Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
остервенелой злостью он стыдился заштопанного пальто и дырявых ботинок. Осенью они вместе поработали в колхозе, Ленька накопил на магнитофон, а Даник купил всего лишь пару кассет. Остальное он потратил на крепкую обувь и несколько белых рубашек, которые отглаживал до крахмальной жесткости. Больше он никогда не появлялся на уроках, одетый кое-как.
Какое-то время музыка еще объединяла друзей. После школы они иногда собирались послушать кассеты. Но со временем Даник перестал заходить к Леньке. В классе ребята коротко кивали друг другу при встрече, изредка могли сверить ответы на задачу или поменяться вкладышами из жвачек, но по-человечески больше не говорили.
Когда Даник перестал появляться в доме Тереховых, Ленька почувствовал, что родители вздохнули с облегчением, и ему сделалось особенно больно.
– В этом году твой друг не приедет на дачи в гости? – спросил отец, скатывая гимнастический коврик после зарядки.
– Нет.
– Хм. Рано или поздно это должно было случиться.
Ленька ничего не сказал, полотенцем вытирая взмокшую шею. Он не стал спрашивать, что папа имеет в виду. В голове вспылили воспоминания о суставчатых паучьих ногах Даниковой матери. Она была непохожа на человека, которого родители могли бы позвать на чай.
– Не переживай, Леонид. На дачах полно ребят, с которыми можно завязать дружбу.
– Ага!
Это была ложь. Не считая Алеся, единственным ровесником Леньки в "Краснополье" был юродивый Герка. Он жил с кривой бабкой Акулиной и из-за душевной болезни в свои четырнадцать даже не ходил в школу.
Ленька предпочел бы поехать на пару смен в лагерь, но в этом году родители захотели, чтобы он приобщился в семейной профессии. Это тоже звучало неплохо! Он ведь сам много раз просился с папой на раскопки древнего капища в Сибири или карельских дольменов. Тем более, проводить отпуск вместе стало у Тереховых традицией. Они дружная семья.
На кухне уже ждали сырники под клетчатой салфеткой и гудело радио. Мама слушала литературную передачу, прихлебывая крепкий кофе. Она не стала приглушать звук, поэтому разговор про дачу и друзей затих сам собой, и Леня был этому рад. Он скорее запихнул в себя несколько кусков, не жуя.
Отец отхлебнул кофе, поморщился от горечи и поскреб чайной ложкой в пустой сахарнице. Песок закончился еще вчера. Чтобы не перекрикивать радио, папа молча постучал пальцем по списку продуктов на холодильнике.
– Я схожу, – сразу вызвался Ленька.
Погода за окном стояла прекрасная. Начинался июнь. Сирень, как невеста, оделась в белое, кусты шиповника раскрыли бутоны. Леня натянул кеды на босые ноги, взял авоську и выбежал во двор.
"Краснополье" раскинулось в низине на берегу реки Чернавы. Отдельные домики заползли и на другой ее берег, будто поселок, как клубника, пустил отростки. Хотя никто никогда не чертил границ и не ставил заборов, местные твердо знали, что поселок делится на две неравных половины: на "дачников" и старую "деревню". "Дачники" завелись здесь недавно, вместе с коммунистической властью и колхозом. "Деревня" была всегда.
Обитатели новой половины «Краснополья» приезжали на выходные и в отпуска, веселые, крикливые и шумные. Они не плавали на глубину и не заходили далеко в лес, растили на огородах кудрявую петрушку и неизменные кустики картошки. Их легко было заметить. Мужики трудились на грядках, сняв майки и подставив солнцу красные горячие спины. Женщины водили толстых розовых карапузов на пляж и звонко ругались, если кто-то из детей терял панамку или сыпал песок на полотенце. Молодежь копалась в воняющих мазутом мотоциклах и гоняла потом по крутым дорогам между холмов.
Совсем из другого теста были деревенские. Маленькие темнолицые старики и старушки, казалось, питались одними молитвами и светом божьим и почти не оставляли за собой следов. Неслышно было, как они ходят в своих домах, только иногда мелькал огонек свечи в окнах или слышался стук топора со двора. Они хорошо знали лес, реку и другой берег, никогда не плутали в чаще и приносили полные лукошки горькой калины. Тихие, незаметные, они держались с дачниками настороженно, если не сказать враждебно. Говорили они тихо, пришептывали, пересыпали речь поговорками.
Размахивая авоськой, Леня бодро шагал по дороге, поднимая кедами тучи пыли. На деревне еще лежал сырой утренний туман. Коровы уже проснулись, из хлевов доносилось басовитое мычание. Собаки гремели цепями, когда Ленька проходил мимо, просовывали морды под заборы и в щели между досками, скалили зубы и рычали. Одна особенно вредная шавка дотянулась до его ноги и щелкнула клыками у самой щиколотки. Леня шлепнул ее пустой авоськой по носу. Он не любил злых деревенских псов и слегка побаивался их.
Маленький, вросший в землю, как гриб, продуктовый ларек работал без расписания. Он открывался, когда толстая, густо завитая Лариска решала, что напилась чая и пора бы постоять за прилавком. Она была здесь единоличной хозяйкой. Уходя куда-то, она просто вешала записку.
Такая картонка висела на дверях и сейчас. Леня хотел было идти обратно, но тут заметил на крыльце большую коробку из-под груш.
– Мя! – донесся из нее слабый писк.
Картонный бортик зашевелился. Ленька подошел ближе и сел на корточки. Внутри коробки на клетчатом одеяльце копошились три новорожденных котенка. У них еще не открылись глаза. Слабыми розовыми лапками они царапали стенки и слепо тыкались в одеяло в поисках мамки. Леня протянул палец. Рыжий котенок с примятым хохолком на голове тут же потянулся к нему и ткнулся в руку теплым розовым ртом. Его трехцветная сестричка отчаянно запищала и тоже поползла к человеческой ладони. Крохотный серый малыш остался сидеть в углу, уткнувшись в одеяло мордочкой.
– Подкинули вас, да? – сочувственно спросил Ленька. – Ненужные?
Он тронул кончиком пальца серого котенка, проверяя, живой ли он. Кроха тихо запищал, цепляясь лапками за одеяло. Будь мама-кошка рядом, она пришла бы на мяуканье, но ее нигде не было видно. Наверное, окотилась домашняя Мурка одного из дачников, и хозяин не придумал ничего лучше, чем подбросить приплод к магазину.
– Уроды, – тихо и зло сказал Леня.
Какое-то время жалость боролась в нем с брезгливостью и страхом навредить. Новорожденные котята были похожи на крысят и выглядели хрупкими, как детские игрушки. Наконец, Ленька решился. Он стащил с себя футболку, накрыл ей котят сверху, чтобы не замерзли, и поднял коробку, обхватив обеими руками. Утренний ветер холодил спину, кожа тут же покрылась мурашками.
С коробкой в руках, озябший, он обошел несколько ближайших дач и деревенских изб. Зойка Рябая продала ему козье молоко в стеклянной полулитровой банке, а бабка Кулебяка рассказала, как выхаживать новорожденных котят. Леня решил, что о сереньком будет заботиться больше всего и, может
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
