Я постарался придать себе исключительно деловой вид и произнес:
— Меня направили к вам на работу, мэм. В магазине вроде бы имеется вакансия уборщика…
— Ах, да, — произнесла Нэнси, — Мэриан мне звонила. Садитесь! — она указала на стул перед собой.
Я протянул анкету и смиренно подождал, пока она ее изучит. По крайней мере, здесь было не жарко — кондиционер работал хорошо. Наконец Нэнси подняла на меня свои прекрасные глаза и произнесла:
— Мы берем вас, мистер…
— Чувак, просто Чувак.
— Хорошо, пусть будет «просто Чувак». Спуститесь на первый этаж, найдите мистера Лонга — он отвечает за работу с обслуживающим персоналом — и попросите ввести в курс дела. Ричард расскажет, во сколько приходить, когда убирать в залах и на этажах, а также проинструктирует, как протирать товар на полках — этим тоже будете заниматься вы. И запомните: если хоть раз вас застукают с украденной банкой пива или пакетиком чипсов — немедленно выгоним на улицу, причем без выходного пособия.
Я принял обиженный вид — что вы, я же сама честность! Как вы могли такое подумать! Нэнси удовлетворенно кивнула и отпустила меня.
Мистер Ричард Лонг действительно оказался очень «длинным» и чрезвычайно подходил к своей фамилии. Он провел со мной небольшой инструктаж: приходить к восьми часам утра (я тяжело вздохнул), протирать пол в залах и на этажах через каждые три часа — чтобы не было пыли, а также периодически мыть унитазы и раковины в туалетах как для посетителей, так и для персонала. Потом Ричард отвел меня в торговый зал и показал, как правильно протирать многочисленные банки, бутылки, пакеты и коробки, чтобы они не выглядели запыленными и старыми.
В принципе, дело было несложным, хотя довольно однообразным. Но в моем положении выбирать не приходилось — нужно было, сжав зубы, молчать, пока не заработаю достаточно денег, чтобы отремонтировать трейлер и смыться.
После инструктажа мистер Лонг подобрал мне синий рабочий комбинезон, вручил щетки, швабры, тряпки и отправил наводить чистоту. Что я и делал до конца рабочего дня.
Вечером, наскоро перекусив, я зашел к Люси, и мы наконец-то смогли оторваться по полной (мои ребра, к счастью, перестали ныть). Жаль только, что Чампа пришлось запереть в трейлере — говорят, в окрестностях Катарсиса водятся койоты, иногда даже забредают на городскую помойку, и мне не хотелось, чтобы их добычей стал мой верный пес. Чамп сам все прекрасно понимал, а потому терпел — как временную меру. Зато днем он был целиком предоставлен сам себе — мог свободно разгуливать по всему городу. В отличие от меня, которому в это время приходилось наводить чистоту и блеск в супермаркете. Что же, каждому свое, как говорят философы. Или не философы вовсе?
* * *
В воскресенье у меня был выходной, и мы с Люси решили прогуляться в местном парке — в единственном, пожалуй, месте, где можно было не спеша побродить, посидеть на лавочке, съесть порцию мороженого с шоколадом или ванилью. А также — что гораздо важнее — выпить пива в баре.
Хотя парк состоял всего из двух аллей и трех десятков чахлых деревьев, но он был гордостью мэрии — еще бы, ни в одном из соседних городков ничего подобного не имелось. Парк гордо назывался «Детская страна», потому что в нем были раздолбанные карусели с лошадками, площадки для игр и несколько песочниц. Убого, зато дешево и сердито! Местные детишки (и особенно — их мамаши) были довольны и даже счастливы.
В парке также имелись аттракционы — лодка-качели, тир с призами (страшненькие мишки и зайцы, более похожие на мышей-переростков), некое подобие «русских горок», «комната страха» (пыльный темный зал с уродами из папье-маше) и другие. Еще были бар, кафе с мороженым и прохладительными напитками, открытый кинотеатр, где крутили фильмы для семейного просмотра, и ларьки с сахарной ватой. Немного, конечно, но хоть что-то. По крайней мере, хилые деревца отбрасывали какое-то подобие тени, а в кафе работал кондиционер.
Я решил гульнуть: сначала мы с Люси съели по порции мороженого, а потом пошли в кино на какую-то старую-престарую комедию. Я купил даме колы, а себе пива, и мы достаточно неплохо провели два часа на жестких деревянных лавочках, которые заменяли кресла. После чего, посчитав, что программа развлечений на сегодня выполнена, отправились домой. По дороге я завернул на стоянку трейлеров и захватил Чампа — пусть с нами прогуляется, а то вечно один.
На центральной городской площади, прямо напротив мэрии, я увидел небольшую толпу. Это оказался предвыборный митинг одного из кандидатов. А точнее — перед зеваками распинался мой хороший знакомый, Рон Джереми. Сегодня он был в светлом бежевом костюме, полосатом жилете и с белым цилиндром на голове. Всем своим видом Рон воплощал известное изображение дяди Сэма. К тому же стоял под развернутым звездно-полосатым флагом — для этого полотнище пришлось растянуть между двумя стойками. Рон толкал речь с небольшой трибуны, поставленной прямо у статуи Свободы.
Да, совсем забыл сказать: в Катарсисе, помимо детского парка, была еще одна местная достопримечательность — копия статуи Свободы высотой в десять футов. Она являлась своеобразным символом Катарсиса, и у нее любили фотографироваться туристы, занесенные случайным ветром в эти богом забытые края.
Говорят, статую приказал возвести лет шестьдесят назад некий предприниматель, которому пришла в голову бредовая идея — сделать Катарсис самым известным городом в округе. Для этого он решил возвести на центральной площади все известные архитектурные памятники — от египетских пирамид до Эйфелевой башни. Копии, разумеется, в одну тридцатую натуральной величины. Но дальше статуи Свободы дело так и не пошло: то ли денег не хватило, то ли понял, что даже с коллекцией статуй и памятников Катарсис все равно останется дыра дырой, в которую настоящих, денежных туристов никаким калачом не заманишь.
Так вот, у этой самой статуи и выступал Рон Джереми. Он то и дело, энергично размахивая руками, с пафосом обращался к зевакам. Убеждал, наверное, что будет замечательным мэром. Мол, лучше него не найдешь человека со времен первых английских переселенцев…
— Подойдем, посмотрим? — кивнул я на Рона.
— Может, не стоит? — засомневалась Люси. — После того, что произошло между вами в баре…
— Да ладно, — успокоил я ее, — мы же только послушаем, ничего больше. В конце концов, ты — житель Катарсиса и тебе избирать мэра. Вот и посмотри на этого кандидата. Это же твое законное право — знать, что тебе обещают в обмен на твой голос!
Мои слова убедили Люси, и мы подошли к трибуне. На всякий пожарный я встал позади остальных слушателей — чтобы в случае чего быстренько смыться. Я, разумеется, не боялся Рона, но лишних проблем на свою задницу не хотел.
С трибуны между тем неслось:
— В моей семье все родственники, как на подбор — сплошь адвокаты, врачи, дипломаты, чиновники, есть даже один цэрэушник. У одной половины родных имеются докторские дипломы, у другой — адвокатские. Но я не такой, как они. Я обычный еврейский парень, родившийся и выросший в Квинсе, и меня всегда интересовали самые простые вещи — девчонки, выпивка, кино. Особенно последнее.
