Проблема заключалась в том, что парнишка тоже услышал их шаги, поскольку слух и нюх у него были, как у пограничного рейнджера, сразу догадался, кто именно движется по аллее. Мальчишка был уверен, что попал в западню, и причины для этого у него имелись. Для паренька из этого квартала оказаться рядом с федералами означало подписать себе смертный приговор. Местные авторитеты решили бы, что он — стукач, и закопали его где-нибудь в лесу.
Парень огляделся. Он явно колебался, не зная, в какую сторону бежать. Между тем Веб продолжал ползти. Пока он полз по потрескавшемуся асфальту двора подобно двухсотфунтовой змее, он растерял половину своего боевого снаряжения. Кроме того, весь его путь был орошен кровью, сочившейся из дюжины ссадин и порезов на ногах, руках и лице. А его левая рука болела так, словно в нее впилась сотня ос. Кевларовый бронежилет был для него сейчас слишком тяжел, а все его тело нестерпимо болело. Веб давно бы уже бросил винтовку, если бы не знал, что она ему еще пригодится. Нет, свою СР-75 он не оставит во дворе ни при каких условиях.
Веб догадывался, что собирался сделать мальчишка. Поскольку путь в аллею ему был отрезан, ему только и оставалось, что пробежать через двор и шмыгнуть в подъезд какого-нибудь многоквартирного дома в противоположной стороне от аллеи. Стрельба между тем продолжалась, и парнишка не хуже Веба слышал свист пуль, хотя, в отличие от него, не знал, в каком направлении они летят. Тем не менее Веб не сомневался, что он все-таки попытается пойти на прорыв.
Когда ребенок выпрыгнул из-за ограды, Веб, подскочив как лягушка, сумел перехватить его у той узкой черты, которая отделяла сравнительно безопасное пространство аллеи от насквозь простреливаемого двора. Ребенок ударил его ногой, а потом стал узловатыми кулаками молотить его по лицу и груди, но было уже поздно. Стиснув парня своей могучей хваткой, Веб потащил его в аллею. Поскольку кевлар был очень твердым, паренек, довольно быстро отбив себе руки, прекратил военные действия и с укоризной посмотрел на Веба.
— Я ничего не сделал. Отпусти меня! — крикнул он.
— Побежишь через двор — умрешь! — гаркнул в ответ Веб, перекрывая грохот пулеметных очередей. — Я ношу специальную броню — и то не могу там находиться. — Веб продемонстрировал парню свою окровавленную руку. — Эти пули могут разорвать человека пополам.
Парнишка, увидев рану на руке Веба, немного утих. Веб, воспользовавшись этим, продолжал тащить его в глубь аллеи — подальше от опасного двора с почти непрерывно бившими пулеметами. Теперь Веб и его пленник могли по крайней мере разговаривать, не слишком напрягая голосовые связки. Повинуясь какому-то странному импульсу, Веб коснулся серой ямки на щеке мальчугана.
— В прошлый раз тебе повезло, — сказал он.
Паренек заворчал и, ловко, как хорек, извернувшись, вырвался из рук Веба. В следующее мгновение он уже готовился задать стрекача.
— Если ты в темноте наткнешься на этих парней, — сказал Веб, — тебя никакое везение не спасет, потому что они сразу же тебя пристрелят.
Паренек замер и повернулся к Вебу. Впервые за все это время он внимательно на него посмотрел. Потом бросил взгляд в сторону двора.
— Те люди... Они что — все умерли?
Вместо ответа Веб снял с плеча свою тяжелую винтовку СР-75. Увидев грозное оружие, парень невольно попятился.
— Что ты собираешься делать с этой штукой, мистер?
— Ты не можешь немного помолчать и постоять спокойно? — сказал в ответ Веб и повернулся спиной ко двору. Со всех сторон слышалось завывание сирен полицейских машин. Подходила легкая кавалерия. Как всегда, с опозданием. Лучше всего сейчас было вообще ничего не делать. Оставить все как есть. Но Веб знал, что его ждет работа. Вырвав листок из записной книжки, Веб нацарапал на нем несколько слов, после чего снял форменную бейсболку, которую носил под каской, и вместе с запиской протянул ее мальчику.
— Вот, — сказал он, обращаясь к ребенку, — иди к началу аллеи, но ни в коем случае не беги. Бейсболку держи высоко в руке, как знамя, а записку отдай людям, которые будет двигаться в эту сторону.
Паренек взял бейсболку и записку и сжал их в своих тонких пальцах. Веб достал из кобуры на бедре ракетницу, разломил ее пополам и вложил в ствол патрон.
— Когда я выстрелю в воздух, ты пойдешь. Пойдешь, а не побежишь — понял? — повторил Веб.
Мальчонка посмотрел на сложенную вдвое записку. Веб понятия не имел, умеет ли он читать. Сомнительно, чтобы обитавшие в этом квартале дети имели возможность закончить хотя бы начальную школу, в то время как для детей из более респектабельных районов это было чем-то само собой разумеющимся.
— Как тебя зовут? — спросил Веб. Мальчика необходимо было успокоить. Испуганные, нервные люди чаще совершают ошибки. Между тем Веб был уверен, что двигавшиеся по аллее парни не задумываясь откроют огонь по бегущему навстречу человеку.
— Кевин, — ответил мальчик. При этом у него был такой вид, какой и положено иметь испуганному ребенку, каковым он, несмотря на всю свою браваду, без сомнения, и являлся. Веб даже почувствовал укол совести из-за того, что поручил ему столь серьезное дело.
— Кевин? Отлично. А я — Веб. Если сделаешь все в точности, как я сказал, тебе ничего не будет. Мне можно верить, — произнес Веб, чувствуя, что уколы совести становятся все сильнее. Потом Веб поднял ствол ракетницы к небу, еще раз взглянул на Кевина, ободряюще ему кивнул и нажал на спуск. Ракета должна была стать первым предупредительным сигналом для федералов. Записка, которую нес Кевин, — вторым. После выстрела мальчик повернулся и пошел. Но пошел быстрым шагом.
— Не беги, — еще раз крикнул ему вдогонку Веб. Потом он повернулся к аллее спиной, взял свою винтовку и вставил трубочку теплового имиджера в специальное гнездо в стволе, именуемое «рельс Пикатинни».
Небо над головой у Веба стало красным. По его мнению, снайперы и штурмовики обязательно должны были остановиться, чтобы обсудить появление в небе сигнальной ракеты. Вот и хорошо, подумал Веб. Парню как раз хватит времени, чтобы до них добраться, и он останется в живых, во всяком случае сегодня. Когда в стрельбе снова наступила короткая пауза, Веб выскочил из аллеи, вбежал во двор, перекатился по земле, после чего занял место для стрельбы с позиции «лежа» и, установив винтовку на поддерживающую сошку, прижал к плечу приклад. Его главной мишенью были три окна находившегося прямо перед ним здания. Он прекрасно видел вспышки выстрелов и невооруженным глазом, но тепловой имиджер позволял ему различать очертания раскалившихся от стрельбы пулеметов. Взяв на прицел стальное тело одного из пулеметов, он нажал на спуск. Его СР-75 вздрогнул, и одно пулеметное гнездо перестало существовать. Потом второе, третье... Веб вставил в винтовку еще один магазин с двадцатью четырьмя патронами и заставил замолчать следующие четыре сеявшие смерть машины. Последний пулемет все еще строчил, когда Веб, подкравшись к окну сбоку, швырнул в него гранату. Наступила тишина. Потом, правда, Веб снова ее нарушил, выпустив в черные провалы окон весь боезапас обоих своих пистолетов 45-го калибра. Гильзы из них при этом сыпались, как парашютисты из брюха транспортного самолета. Выстрелив в последний раз, Веб, согнувшись пополам, с силой втянул в себя прохладный целительный воздух ночи. Ему было так жарко, что он, казалось, в любой момент вспыхнет, как сухая лучина. Потом тучи разверзлись, и хлынул дождь. Веб оглянулся и увидел бойца штурмовой группы, крадучись входившего во двор. Веб хотел помахать ему рукой, но та отказалась ему повиноваться и бессильно повисла вдоль тела.
