Российское руководство с негодованием отвергло свою причастность к кибератаке на Эстонию. Кроме того, оно ответило отказом на официальный дипломатический запрос о содействии в отслеживании взломщиков, хотя по существующему двустороннему соглашению Москва должна была оказывать помощь. Проинформированные о том, что следы ведут в Россию, правительственные чиновники предположили, что, вероятно, российские патриоты, разгневанные поступком Эстонии, взяли дело в собственные руки. Возможно, так и было.
Но даже если верить в теорию российских патриотов, без ответа остается вопрос, почему российское правительство не попыталось пресечь незаконную деятельность таких «комитетов бдительности». Никто ни на минуту не сомневался в том, что у преемников КГБ была возможность найти и заблокировать компьютеры виновных. Те, кто ближе знаком с современной Россией, предполагали, что дело не только в пассивности российских правоохранительных служб, закрывающих глаза на хулиганство националистически настроенной молодежи. Большинство опытных российских хакеров, за исключением тех, кто фактически работает на государство, в той или иной степени сотрудничают с организованной преступностью. Организованной преступности позволено процветать благодаря непризнаваемой связи со службами безопасности. В действительности различие между криминальной сетью и службами безопасности, которые контролируют большинство российских министерств и органов местного самоуправления, весьма размыто. Многие эксперты по России полагают, что некоторые высшие государственные должностные лица не препятствуют организованной преступности, получая свой «кусок пирога», или, как в случае с Эстонией, компенсацию за помощь в грязных делах. Помните слова дона Карлеоне из «Крестного отца»: «Когда-нибудь… а возможно, этот день и не наступит. — я попрошу тебя оказать мне услугу».
После «бронзовой» ночи российские службы безопасности дали команду отечественным СМИ разжечь патриотические чувства против Эстонии. Несложно представить, что они попросили преступные группировки привлечь хакеров, возможно, даже снабдив их некоторой ценной информацией. Имеет ли российская госбезопасность отношение к кибератаке в Эстонии? Возможно, стоит переформулировать вопрос. Они предложили провести атаку, способствовали ей, отказались расследовать дело и наказать виновных? Но, в конце концов, так ли это различие важно, если вы гражданин Эстонии, который не может снять свои деньги с карты банка Hansapank?
После этой кибератаки НАТО приняло решение создать центр киберзащиты. Он открылся в 2008 году в нескольких километрах от того места, где когда-то стоял бронзовый солдат, — теперь там растут молодые деревья. Увы, натовский центр в Таллинне мало помог, когда другая бывшая советская республика-сателлит, Грузия, и матушка-Россия схлестнулись в борьбе за небольшие спорные территории.
Грузия простирается вдоль побережья Черного моря, к югу от России. Более века эти страны пребывали в определенно непростых отношениях. Территория Грузии чуть меньше Южной Калифорнии, в стране проживает около четырех миллионов человек. В силу ее расположения и размера в Москве было принято считать, что страна входит в «сферу влияния» Кремля. Когда Российская империя после Октябрьской революции начала распадаться на части, грузины попытались отделиться и в 1918 году провозгласили независимость, пока русские воевали друг с другом. Но как только гражданская война в России прекратилась, победоносная Красная Армия вторглась в Грузию, установила марионеточное правительство и сделала ее частью Союза Советских Социалистических Республик. Советский режим сохранялся в стране вплоть до 1991 года, когда, воспользовавшись тем, что российское правительство опять погрязло в хаосе, Грузия объявила независимость.
Два года спустя Грузия утратила контроль над двумя территориями—Южной Осетией и Абхазией. Поддерживаемое Москвой местное русское население сумело одержать победу над разрозненной грузинской армией и изгнало большую часть грузинского населения. Затем были выбраны «независимые» правительства. Несмотря на то что эти регионы всем остальным миром считались частью Грузии, они рассчитывали на финансирование и защиту со стороны России. В июле 2008 года южноосетинские повстанцы (или российские агенты, в зависимости от того, какой версии событий вы придерживаетесь) спровоцировали конфликт с Грузией, начав ракетную атаку на несколько грузинских сел.
Грузинская армия, как и следовало ожидать, ответила на ракетный удар по своей территории бомбардировкой столицы Южной Осетии. Впоследствии 7 августа Грузия оккупировала регион. Не удивленные таким поворотом событий, российские войска на следующий день ввели свои подразделения, быстро изгнав из Южной Осетии грузинскую армию. В тот же момент, когда российские войска выдвинулись на позиции, подключились и кибервоины. Их целью было не дать жителям Грузии узнать, что происходит, поэтому они атаковали сайты грузинских СМИ и правительства. Доступ Грузии к сайтам CNN и ВВС был также заблокирован.
В реальном мире Россия также бомбардировала Грузию и захватила небольшую часть грузинской территории, до этого не считавшуюся спорной, якобы для создания буферной зоны. Пока грузинская армия отступала из Осетии, повстанческие группировки в Абхазии решили воспользоваться ситуацией и с незначительной помощью российских покровителей выставили всех грузин. Российские войска в качестве дополнительного буфера прихватили еще один участок грузинской территории. Спустя пять дней бои практически прекратились. Президент Франции Николя Саркози выступил посредником в подписании мирного договора, в соответствии с которым Россия обязалась немедленно вывести войска и покинуть спорные территории, как только международные миротворческие силы прибудут для обеспечения безопасности. Эти силы так и не прибыли, и за несколько недель Россия признала Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами. Независимые государства сразу пригласили своих российских покровителей остаться.
Для американского большинства, за исключением кандидата в президенты Джона Маккейна, который старался представить происшедшее кризисом национальной безопасности Америки, события в Грузии казались далекими и маловажными. Как только американцы убедили себя в том, что новостные репортажи о вторжении в Грузию не означают, что российские войска или генерал Шерман снова наступают на Атланту,[4]они просто перестали обращать на них внимание. Но истинное значение этого события, помимо того что оно продемонстрировало отношение российских лидеров к своей бывшей территории, заключается в демонстрации их отношении к использованию кибератак. Прежде чем война вспыхнула в реальности, грузинские правительственные сайты подверглись нападению. На начальных этапах была организована стандартная DDoS-атака на официальные сайты грузинского руководства и веб-сервер президентского сайта. Чтобы вывести его из строя, на него добавили картинки, сравнивавшие грузинского лидера Михаила Саакашвили с Адольфом Гитлером. Поначалу это казалось банальной, даже детской выходкой. Затем, по мере того, как разворачивались военные действия на земле, кибератаки стали более интенсивными и изощренными.
