уха, хватаю цепь от люка контейнера и набрасываю на "джедая", резко затягиваю на челюсти, да так что она впивается в зубы ублюдку. Он рычит от боли, но разрубает цепь светящимся лучом. Вытаскиваю своего длинного складного "рыца", приседаю с разворотом и разрубаю врага пополам. Нужно отдышаться, воздух наполнен металлическим запахом крови. Что ж, я жива. Ипоратей кричит Шарану, чтобы слез с автомата. Дело сделано.
Глава 7. "Разбор полетов"
— Шаран, ублюдок, ты убил двух рабочих! — кричу я в гневе на трясущегося, взлохмаченного наемника. Кимос из четвертого семейного барака лежит возле воронки с подъёмником, раскинув ноги, с одной слетел сапог, в груди красная дыра в лахмотья. Второй Рауч, старый хромой мужчина, упал на живот с неестественно выгнутой шеей, на его глазах застыл ужас, рот открыт в немом крике, его руку разнесло в тряпки. Ужасная смерть. Они бы не стали лезть на рожон, видимо пытались спрятаться в яме. Теперь это не важно, как и то, что они хотели лишь заработать на злосчастных приисках.
— Я защищался! Мне плевать на всех, они знали, что тут будет их ждать! — хрипло разрывает осипшие связки Шаран, видимо вопил от ужаса на протяжении последнего часа.
— Ты знал, что вблизи рабочих открывать автоматную очередь запрещено! Запрет на обстрел до 500 метров, а ты стоял у воронки, мать твою! — орет басом Ипоратей, пиная от злости разбросанные мешки с цаутерой, — ты будешь наказан, я не стану прикрывать тебя на сей раз.
— Что мне оставалось делать, Ипо, эти чертовы воры закрыли мне проход из бункера! Я думал они поджарят меня здесь!
— Мог дождаться меня в своем бункере, толку от твоей стрельбы, кое как двоих замочил! Они все равно раньше бы не улетели, пока не забили грузоотсек под два килолитра! У тебя мозги отсыхают от страха! Возьмешь к себе пацана Кимоса, будешь содержать его, он теперь круглый сирота! Вычту кроме штрафа из твоего жалования на еду! Отработаешь не раньше, чем за год! — босс грозно наступает на Шарана, тот поджав, хвост, как шакал, опустил плечи и мотает головой.
Ипоратей связывается по скету с заместителем владельца прииска, докладывает о налете, упоминает рабочих и объясняет в подробностях обстоятельства. Ясно, что по голове не погладят, но и рвать контракты за двух рабочих не станут, они как расходный материал. Впрочем, и мы, наемная охрана.
Теперь тут всю ночь будут дежурить три наемника и городовые, — зафиксируют трупы, занесут в базу, сожгут. Давно установили за планетой надземную систему слежки. Но толку от нее мало, сюда летают каждый день не меньше сотки легальных джетов с системы, каждый вор может приобрести прошитый пропуск за определенную мзду. Разбираться с дерьмом остается только нам. Дьявол бы побрал этот Арадуган с его красной цаутерой в преисподню!
Летим с Ипоратеем обратно на базу. Тело в тонусе от внезапной схватки, но близость босса действует на меня успокаивающе.
— Ты просто огонь в бою, детка, еще немного и я женюсь, — шепчет из-за спины Ипоратей, наклоняясь к уху. Его свежее дыхание пронзает мое обоняние, посылая импульсы куда-то вниз. Каирин, ты только что убила троих, а течешь, как самка холаяши, от пары его шуток. Еще поскули и язык высунь, дура!
— Не о том думаешь, Ипо, что будет с мальчиком Кимоса? Он такой смышленый, — с грустью в голосе отвечаю я, уняв свою дрожь. Мальчишке где-то 8 лет, худой, но юркий, всегда бегает в город, поглазеть на местных, да и выпросить подачки мастер. Сам себя почти кормит, как матери не стало два года назад, только хворает часто. Детям здесь не место, но кого судьба спрашивает. Смотрю на него иногда и вспоминаю нас с братом.
— Перекантуется пока в бараке, через три года можно на прииск отправлять, если захочет, он не первый, — серьезно отвечает мой босс.
— Его Яшиц держать не будет, про Шарана, надеюсь, пошутил, я его себе заберу, в тесноте, да не в обиде, — приняла и озвучила я решение.
— Как хочешь, сердобольная, — гладит меня по капюшону Ипо. Я одергиваю голову, что за нежности? Автоцил не дает мне развернуться и потребовать объяснений за жест. От волнения и неловкости не могу слова вымолвить, слишком нервничаю рядом с ним, неужели он на меня так действует?
Наконец, мы добираемся, скет Ипо разрывается от сигнала, моргая огоньками, он заходит в шатер. Я остаюсь на улице, мне надо меньше с ним находиться в замкнутом пространстве. Тут прилетает Авис на своем автоциле, подбегает ко мне взволнованный.
— Я попросил Кеона подменить, помчался, как услышал, что ты полетела на тринадцатый, Каирин! Детка, волновался очень, ты в порядке?! — хватает меня за плечи Авис, осматривая лицо и шею.
— Все нормально, я цела, разве что пострадала троица воров, — стараясь, убрать его руки с моих плеч. Хочу отойти, но тут запинаюсь об ногу Ависа, утыкаясь в его куртку. Со стороны кажется, что блондин сейчас меня утешает, прижав к себе.
— Что происходит? — выходит из шатра недовольный Ипоратей, лицезря эпичную картину.
Глава 8. "Моя первая близость"
— У нас тут семейный разговор, — Авис, шокирует своей наглостью, но у меня получается выпрямиться. Что он несёт?
Мне показалось или Авис сделал мне подножку? Что ж, поздняк метаться, чего хотел добился. Только одного не пойму, хочет показать Ипоратею, что занята? Только зачем, я его не интересую. Ах да, он же уверен, все непротив попользоваться "беззащитной" Каирин.
Взгляд Ипоратея кажется странным, будто он ревнует, на миг показался огонь в его черных глазах. Прищуривает их, идя на Ависа.
— Что ты здесь делаешь?! Твоя задница должна быть на 9-м секторе! — скет трещит от натуги в его ладони.
— Кеон остался там, все в норме, разве я не могу проведать свою девушку, какого круху ты взял Каиру разметать на 13-й?! Нельзя было позвать меня или кого-нибудь по-крепче? — Авис не сдает позиции. А он быстро думает, когда надо.
— Тебя не спросил, кого мне взять, если нужна реакция, Каиру нет равных, тобой, блондинчик, точно не заменить, — кроет Ипоратей, — Каиру, зайди, рапортуй в гологет о вылазке. А ты возвращайся на место, иначе не оплачу ни гроша за смену!
Авис стоит пять секунд, покрытый от злости красными пятнами, резко разворачивается к автоцилу, кидает на меня сожалеющий взгляд, говорит, что заедет ко мне, и стартует. Я немного растерянно вхожу в шатер, включаю гологет, сажусь на стул и отчитываюсь безразличным тоном о происшествии по протоколу,
