личного дознавателя. Где сирена?
— Пропала! — воскликнул кто-то.
Аврора усмехнулась. Фиг вам, называется!
Серьезно? Тут водятся сирены? И их... гарпуном? Они что же, так опасны? «Скормим»? Аврора попыталась подтянуться еще разок, опять безуспешно.
— Да вон же она, запуталась в сетях. А ну, ребята, тяни.
«Сейчас я им дам сирену...» — злорадно подумала Аврора.
Но в этот момент назойливым жужжанием рядом закружился пикси. Настоящий?.. Ро даже протянула руку и едва не вывалилась в море, но гадкий полузверек-полеребенок отлетел, противно смеясь.
— Все кончено, Ро. Тебя никто не придет спасти, — пропищал он злорадно, — а сама ты ни на что не сдалась.
— А ты и рад! — злобно отреагировала Аврора, чувствуя, как ее снасть, оказавшуюся сетью, тянут кверху, и море отпускает свою жертву.
— И всем на тебя плевать, — появился второй мучитель со стороны другого уха.
— Ты слишком мала для большого мира.
— Хотя и толстый небоскреб. А мокрая так вообще само безобразие.
— Продрогла, зуб на зуб не попадает.
— Ты побеждена. Еще и в мире, правил которого не знаешь.
— Ты всегда не туда попадаешь.
— Просто вспомни — не лепишься ты к этому миру людей...
— Ни к тому, ни к этому.
— У тебя нет шансов!
— Пошли прочь!.. — зажмурившись, крикнула Ро, и слезы брызнули из глаз.
В этот момент ее и выбросили на палубу вместе с кучей водорослей и парой протухших рыбок. Еще свитер «отвали» — и картина маслом. Аврора размазала мокрые волосы с лица и исподлобья посмотрела на своих врагов.
Всегда сражаться одной... С какими-то гоблинами на краю земли, и возьми пойми, по какой такой загадочной причине. За что?!
«Гоблины» выглядели пираты пиратами, как и ожидалось: кто в одних шароварах, другие в грязных рубахах. О, вот и давешний блондин в коричневых штанах. Он-то и остановил беспредел.
— Это же Аврора Бореалис, не сирена!
— Морскую траву на уши не вешай, Барти, — хмыкнул толстяк в полосатой матроске. В руках он держал гарпун. На изготовке. Это он докладывал на «Аузонии», что «остались только гребцы, и грабить нечего».— Какая бореалис?
— Мы ее на «Аузонии» в каюте Странника нашли, — сообщил блондин.
— Вашего Странника морским медведям в глотку, — прокуренно и хрипло отозвался, несомненно, капитан. — Гоняюсь за призраками милостью императрицы и ее ищейки.
Капитан носил темно-синий расшитый серебром камзол, развязно расстегнутый по вороту, выставляя волосатую капитанскую грудь на всеобщее обозрение. Рубахи капитан пиратов, видать, не признавал.
— Вот именно, призрак он, а не странник! У твоего кумира его светлости уже давно мозги поехали, ку-ку! — повертел толстяк гарпуном в воздухе.
Крики одобрения.
— Его ведь даже не видел никто. Карточки с розой он оставляет — скажите, пожалуйста! — продолжал гарпунщик. — Я тоже так могу. Ищейка Фаррел просто рехнулся, а малышка Ис знай ему верит.
Блондин Барти сник. Вероятно, он тоже не был вполне уверен в существовании мятежника — загадочная личность Странник явно обросла мифами.
— Гупо, захлопни пасть. За такие слова — решетка.
— Оскорбление представителя законной власти Объединенных Королевств, — ввернул воспрявший духом Барти.
Толстяк поднял руки в молчаливом жесте неохотной сдачи. Высоко поднятый гарпун напомнил всем о «сирене».
— А ты кто такая, Аврора Бореалис? — обратилось корабельное начальство в темно-синем камзоле к Ро.
А она язык будто проглотила. Как неожиданно материализовавшиеся пикси и предсказывали. Аврора даже оглянулась по сторонам. Никого. Сглотнула. Хотя бы ради разборок надо выжить. Но как же она устала... От всех этих рож и нелепых возможностей расстаться с жизнью.
Это момент, когда даже вероятность смерти не выводит из состояния апатии.
Аврора тяжело выпрямилась и расправила плечи как можно более гордо.
— Осведомитель Фаррела.
Покосилась на гарпун с явной неприязнью.
— Если укокошить осведомителя королевского дознавателя - это ведь тоже решетка, верно?
— Фаррел ранен во время абордажа, — неохотным жестом приказал капитан толстяку убрать оружие.
— Я знаю, — мотнула головой Ро.
В том числе — и кем.
Гупо с негромким, но отчетливым проклятием опустил гарпун и утопал с глаз долой. Толпа «гоблинских» пиратов медленно начала расходиться, сплевывая под ноги и кляня королевскую «ищейку» и все, с ней связанное. В конце концов остались лишь капитан, Барти и мальчишка-подросток, вероятно, юнга.
Капитан хмуро приказал встрепенувшемуся юнге, снимая с шеи ключ:
— Вир, отведи этого... осведомителя к Фаррелу. Тьфу! Чтоб мурены имперский договор на клочья порвали!
Махнул рукой и поднялся на мостик. Вероятно, чтоб скорей причалить к берегу, где правит некая императрица "малышка Ис" и где Фаррела уважают.
— Я провожу вас, — вызвался блондин Барти, перехватывая ключ из руки мальчишки. — Сюда, — подхватил он Ро под локоть, почти так же грубо, как четверть часа назад на «Аузонии».
— Повежливей, — выдернула Аврора локоть, потирая. — Синяки оставишь, Барти. Фаррел не порадуется.
Бедняга Вир остался с носом.
— Интересно, порадуется ли он вообще, — не остался в долгу Барти. — Думаю, он не просто так тебя оставил на борту.
Идти оказалось недалеко — каюта находилась прямо под лестницей на мостик капитана. Барти постучал вежливо:
— Ваша светлость, тут к вам.
Повернул ключ в двери, втолкнул Ро внутрь и захлопнул дверь следом. Словно майского жучка в спичечную коробочку сунул.
У них тут есть спички?.. Ха, делать больше нечего, только о спичках думать, коробочках. И майских жуках.
Привыкнуть к полутьме каюты вышло не сразу, сначала Аврора все моргала, сражаясь с приступом тошноты и мушками в глазах. Это были ее собственные пикси? Или майские жуки?..
Сейчас она и хищной сирене не удивилась бы, наверно.
Из глубины каюты донесся шорох, стон и пытающийся казаться властным голос:
— Я же велел меня не беспокоить!
Ро прищурилась, различая кровать и темный ворочающийся силуэт. Ага — а она говорила, что с сотрясением не шутят. И пожурила его с безжалостным сарказмом осужденного на смерть:
— Ай-ай, Фаррел, на судне велит капитан, и ты у него — в немилости.
— Аврора?.. — возглас удивления дал понять, что зрение Фаррела тоже подводит.
— Неожиданно, правда? А ты тоже ходишь по тонкому льду, — мстительно процитировала она, наощупь проходя внутрь.
Сумерки были еще светлы на палубе, а здесь уже почти наступила ночь.
Хмыкнула усмешка, и неверный свет из окна позволял предположить, что Фаррел
