них.
— Этого не случится, — сказал он и улыбнулся мне. — Даже если да, ты знаешь, что мне все равно. Просто оставайся в здравом уме и здоровье, тыковка.
— Да, капитан.
Я нанесла немного консилера, туши и блеска для губ перед зеркалом в коридоре, где мама хранила косметику и маленькие украшения перед выходом на улицу. Я грустно улыбнулась ее фотографии в рамке возле папиной спальни, которая раньше была их комнатой до того, как несчастный случай забрал ее у нас.
Его рука обняла меня за плечо, и я закрыла глаза, вдыхая уютный аромат тыквы и дерева с затяжным запахом ее духов. Я знала, что он распылит это на себя, пытаясь представить, что она снова в его объятиях.
Он поцеловал меня в голову. — Она была бы очень горда увидеть тебя сегодня, Миа.
— Что? — я усмехнулась. — Почти опоздавши в школу?
Он взъерошил мне волосы, и я нахмурилась, провела рукой по влажным волосам и последовала за ним в гараж. — Не нужно нервничать. Джеймс будет там.
Это чертова проблема, пап.
— И я сказал ему позаботиться о тебе, чтобы тебе не пришлось ни о чем беспокоиться, кроме как сохранить свое…
— Здравомыслие, — я закончила за него предложение и закрыла дверцу пассажирского сиденья. — Кстати, папа… когда у меня снова появится собственная машина?
Он включил зажигание машины и выехал из гаража. — Когда ты будешь вести себя хорошо.
— Что я и делаю.
— Хм.
— Не хмыкай мне, — я надулась на своем месте и скрестила руки на груди. — Я бы хотела поехать с друзьями и поехать…
— Миа, — он взглянул на меня, его седые с перцем волосы были уложены так же, как и в моем детстве, его строгие карие глаза с морщинами вокруг них. — Если ты хочешь заработать на машину, ты должна показать мне, что ты будешь нести за нее ответственность.
— Как именно? — я была в растерянности. — Я три летних каникул проработала в закусочной и скопила на это деньги, а теперь ты говоришь мне нести за это ответственность. Как?
Он, конечно, не ответил. Я застонала и выглянула в окно, желая, чтобы мама была жива и дала мне машину. Не то чтобы я не могла просто пойти в автомагазин и купить её, поскольку скоро я стану взрослой, но он был моим отцом, единственным человеком, с которым я была действительно близка, и я не хотела этого делать, что-либо без его поддержки.
Или вызвать у него какое-либо разочарование.
Я посмотрела на дорогие машины, выстроившиеся в очередь возле Академии Святой Елены. Сыновей и дочерей актеров, моделей и бизнесменов высаживают у устрашающих высоких ворот. Академия была построена на территории старого дворца Святой Елены с церковью на академической территории. Он находился в руинах, пока богатый миллиардер не восстановил дворец и не превратил его в частную академию для богатых детей.
— Хорошего дня, тыковка. Люблю тебя! — мой отец крикнул мне, как только я открыла дверь и вышла, хмурясь на него.
Я быстро повернулась к нему спиной и прошла через ворота, глядя на устрашающие, надвигающиеся башни школы. У него даже были чертовы турели. Во дворце было три официальных здания, и в каждом из них было свое отделение для учеников и учителей: одно для младших классов, самое большое для старших классов, а другое для учителей, в котором также были тренажерный зал, каток и бассейн для наших спортивных занятий. Ходили слухи, что где-то среди деревьев позади учительского дома находится старая церковь, но предполагалось, что в ней обитают привидения, и вокруг нее скрываются охранники, поскольку это закрытая территория для всех.
Мне не нравились церкви с привидениями в лесу, но мое любопытство обожгло меня.
Мой взгляд скользнул по огромной парковке, где были припаркованы более роскошные, блестящие автомобили, отведенные места для преподавателей и студентов, чьи родители пожертвовали крупную сумму на поддержание работы академии.
— Забавно видеть тебя живой и дующейся в это прекрасное утро, Миа! — я поприветствовала свою подругу Саммер Хейс с улыбкой, она обняла меня и пошла со мной в коридор. — Вчера вечером я закончила весь фэнтезийный сериал, и описания его донга были просто поцелуем шеф-повара.
— Ты не просто сказала «донг» вслух.
— Донг, — Саммер ухмыльнулась: — Видишь? Я сделала это снова. О, смотри, это Эмма. Я напугаю ее.
Я хихикнула, когда она подбежала к Эмме, обняла ее сзади и кричала ей на ухо. Бедная девочка пискнула, заставив окружающих смеяться за то, что они с ней возились.
— Я тебя ненавижу, — проворчала Эмма, потирая ухо и поправляя бежевый кардиган. — Ты надоедливая.
Саммер показала ей язык. — Если ты действительно меня ненавидишь, то я не поделюсь вкуснейшим тайским карри, которое приготовила для нас мама.
— Эй, ты не должна громко кричать «донг» в коридорах, иначе учитель нас отругает, — я вздрогнула, думая о том, чтобы получить за это штраф. — Или даже отстранить нас. Ты слышала, что случилось с Томасом в прошлом году?
— Он голым окунулся в школьном бассейне, и г-жа Лакшми нашла его. Большое дело, — сказала Эмма, когда мы прислонились к ее шкафчику, ее ногти пастельного цвета гармонировали с лилово-розовой сумочкой и бантиком на волосах. Ее шкафчик был заполнен фотографиями нас троих, а также ее и ее парня.
— Я слышала, что в этом году к нам присоединится новый преподаватель.
Я отвела взгляд и нашла свой шкафчик, спрятала в него книги и еще раз проверила список уроков. Я не хотела вмешиваться в разговоры о Джеймсе Фоксе и…
— Да, этого чувака зовут Джеймс Фокс, — сказала Саммер. — Это такое имя порнозвезды. Звучит плохо, если вы спросите меня.
И ты, и я.
— Эй, — я толкнула ее локтем и кивнула г-же Лакшми, которая проходила мимо нас, проверяя, как ведут себя студенты академии Святой Елены. — Ты просишь — нет, выпрашиваешь листок задержания. Хочешь микрофон?
— Девушка, — протянула она, вздыхая и сжимая в руках одну из своих фэнтезийных книг, отправляясь в ла-ла-ленд. — Единственное, что я буду просить, — это его двенадцатидюймовую фигурку идеального размера, — семестр!
Она вскрикнула и выпрямилась, когда декан нашей академии пристально посмотрел на нее. Я подавила дрожь, когда ее темные глаза скользнули на меня и Эмму. Она держала подбородок высоко, пока не ушла, исчезая среди других учеников.
— Ух, это было близко.
Я невозмутимо спросила: — Думаешь? Она выгнала бы тебя без всяких раздумий, если бы услышала тебя.
Она закатила на меня глаза. — Да ладно, мы даже не можем говорить о наших фантазиях вслух?
— Сексуальные фантазии, Саммер.
— Так? Если бы моя мама заплатила