять!
Барака замер в той позе, в которой его застал голос Монту. Не выпуская трости и держа взглядом послушника, хранитель сделал быстрое движение рукой и поймал за шиворот пробегавшего мимо первокурсника. Ткнув пойманного семинариста носом во фрукты, смотритель кивнул Бараке:
— Отдай ему поднос и за мной!
— А я на занятия, — залепетал первокурсник.
Монту медленно перевел взгляд на говорившего, и тот замер как кролик перед удавом.
— Владыка, — прошептал смотритель, — просил, чтобы сегодня именно ты принес ему фрукты.
Ошалев от услышанного, молодой семинарист выпрямился и, взяв поднос, медленно двинулся в сторону апартаментов Небмаатры.
— А я?
— А ты за мной! — скомандовал Бараке хранитель.
Сама по себе эта встреча не сулила ничего хорошего для развеселого Бараки, а уж после того, что рассказал ему Озас, у послушника были все основания избегать Монту. Вообще должность смотрителя, или, как его уважительно называли, хранителя, слыла очень почетной, кроме того, все знали, что уважающий себя египтянин будет стремиться стать полноценным жрецом. А потому эту должность иногда занимали особо одаренные или отличившиеся инородцы. Например, Монту. Говорили, сам он то ли из монголов, то ли еще из какого-то кочевого народа. В общем, сведения о нем были скудные, знали только, что однажды он спас Небмаатру на охоте, когда тот еще служил обычным жрецом. Увлекшись погоней за дичью, Владыка заблудился и оказался у запруды с крокодилами, один из них кинулся на него. Оказавшись рядом, Монту убил рептилию одним ударом ножа, попав точно в сердце. С тех пор Владыка очень доверял хранителю и, переходя от должности к должности, всегда брал с собой своего спасителя. Еще поговаривали, он наследник древнего шаманского рода. Но это, скорее всего, был вымысел. Тем более что шаманов в Египте уничтожили под корень еще во времена первой династии. Словом, кто он и откуда, никто сказать не мог. И такой непонятный и опасный человек заинтересовался личностью скромного Бараки. «Ой, не к добру эти встречи!» Так размышляя и разглядывая сгорбленную спину хранителя, юноша послушно следовал за ним вдоль школьного двора. Неожиданно Монту остановился у колонны и резко развернулся к шедшему за ним послушнику. Схватив его за руку, хранитель пристально посмотрел семинаристу в глаза:
— Ты что-то задумал. Я не слышу твои мысли, но отлично чувствую твою вибрацию!
— Ну что вы, мудрейший!
— Не морочь мне голову! Я не первый день тебя знаю. Тебя и твоего дружка. Возможно, уже покойного.
Барака вздрогнул, и хранитель еще крепче сжал его руку.
— Страх? Да, страх.
— Почему покойного?
— Ну а как ты думаешь, будут в школе Великого Анубиса терпеть такого обормота?
— Я… не…
— Ладно. Вы давно дружите с Озасом?
