В интересах дела, конечно.
Я выскочила из редакции, запрыгнула в мою новую машинку и выехала со стоянки.
Итак, куда бы мне поехать в интересах дела?
«Заеду к Лешке, – решила я. – Покажу ему, что машинка в полном порядке. Зря он вчера надо мной издевался.»
До яхт-клуба я доехала быстро. Наша редакция расположена в старинном особняке, стоящем на набережной, оттуда до Лешки двадцать минут пешего ходу. А на машине пять минут.
Я припарковалась на служебной автостоянке. Сторож, который прекрасно знал меня в лицо, сделал приветственный жест.
– Привет! – крикнула я, вылезая из машины. – Хозяин тут?
– А как же! – ответил сторож. – С раннего утра!
– И чего ему не спится, – пробормотала я себе под нос. – Интересно, нимфы на него не обижаются?
Я дошла до причала. Яхты всех размеров выстроились передо мной как на параде. Я лишний раз порадовалась за Лешку: работы, конечно, много, зато и денежки капают. Даже можно сказать, не капают, а льются.
Мое внимание привлекла большая парусная яхта, которую я раньше не видела. Белоснежные борта с двух сторон перечеркивала странная надпись: «айSтар». Бред какой-то. Винегрет. Помесь кириллицы с латинским алфавитом.
– Что бы это значило? – спросила я сама себя вслух.
– Это значит «ледяная звезда», – ответил Лешка за моим плечом.
Я быстро обернулась.
– Привет!
– Привет, – ответил мой приятель.
Как обычно, он был одет в любимую рваную тельняшку и не менее рваные джинсы, закатанные до колен.
– А! – сообразила я. – Значит, английское «эс» относится к двум словам? «Айс Стар»?
– Значит, так, – подтвердил Лешка хмуро.
Я еще раз полюбовалась яхтой.
– Красавица.
– Да, – согласился Лешка. – Судно отличное.
– Чье?
Лешка почесал переносицу.
– Нового радиомагната, – ответил он язвительно. – Этого, как его…
Он сделал вид, что не может вспомнить фамилию.
– Дердекена, – подсказала я.
– Его.
Я снова осмотрела яхту. Красивое судно. «Ледяная звезда»…
– Красивое название, – сказала я. – А радиостанция называется «Осенняя звезда». Что это у него сплошные звезды в лейблах?
– Зазвездился, – объяснил мне Лешка. – Наворовал столько денег, что чувствует себя светилом.
Я насмешливо покосилась на приятеля. Интересная реакция. Похоже, что он нового клиента ревнует. Интересно, к кому? Или к чему? До сих пор сильной конкуренции среди молодых предпринимателей у Лешки не было. Может, этим и объясняется его неприязнь?
– Сколько ему лет? – спросила я.
Лешка пожал плечами.
– Не помню. Кажется, лет сорок.
– Сорок?
Я почувствовала легкое разочарование. Немолод Иван Дердекен, весьма не молод… То есть в моих глазах, конечно. В двадцать пять лет все, что находится за пределами тридцати шести, кажется старостью.
А в одном очень хорошем фильме было сказано, что в сорок лет жизнь только начинается… Неужели правда?
– Вот стукнет тебе сорок, тогда и узнаешь, – сказал внутренний голос.
Я отмахнулась. Когда это будет! Если мне вообще когда-нибудь стукнет сорок… Как-то не верится, что такое возможно.
– Сорок, – подтвердил Лешка неприязненно.
– Старый, – пожаловалась я.
– Старый… для чего?
Я шутливо долбанула Лешку по предплечью.
– Не говори пошлости!
– У меня создалось ощущение, что ты примеряешь его на себя, – сообщил Лешка, глядя в сторону.
– Я примеряю его для своей статьи, – ответила я сухо. – Шеф велел пролить луч света на эту темную фигуру.
Лешка хмыкнул.
– Значит, ты собираешься с ним познакомиться?
– Долг прежде всего, – сказала я философски.
Лешка снова хмыкнул.
– Ну, да, – произнес он, по-прежнему не глядя мне в глаза. – Долг платежом красен…
Я взяла Лешку за плечи и развернула к себе.
– А ну-ка посмотри на меня.
Он воровато стрельнул глазами по моему лицу.
– Тебе не стыдно? – спросила я строго. – Что за безнравственные намеки?
– Я не за твою нравственность переживаю, – хмуро сказал Лешка.
– А за чью? За Дердекенскую?
Лешка снова стрельнул в меня взглядом.
– Ты красивая, – пожаловался он.
– И что? Спасибо за комплимент, конечно, но ты забываешь главное правило журналистики:
Я подняла палец и процитировала шефа:
– «Никаких личных отношений с объектом!»
Лешка отреагировал как-то странно. Он почему-то покраснел и, сильно заикаясь, произнес:
– А я? Я д-для т-тебя тоже об…об…
Он сделал над собой усилие и, наконец, выговорил:
– Объ…ект?
Я вздохнула. Мне показалось, что Лешка меня упрекнул в нашей дружбе.
– Леш… Ты, конечно, был объектом. Но, во-первых, это было в далеком прошлом. Два года назад. С тех пор я ничего про тебя не писала. Так что мы вполне можем позволить себе оставаться приятелями. По-моему, ничего аморального в наших дружеских отношениях нет.
Лешка покраснел так отчаянно, что я даже испугалась.
– Приятелями? – переспросил он. И тут же сам ответил:
– Ну, конечно! Какой же я идиот!
– Леш, ты говоришь загадками! – заметила я строго.
Лешка отвернулся. Минуту мы молчали, потом он спокойно сказал:
– Ты права. Я, действительно, болтаю всякую ерунду. Не обращай внимания.
Окончательно взял себя в руки, повернулся ко мне и спросил:
– Чем я могу тебе помочь?
Я умильно сложила губки.
– Как ты думаешь, Дердекен сильно обидится, если сфотографирую его кораблик?
– Я так не думаю, – ответил Лешка ровным голосом. – Никакого запрещения на съемку кораблей в уставе клуба нет, владельцы подобных указаний не оставляли. На борт, конечно, я тебя пустить не могу, это частная собственность…
– Само собой!
– Но снаружи можешь пощелкать, – закончил Лешка.
Я достала фотоаппарат.
– Леш!
– А?
– Это парусная яхта?
– Парусно-моторная, – ответил Лешка. – Сейчас мало кто ставит паруса, если есть хороший двигатель.
