стрельб.
Тяжкое зрелище – человек с выдранной из брусчатки булыгой или автоматом. И мерзкое, если он при помощи оружия пытается утвердить себя над окружающими.
Ещё один ролик, не помню, кем присланный на электронную почту. Патрульный автомобиль, за рулем толстый, как пирожок в мундире, гаишник поглощает бутерброд. Подходит гражданин, в руке с каймой грязи под ногтями автомат.
– Документы! – требует не терпящим возражения тоном.
Бедный гаишник. Вчера еще всемогущий повелитель автомобильных дорог онемел от неслыханной наглости. А может, бутерброд просто завяз в горле.
– Докумэнты? – повторяет гражданин. – Бо я пры оружии! – и передергивает затвор автомата. – Бигом, тоби сказано!
И знаете, кого мне напомнил тип с хронической грязью под ногтями. Уборщицу, которая захлопывает железную решетку перед носом жаждущих опохмелиться пьянчужек за четверть часа перед закрытием ликероводочного отдела.
Боже, как тетка упивается неограниченной властью над мучимыми жаждой соплеменниками и возможностью сполна отомстить за прежние унижения. Да она сейчас выше самого громовержца Зевса и тех, кто от его имени правит на земле.
ГОРСТЬ ОСКОЛКОВ ПОД ЛОПАТКУ
Говорят, опасно доверять дураку палку. Еще опаснее, если в руках окажется установка залпового огня «Град», которая положила четыре десятка реактивных снарядов на Еленовку.
Похоже, намеревались поразить блокпост на околице поселка, однако чуток промахнулись. Влупили по школе (благо, дело происходило ранним утром) и заодно накрыли близлежащие дома.
Удивительно, но никто не пострадал. Уцелел даже трёхпалый охранник усадьбы, окна которой глядят на школу. Осколки посекли железные ворота, однако пощадили конуру и дремавшего в ней престарелого пса.
А вот хозяйке Валентине досталось по полной. Лишилась трех окон, телевизора, холодильника, хрустального набора и вдобавок схлопотала горсть осколков под правую лопатку.
Правда, к десяти утра женщина уже вернулась домой. Самый крупный осколок хирург удалил, рану залепил пластырем, а мелкие трогать не стал. Сказал, что со временем выйдут сами.
Земляк Валентины, назову его Петром Ивановичем, за медицинской помощью не обращался. Обошелся сугубо домашними средствами. Для успокоения нервов принял полный стакан самогона и стал штопать бреши в заборе.
– Родитель, царствие ему небесное, – пожаловался мне Петр Иванович, – не придумал ничего лучшего, как построить хату на отшибе. А я теперь отдуваюсь. И за компанию моя женушка Галина Ивановна…
– Да хватит тебе слезами грядки поливать! – прикрикнул он на супругу. – Оживить рассаду все равно не сможешь, а по огороду от твоих слез солончаки пойдут.
Интересный все-таки мужик, этот Петр Иванович. Другой бы, глядя на порушенный забор и растоптанную рассаду, матерился во весь голос, а он еще шутит. И не без иронии рассказывает о событиях, которые развернулись накануне под окнами родительской усадьбы:
– Гляжу – с поля метется танк, а следом за ним другой, размером поболее. Прибежали и давай вокруг дома круги нарезать. Галина Ивановна сразу в подвал, кошка под кровать забилась, притихли обе. Ну а я от окна к окну мечусь. Хоть и жутковато, но интересно: что это за игры такие в догонялки? Однако вскоре понял, что игрой здесь и не пахнет. Видно, у большего танка снаряды кончились, и он теперь пытается затоптать малыша.
Только тот не сдается. Шустрый такой попался. То в саду спрячется, то за сарай нырнет. Минут десять они гремели под окнами. Потом меньший танк изловчился, да как пукнет из своей пушчонки по большему. Подбить не подбил, однако в большом танке от такой наглости малость опешили. И пока там в себя приходили, местный через сад обратно в поле подался. А вскорости и большой туда же уполз.
На том мы с Петром Ивановичем и расстались. Последнее дело – отвлекать занятого человека, а тем более – пытаться утешить продолжавшую горевать над поверженной рассадой Галину Ивановну.
Впрочем, мои земляки к всевозможным пакостям давно привыкли. Ведь недаром же Донбасс считается зоной рискованного земледелия, которая сделалась еще рискованнее после того, как хлебная нива перешла в ранг поля битвы.
ОДНА ГРАНАТА – МЕШОК КАРАСЕЙ
Вот уж никогда бы не подумал, что целый день придется проторчать в отдельно взятом поселке. Но как пройти мимо школы, которая смотрит пустыми окнами на иву со сбитой реактивным снарядом маковкой?
Дерево ветхое, в полтора обхвата, из дупла чуть пониже свежего среза доносится затихающее попискивание птенцов. Однако взрослых скворцов не видать. Скорее всего, погибли, и теперь малыши обречены на голодную смерть.
Но, может быть, и обойдется. Главное, чтобы писк услышали зорянки. Есть такие птахи. Размером мельче воробья, но с большим сердцем. Никогда не оставят без опеки птенца. Даже если он и не самый близкий родственник.
Следующая остановка у дома пенсионерки, имя которой записал так неразборчиво, что теперь сам диву даюсь.
Одно утешает – отвратительный почерк гарантирует сохранность содержимое походного блокнота от чужого глаза. Однажды при обыске на блокпосте служивый попытался обнаружить крамолу в заметках проезжего корреспондента, однако тут же вернул его со словами:
– А что, письмена племени майя опять в ходу?
Но вернусь к пенсионерке, чье имя осталось неизвестным. На ее усадьбу небеса тоже ниспослали гостинец в виде реактивного снаряда. Причем сделали это с каким-то изуверским наслаждением.
– Понимаете, – всхлипнула женщина, – накануне всех этих событий купили шифер для крыши. Но с ремонтом решили повременить. «Пусть вначале всё устаканится», – сказал муж. Но откуда же нам было знать, что снаряд разорвется именно рядом со сложенными в штабеля листами шифера? Теперь хоть стоя плач, хоть лежа рыдай…
Фермерскому хозяйству за околицей поселка тоже досталось. Меж молодых деревьев яблоневого сада то там, то сям торчат сигары реактивных снарядов, на каждом шагу ампутированные осколками ветки с не успевшими распуститься цветочными почками, попавший под раздачу колесный трактор едва приполз на пробитых колесах…
Зато полевой стан, а особенно пруд у слияния двух полезащитных полос, словно бальзам на взъерошенную увиденным душу. Уютненько так, тихо до звона в ушах.
Сюда бы на утренней зорьке. Сыпанул горсть приманки и жди, когда сердце встрепенется при виде косо уходящего под воду поплавка, а литой бок рыбины блеснет из глубины горячим серебром.
– Благодатное местечко для рыбалки и отдохновения, – говорю фермеру Косте, совсем ещё молодому человеку.
– Оно-то так, – соглашается Костя. – Местечко действительно славное. Только в пруду сейчас осколков больше, чем рыбы.
– Осколков?..
– Ну да. Вояки на прошлой неделе кинули в пруд пять гранат. Карасей, которые пожирнее, похватали сачками. Мешков пять или больше. А мелочь собрали мы, кошек теперь кормим. Так что от прежней благодати теперь сплошная видимость.
«НЕ ЖЕЛАЮ БЫТЬ ПОХОРОНЕННЫМ В ПРИДОРОЖНОЙ КАНАВЕ»
Отчасти удалось вылечить водителя арендуемой для меня редакцией машинёшки от боязни быть похороненным в придорожной канаве:
– Скажем,
