У Пабло в пакете была бутылка текилы. Нет, Эрик слышал стук стекла, поэтому там, должно быть, было две бутылки или даже больше. Хотя Эрик видел только одну. Пабло показывал ее, улыбаясь и подмигивая. Наверное, он хотел выпить ее с ребятами по дороге в Кобу. Еще в сумке у него была какая-то большая греческая монета. Пабло достал ее, подбросил и жестом показал, что после этого надо выпить. Наверное, это была очередная игра на выпивку, которая показалась Эрику очень простой. Нужно было бросать монету: если она падала решкой, то пить должен был Эрик, а если орлом — то грек. Эрик проявил несвойственную ему мудрость и отказался от игры. Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и быстро заснул.
Через некоторое время он открыл глаза и, еще не совсем проснувшись, понял, что они остановились около рядов с сувенирами. По плану они не должны были здесь останавливаться, но некоторые пассажиры собирали свои вещи и выходили из автобуса, а другие стояли в очереди на улице, чтобы зайти в салон. Рядом спал Пабло, у него был приоткрыт рот, и он храпел. Эмми и Стейси сидели на своих местах и шепотом о чем-то разговаривали. Джеф читал путеводитель, казалось, что он пытается его выучить наизусть. Матиас сидел с закрытыми глазами, но, кажется, не спал. Эрик смотрел на него, пытаясь понять, правильно ли его предположение или нет. Вдруг Матиас повернул голову и посмотрел на него. Это был какой-то странный момент: они сидели и внимательно смотрели друг другу в глаза, их разделял только проход. Но тут один из новых пассажиров, шаркая, направился в конец автобуса, на секунду разделив их взгляды. Когда он прошел, Матиас уже отвернулся и снова закрыл глаза.
За окном в нерешительности стояли только что высадившиеся пассажиры, они оглядывались по сторонам, удивляясь, что именно это место было пунктом их назначения. Продавцы за прилавками зазывали их, приглашая подойти и посмотреть на товар. Пассажиры улыбались, кивали, некоторые делали вид, что не слышат этих приглашений, другие отмахивались от назойливых предложений. Но никто не двигался с места. На прилавках были и безалкогольные напитки, и еда, и одежда, и соломенные шляпы, и украшения, и статуэтки племени майя, и кожаные пояса, и сандалии. Надписи на большинстве прилавков были и на испанском, и на английском. Около одного из них был привязан козел. Несколько собак бегало вокруг, наблюдая за пассажирами и автобусом. За торговыми рядами начинался город. Эрик видел краешек каменной башни церкви и побеленные стены домов. Он представил себе фонтаны и садики во внутренних двориках, тихо покачивающиеся гамаки, птичек в клетках, и на секунду ему в голову пришла воодушевляющая идея — разбудить всех, вытащить из этого автобуса и провести в город, который был таким близким и реальным, не то что Канкун.
Но Эрика мучило похмелье, он устал, а на улице было ужасно жарко. Он чувствовал это даже при закрытых окнах и видел это по собакам, которые бегали, опустив головы и высунув языки. Да еще брат Матиаса — это была основная причина, по которой они должны были продолжать путешествие в автобусе. Подумав обо всем этом, Эрик еще раз посмотрел на Матиаса, но тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами.
Эрик последовал его примеру — отвернулся и закрыл глаза. Он еще не успел уснуть, когда автобус тронулся. Пассажиров сильно трясло и качало. Пабло повернулся во сне и упал головой на Эрика, и ему пришлось толкнуть его. Грек проворчал что-то на своем языке, но не проснулся. Эти слова — то ли обвинения, то ли проклятия — относились к ребятам. Эрику сразу же вспомнились улыбочки и какие-то странные жесты, которыми обменивались греки, казалось, у них были какие-то свои секреты. «Кто они?» — думал он. Эрик уже почти уснул, а его ум все еще пытался разрешить этот вопрос. Сейчас он даже не понимал, о ком он думал, о мексиканцах или индейцах, зазывающих к своим прилавкам. Или о греках, которые постоянно что-то говорили, кивали, обнимались и подмигивали. Или о Матиасе с его загадочно пропавшим братом, зловещей татуировкой. Или — а почему бы и нет? — о Джефе, Эмми и Стейси. Кто они?
Наконец он заснул. Когда опять открыл глаза, они уже въезжали в Кобу. Все уже собрались, и вопрос, недавно мучивший его, уже испарился из памяти. Эрик проснулся где-то в полдень и понял, что ему хочется пить, есть и в туалет, но он чувствовал, что его мысли чисты, тело отдохнуло и набралось сил, ему казалось, что теперь он готов вынести все, что может преподнести ему этот день.
Джеф нашел им такси. Это был ярко-желтый пикап. Джеф показал водителю, невысокому, коренастому мужчине в толстых очках, карту Матиаса, и тот внимательно осмотрел ее. Водитель говорил на языке, который был своеобразной смесью английского и испанского. Его футболка была вся мокрая от пота, и на лице блестела испарина. Пока он изучал карту, он постоянно вытирал лицо банданой. Ребятам показалось, что водитель был слегка разочарован тем, что там увидел. Он по очереди показал на каждого из них, потом на свой фургон, потом на солнце, которое застыло высоко в небе.
— Двадцать долларов, — сказал он.
Джеф покачал головой, показывая, что не согласен. Он не знал, какой должна быть цена, но ему казалось, что нужно было поторговаться.
— Шесть, — сказал он наугад.
Водитель был возмущен, он сделал такое лицо, как будто Джеф наступил ему на ногу. Затем он вернул ему карту, повернулся и пошел к машине.
— Восемь, — крикнул ему вдогонку Джеф.
Водитель обернулся.
— Пятнадцать, — сказал он.
— Двенадцать.
— Пятнадцать, — настаивал водитель.
Автобус уже отходил, и пассажиры уходили в город. Желтый пикап был единственной машиной, которая могла вместить их всех.
— Пятнадцать, — согласился Джеф. Он чувствовал, что переплачивает и поступает довольно глупо. Он видел, как водитель с трудом прячет свою радость, но больше никто, казалось, этого не замечал. Они уже двинулись к машине. Это была единственная часть их путешествия, которая завершилась так быстро. Вдруг Матиас подошел к водителю, и сам расплатился с ним. Джеф не возражал и даже не предложил ребятам скинуться. Ведь в конце концов именно из-за Матиаса они приехали сюда. Если бы не он, они бы сейчас дремали на пляже.
В задней части пикапа сидела маленькая собачка, привязанная к шлакобетонному блоку. Когда они подошли к машине, она начала рваться с привязи, лаять, рычать. Она была размером с кошку — черненькая с белыми лапками, с грязной, засаленной, но густой шерстью. А вот лаяла она совсем как большая собака. Ребята остановились и с недоумением смотрели на это злобное чудо природы.
Водитель, смеясь, махнул рукой.
— Ничего, — сказал он на английском с ужасным акцентом.
Он закрыл заднюю дверь машины, помахал собаке и показал ребятам, что цепь очень короткая и двое из них вполне могут сесть напротив нее. Остальные четверо — на более безопасном расстоянии от собаки. Все это было объяснено, как говорится, на пальцах, жестами и при помощи всего двух слов: «Без проблем».
Стейси и Эмми захотели сесть на передних сиденьях, в салоне. Они поспешили вперед, быстро открыли переднюю дверь и залезли в машину, прежде чем кто-то успел возмутиться. Остальные осторожно забрались в салон. Собака начала лаять еще громче. Она рвалась с цепи изо всех сил и, казалось, вполне могла сломать себе шею. Водитель пытался упокоить ее, говорил ей что-то на индейском наречии, но это не помогало. В конце концов мужчина улыбнулся ребятам и пожал плечами.
