одеколона, аромат кожи и чего-то опасного — темного и дикого.
Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я бы не смогла никому объяснить внятно, чем от него пахло. Только мое сердце забилось еще быстрее.
Я подумала, что он решил отпустить меня, осознав, кто мой брат. Но когда мужчина еще крепче обхватил мою шею и склонился, прижавшись губами к уху, я затаила дыхание в ожидании, когда же он выскажет свои угрозы.
Я точно знала, что мужчина собирался сделать именно это.
— К черту твоего брата. Думаешь, я хоть кого-то или чего-то боюсь? — он рассмеялся, в каждом его слове сквозила тьма. — Крольчонок, это твоему брату стоит меня бояться.
Заретт был сильнее, чем кто-либо, кого я знала. Но сейчас почувствовала, что этот мужчина говорил правду. Я поверила ему, и это еще сильнее меня напугало.
Я приоткрыла губы, хоть и не понимала, что могла сказать. Что я вообще могла ответить? Ему явно не нужны мои слова.
Он хотел мое тело, это стало очевидно, когда мужчина отпустил мое горло ровно настолько, чтобы снять перчатку. Затем он задрал мне юбку и обхватил ладонью мою голую промежность.
Ахнув, я приподнялась на цыпочки, по телу побежали мурашки, ведь он касался самой интимной части моего тела.
Прикрыла глаза, едва меня захлестнула волна вожделения и отвращения. Все было так безумно, запутанно и желанно именно сейчас.
Едва я почувствовала, как к горлу прижали острое лезвие ножа, тут же распахнула глаза, а киска стала еще более влажной.
— Раздвинь ноги.
Он не дал мне времени подчиниться — а может, я бы и не смогла этого сделать. Секундой позже он сам широко развел мои бедра и спустился ниже вдоль моего тела.
Его массивные плечи не давали мне и шанса сбежать, а нож, все также приставленный к горлу, заставил замереть в страхе пораниться.
Только моя киска истекала соками.
— Посмотри на себя, — хрипло произнес он. — Моя маленькая чертова шлюшка с красивой мокрой киской.
Я попыталась оттолкнуть его, положив руки ему на плечи, но он лишь сильнее вдавил нож в мое горло. Я почувствовала, как кожа поддалась лезвию. Рана была неглубокой, даже почти неощутимой, но капелька крови все же скатилась вниз по шее.
Адреналин зашкаливал. Это было опьяняющим чувством, почти вызывающим привыкание.
— Я хочу, чтобы ты была хорошей девочкой и держала рот на замке. Если закричишь — и даже если тебя никто не услышит, — я отшлепаю твою киску так сильно, что ты потом не сможешь сомкнуть ноги от боли.
Внутренние мышцы мучительно сжались, я шумно вдохнула, ошеломленная его грубыми словами. Еще больший шок вызывало то, что… они мне нравились.
Господи, неужели я настолько не в своем уме, у меня проблемы с головой?
— Прекрати, прошу, — я попыталась отстранить голову, чтобы уменьшить давление лезвия и боль в горле. Однако, когда он никак не отреагировал, мне показалось, что я произнесла все про себя.
Осторожно повернув голову, я посмотрела на танцевавших неподалеку людей. Собравшаяся толпа была просто огромной, но никто не смотрел в сторону площадки. Я уже открыла рот, собравшись закричать, наплевав на то, порежет он меня или нет, когда все слова застряли у меня в горле от ощущения скользящего вдоль половых губ языка.
Он атаковал мою киску, сжав пальцами ту часть ягодиц, где сходила задница. Его хватка была болезненной, угроза синяков переросла из гипотетической в реальную.
— Прекрати, — простонала я, буквально молила. — Пожалуйста, остановись.
Но мужчина не слушал. Он лизал и посасывал мою киску, а потом надавил большим пальцем, чтобы приоткрыть сжавшийся проход во влагалище. Я откинула голову на батут, подставляясь под лезвие, и уставилась на небо. Все перестало иметь значение, пока по телу прокатывались волны удовольствия одна за другой, они распространяли по телу отупляющее наслаждение.
Мое дыхание становилось все тяжелее, грудь под топом ныла, а соски стали такими твердыми, что материал причинял боль.
Мужчина провел лезвием вдоль моей шеи и спустился им ниже, дразня ключицу. Одним быстрым движением он перерезал бретельку моего топа. Впрочем, тот был достаточно плотным, чтобы остаться на месте, несмотря на болтавшуюся бретельку.
Этот псих продолжил опускать нож. Моя кожа нагрела металл, ставший скользким от крови. Я заставила себя опустить взгляд и посмотреть на мужчину, лишь когда он немного отстранился.
Мне следовало ударить его по лицу, коленом по яйцам. Однако все, на что я оказалась способна, смотреть на его рот, уже не прикрытый маской-черепом — он сдвинул ее прежде, чтобы вылизать меня. Его губы блестели от слюны и моих соков. Проведя языком сперва по верхней губе, а потом и по нижней, он издал звук удовольствия.
Как же это отвратительно.
А еще хорошо. И последнее ошеломило меня, приведя в ужас.
Лезвие вдруг оказалось у меня между бедер, оно было таким острым, что снова меня порезало. Раны неглубокие, но кровь все же потекла, смешиваясь с моими соками возбуждения и его слюной.
Обхватив рукой колено, он приподнял мою ногу, раскрывая меня еще сильнее и в этот раз устраивая между моих ног свои плечи. Я потянулась, чтобы оттолкнуть его, но мужчина повернул голову и сильно укусил меня за руку. Вскрикнув, я отдернула ладонь.
— Подними руки. Я собираюсь вылизать тебя как следует, крольчонок. Нравится тебе это или нет.
Он убрал нож за спину, но накрывшее меня облегчение было недолгим. Освободившейся рукой он трижды шлепнул меня по половым губам.
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Приподнявшись на цыпочки, я вцепилась в сетку над головой. С губ слетел шокированный возглас, эта молниеносно выстрелившая боль проникла в самую мою сердцевину.
Зарычав, он накрыл ртом мое влагалище, отчего я инстинктивно дернулась. Тело понимало, что все это было неправильно, даже если приносило удовольствие.
— Прекрати.
Я не знала, почему продолжала молить. Ему было плевать на мои речи, он и не думал останавливаться.
Вместо этого мужчина снова ударил меня по складкам — в наказание за непослушание, а потом болезненно-сильно всосал мой клитор. Я была на грани оргазма и ненавидела себя за это.
Размахнувшись, я ударила его кулаком по голове. Этот псих лишь хмыкнул и наградил меня новым ударом, еще более сильным. Я зажмурилась.
— Ударь еще раз, — пророкотал он и снова лизнул меня. — С каждым разом я буду хлестать твою киску все сильнее.
А потом он снова принялся оставлять порезы на внутренней стороне бедра, следом зализывал их языком, с каждым его движением мое желание все больше выходило из-под контроля. От его рыка по
