Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
— Можешь, — заверила Катя. — Пока я тебя люблю — можешь. Это твоя страховка. Отец уважает мои чувства и верит, что полюбить уж совсем никчемного человека я не могу.
— Спасибо, Катя. — Всеволод согнулся в поклоне и стукнулся лбом о стол.
Замок входной двери громко щелкнул, в коридоре раздались тяжелые мужские шаги и знакомое покашливание майора Полякова. Катя закрыла кастрюлю, в которой разогревала щи, и поспешила навстречу отцу. Всеволод, оставшись один на кухне, вздохнул и стал смотреть в окно.
Катя что-то щебетала в коридоре, отец односложно басовито отвечал. Потом голоса затихли, и в кухне почувствовался тяжелый запах дешевого курева.
— Бездельничаете? — спросил Поляков, заполняя собой весь дверной проем.
Он без улыбки протянул свою широкую ладонь Всеволоду, чуть тряхнул ее и повернулся к ванной, на ходу заворачивая рукава форменной рубашки.
— У нас обеденный перерыв, — успел сказать в спину будущему тестю Всеволод.
Поляков долго и тщательно мыл руки, потом появился на кухне, источая вместе с запахом дешевых сигарет еще и запах земляничного мыла. Он тяжело уселся за стол напротив Андреева, машинально взял кусок хлеба, отломил и сунул в рот.
— Что-то вяло стали твои писаки свое мнение выражать, — сказал он, принимая из рук дочери тарелку.
— В смысле? — не понял Всеволод. — Что не так?
— Пасетесь вы на неразрешимых проблемах или на проблемах, которые требуют для решения больших денежных затрат. Популист ты, Сева, вот что я тебе скажу.
— Извините, Иван Захарович! Я считаю как раз наоборот. Писать о всякой мелочи, сор по крошкам собирать? Озвучивать как раз надо проблемы серьезные. Вы про свалку сейчас намекали? Согласен! Захоронить это безобразие, рекультивировать земли, обустроить современную свалку в другом месте — это требует колоссальных средств. Но власть для того и существует, чтобы эти проблемы решать, ставить вопросы выше, выбивать деньги из бюджета, отстаивать свой бюджет. А то, что у нас зимой трубы текли, так это проблема директора ЖКХ. Извините, частная проблема, а не социальная.
— Конечно, частная, — хмыкнул Поляков в ложку со щами. — Директор ЖКХ — племянник главы администрации. Кто же его трогать разрешит.
— А когда это вы слышали, чтобы я у кого-то разрешения спрашивал? — взъерошился Всеволод. — По-моему, на меня как раз давят все кому не лень то за непредвзятость мнения, то за то, что не оглядываюсь на чины и звания. Уж если кого-то обвинять в нашем городе, так это вас — полицию. Извините, присутствующие не в счет.
— Ну-ну, — поощрил Андреева Поляков. — Чего тебе в полиции не так?
— Все не так! — рубанул рукой Всеволод. — Все и с самого начала. Милиция была плоха, это признал сам президент. Поэтому и реформу провели, поэтому и создали на базе старой структуры новую — полицию. Ну, а что изменилось? Прошла внеочередная аттестация, выгнали двоих пьяниц и пятерых, у кого возраст пенсионный. Извините, не выгнали, а проводили на пенсию. И что же стало лучше, что исчезло из того, за что милицию хаяли? Поборы в ГИБДД как были, так и остались. Следователи как не хотели работать, так и не хотят. Вон, сосед у меня! Три раза к нему в гараж пацаны залезали. И что? Все повесили на одного неблагополучного, с которого и взять-то нечего. А трое из тех семей, кто смог деньжат собрать и принести, оказались свидетелями. Хотя весь район знает, кто и как лазил. А похищенное где? Мужика обули тысяч на двадцать. Кстати, в третий раз даже дела не возбудили и его не уведомили. А еще я могу про шубу рассказать…
— Вот и пиши про них, — проворчал Поляков, — добивайся справедливости. Чего же ты всю систему чернишь?
— А потому что система и виновата, Иван Захарович! Система попустительствует, система позволяет так работать. Точнее — не работать. А ведь это мелочи, все, о чем я сейчас говорил. Вы знаете, что родители воем воют вместе с учителями. Наркоту продают прямо во дворах! Где полиция? Половина города знает, что Коля Хохол наркотиками торгует, а полиция ничего сделать не может.
— Ты предлагаешь в каждом дворе полицейского поставить? А ты знаешь, что у нас штаты сократили на двадцать процентов?
— Извините, но есть же у вас и иные методы работы! Какие-то оперативные мероприятия.
— Вот! — наставительно поднял Поляков вверх указательный палец. — Об оперативных мероприятиях заговорили! А кто в советские времена, да и не только в советские вой поднимал, что органы превратили страну в государство «стукачей»? Ты на Запад посмотри, Сева. Там домохозяйка в окно выглянула, увидела, что машина припаркована неправильно, она первым делом в полицию позвонит и сообщит о нарушении. И это считается в порядке вещей. Это называется — законопослушные граждане, это помощь полиции. А у нас каждый свой гражданский долг засунул за печку, а с полиции требует. Мы что, всемогущие? Такие, как ты, хотят и демократическую рыбку съесть, и…
— Папа! — остановила Катя отца, зная, какая не совсем приличная концовка фразы последует дальше.
— Что — папа? — проворчал Поляков. — Папа! Это, знаешь, как с дворниками. Мы гадить будем, мы принципиально фантики мимо урн бросать будем, а попрекаем дворников, что за каждым с метлой не ходят целые сутки. Есть же разумные пределы всему!
Катя за спиной отца сделала жениху знак, постучав пальцем по виску. Сева нахмурился и промолчал. Это была вечная ситуация — все разговоры с будущим тестем постоянно превращались в пикировку и споры. Сева все время пытался относиться со снисхождением к будущему тестю: чего взять со старого пьющего участкового? Но все время срывался.
Иван Захарович тоже корил себя за несдержанность. Получалось, что он опускался до современной молодежи с ее подростковым инфантильным максимализмом. Связываться и спорить не стоило и по другим причинам. Если быть честным, то майор Поляков в глубине души был кое в чем с Севой Андреевым согласен. Согласен с тем, что есть недостатки. Не согласен он был принципиально с позицией молодого журналиста. А с другой стороны, надо отдавать себе отчет, что жизнь вокруг стремительно меняется и ничего с этим не поделаешь. Он — Иван Захарович Поляков — огрызок прошлого, продукт иного времени. А эти нынешние, что в полиции, что в политике, что в журналистике, эти о многом не задумываются. Им вынь да положи вон то и вон это. Не хотят они скидки делать, ждать не хотят. Их позиция: если должно быть так, то будь добр обеспечить, и никакие отговорки и веские причины их не интересуют. Жизнь поменяла темп, и это надо учитывать. Профессорами становятся в тридцать лет, губернаторами в сорок, писателей развелось — каждый второй.
Поляков хотел сказать что-нибудь добродушное, шутливое, чтобы погасить неприятный осадок спора, но никак не мог подобрать слов. Вообще-то ему радоваться надо, привечать Севку. Ну, выучится Катя в своем университете, а что дальше? Кто ей приличную работу приготовил, будущее достойное? Отец без пяти минут пенсионер, да как бы еще раньше времени из полиции не вышибли. Чего Катьку здесь, в Верхней Лебедянке, ждет? На почту пойдет работать или в школу? Можно еще в собес, а можно и на рынке торговать.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
