Я собиралась в Беркли, Табита и Си Джей — в Колорадо. Найл получил стипендию в Беннингтоне, и никто из нас не хотел связывать себя отношениями на расстоянии. И всё же окончание школы казалось нам важной вехой, и после стольких лет примерного поведения мы с Табитой решили немного оторваться. Мы соврали нашим родителям сказав, что заночуем друг у друга. Затем, сложив наши кровно заработанные в кафе-мороженом зарплаты и добавив к ним деньги Найла и Си Джея, мы забронировали два номера в отеле и…
Попались.
Момент, когда мы вошли в лобби отеля и увидели ожидающих нас родителей Табиты, войдёт в историю как один из самых унизительных в истории человечества.
— Как вы узнали, где мы будем? — спросила Табита свою маму с заднего сиденья машины.
— Папа Джейми позвонил поговорить с ней. Вот так ваш карточный домик из лжи и развалился.
Я спрятала лицо в ладонях и пожелала провалиться сквозь землю.
— «Домик»? — фыркнула Табита. — Скорее уж шалаш. Мы просто хотели в кое-то веки повеселиться с нашими парнями. Восемнадцать лет мы были просто ангелами! Мы буквально ни разу даже не пытались улизнуть…
— Вот поэтому у вас ничего и не получилось, — справедливо заметил мистер Комптон.
— Но как вы узнали, в каком отеле у нас бронь? — медленно спросила я.
В очередном маленьком акте бунта я откусила кусочек кекса с марихуаной у Си Джея, из-за чего мне стало трудно соображать, а всё вокруг казалось замедленным и нечётким.
— Мы не знали наверняка. Но Марк сказал, что туда собирается большинство выпускников, так что мы просто предположили.
Табита ничего не сказала, но даже в моём полубессознательном состоянии я понимала, что дело плохо, когда всё её тело напряглось как струна. И когда её родители отвезли нас обратно к себе домой (пообещав, что «Завтра утром, когда проснётесь, приедет папа Джейми, и вам обоим как следует влетит»), она не колебалась.
Марк уже спал. Но Табита, взбодрённая крепким лимонадом Майка и ферментами, расщепляющими алкоголь, которые ей ещё предстояло выработать, ворвалась в его комнату и включила свет.
— Не могу поверить, что ты, блять, им рассказал, — прошипела она на своего брата.
Я последовала за ней внутрь и закрыла за собой дверь, зная, что если Комптоны услышат их ссору, у нас будут ещё большие проблемы. Когда я повернулась, Марк сидел на краю своей кровати, с голым торсом и сонными глазами. Он провёл рукой по волосам, зевнул в течение долгих двадцати секунд, но не стал прикидываться дурачком.
— Да брось, Таб, — сказал он.
— «Да брось»? Что с тобой не так, почему ты всё время отравляешь мне жизнь?
— Они сами догадались. А вы двое гуляли после комендантского часа и не брали трубки. Они уже собирались звонить в полицию.
— Поэтому ты рассказал им о дурацком отеле!
— Я лишь сказал им, куда собираются другие старшеклассники. Я понятия не имел, что вы двое задумали. Но если вы планируете начать жить как нормальные люди и выбираться куда-то почаще, я с удовольствием научу вас, как не попадаться…
— Ты просто не мог мне хоть раз всё не испортить, да?
— Таб… — он закатил глаза. — Просто иди спать.
— Нет! Какого было бы тебе, если бы я тебя сдала? Какого было бы тебе, если бы я рассказала твои секреты?
Марк встал и развёл руки в стороны.
— Да пожалуйста, но у меня их нет. Слушай, можно я пойду спать? Я не виноват, что вы двое всё ещё девственницы в вашем-то возрасте…
Табита двигалась так быстро, что блеск её платья напомнил мне падающую звезду. Я увидела, как она отодвинула ящик в столе Марка, вытащила коробку, а затем бросила её на ковёр перед его кроватью.
Коробка открылась, и несколько десятков бумаг рассыпались вокруг неё.
Фотографии. Много фотографий.
Я моргнула.
Это… разве это не…?
— Ну ты и мудак, — прорычала Табита. — Ты повеселился, сдавая меня родителям? Надеюсь, что да. Потому что я сейчас вовсю развлекаюсь, рассказывая своей лучшей подруге, что ты по ней сохнешь. Особенно зная, что она считает тебя просто мелким гадёнышом!
Я смотрела на Марка совиными глазами, ожидая, что он разразится смехом и станет всё отрицать. Но остроумного ответа не последовало, как и издёвки. Он просто молчал, стиснув зубы. Он так долго не сводил глаз с сестры, что я уже начала бояться, что ссора примет такой оборот, с которым я не справлюсь. Но затем он сказал:
— Проваливай с моей комнаты, пока я не рассказал родителям что ты ещё и пьяна.
— Мудак, — повторила Табита, и сверкая пайетками, вылетела из комнаты.
Она оставила меня, и я прикусила внутреннюю сторону щеки, прежде чем осторожно спросить:
— Это правда я? На этих фотографиях?
Марк сделал то, чего я не видела уже около десяти лет: он покраснел.
— Господи, Джейми, — он нервно провёл рукой по лицу.
Это был первый раз, когда он назвал меня настоящим именем за… целую вечность.
Я опустилась на колени. Платье, которое я надела на выпускной, и так и не сняла, расплылось вокруг меня лужей из голубого тюля и жемчуга.
Осторожно я подняла фотографию.
— Я помню эту. Она с…
— Конкурса по правописанию, который ты выиграла.
Он тоже опустился на колени. Осторожно забрал у меня фотографию. С удивительной бережностью он начал складывать их всех обратно в коробку, словно они были его достоянием. Его сокровищем. Недостойное глаз простых смертных.
— Почему? — спросила я.
— Почему? — он остановился, чтобы встретиться со мной взглядом. — Ты сейчас серьёзно спросила меня, почему? Ты под кайфом?
— Вообще-то да, могу быть, — скорее всего это марихуана, причина, по которой я чувствовала себя такой отстранённой от этого момента. Словно это происходило с кем-то другим, а я смотрела запись. — Насколько это серьёзно? — спросила я, кивнув на коробку.
Он удивлённо вскинул бровь.
— Сама как думаешь?
«Очень», — с запозданием отозвался мой мозг.
— Но не обольщайся слишком сильно, — добавил он немного холодно. — Скорее всего я просто застрял на какой-то стадии своего психологически сексуального развития. Я это перерасту.
Верно. Скорее всего.
— Я…
— Можешь теперь, наконец, убраться из моей комнаты? — спросил он, вставая. Осторожно положил коробку обратно в ящик. — Я спал до того, как моя психованная сестра и её психованная подруга вломились.
— О. Да, я… прости.
Мне потребовалась пара попыток, чтобы встать на ноги. Дезориентированная, я двинулась к двери, но услышав своё имя остановилась и обернулась.
Уголки губ Марка дёрнулись.
— Раз секрет раскрыт…
Он взял свой телефон с тумбочки, поднял его и сделал один снимок.
Меня.
