сможет еще так идти"? - думали о нём многие пленные.
Вечером, в полуразбитом коровнике, на скотном дворе, куда их пригнали, Илью распутали, фельдшер, что оказался среди пленных, стал вытаскивать осколок:
-Потерпи, сынок, сейчас будет очень больно. Не бойся, кричи, будет легче…-
И Илья, впервые в жизни, без оглядки, высказал всё, что знал из флотского словарного запаса…
- А-а-а… … … … … … … … ту Люсю!
В коровнике смолк даже шёпот, все заворожено вслушивались в витиеватую брань.
-Вот это - да! Девятипалубный! - произнёс кто-то в тишине.
-Как звать-то тебя, герой? - поинтересовался фельдшер, обработав, как смог, раны.
-"Боцман".
-Говоришь, Боцман? Ну-ну. Ругаешься ты покрепче любого боцмана… Когда тебя так, а? Судя по ране - дня три. Раны загноились, но признаков заражения нет. Тебе пока везет. И еще … тебе надо раны промыть и … постираться.
"Как же, везет. Это спасибо папе. Заставил сделать противостолбнячную прививку и эти, под лопатку от кучи заболеваний, как её, "Пенту" и ещё две штуки. Доктор говорил, что теперь тухлые консервы можно смело есть, не отравлюсь. Теперь, видно, и это проверю, - подумал Илья. - А я всё «ныл», что под лопатку больно. Если бы я знал …".
Илья, как смог, помылся холодной водой, что текла из крана, почистил и простирал штаны от робы. Кто-то может и посмеялся из пленных над ним (Илья вспомнил эпизод в церкви из фильма «Судьба человека»), но после двух дней стояния у пушки и дня движения в колонне военнопленных никаких мыслей о стыде «за штаны» или стеснения у мальчишки не было. В голове у него крутилась фраза бабушки, которая в его возрасте помогала в госпитале ухаживать и обстирывать раненых: «На войну не надо смотреть, ее можно узнать по запаху - запаху хлорки, гниющего тела и отходов жизни человека…»
-Эй, «Боцман»! Иди к нашему костерку, стиранное быстрее высохнет, чем просто на теле. Не дай Бог, еще и заболеешь! – позвали Илюху. И ему особенно понравилось, что в голосе не было ни намека на его «позор» со штанами.
-Спасибо! – Илья встал около костерка, как обычно делают мальчишки после купания в холодной воде. Ему –то было не привыкать – привычный.
У костерка было семеро – пекли картошку. Где успели найти? Ведь не сезон еще… А потом Илья вспомнил, что пока их вели через села, к ним подбегали женщины, мальчишки… Что-то передавали, а другие женщины давали целые корзинки с едой охране. Под шумок, некоторые женщины даже смогли выпросит у конвоя нескольких пленных – говорили, что это их мужья. Илья вспомнил, что его – «сыночка» - тоже просили отдать, только унтер-офицер не согласился. Только сейчас Илья вспомнил, какими глазами мальчики и девчонки из того села смотрели на него
Из костерка достали картофелину и дали Илье.
- Спасибо! – Илья, несмотря на жуткое желание вцепиться зубами даже в горячий, неочищенный картофель, сдержался. Подождал, чтоб тот немного остыл, потом съел вместе с кожурой.
-Что думаешь, «Боцман», дальше делать?
- Бежать надо, что еще делать? Как только станет группа больше – немцы охрану усилят. А дальше не выживем…- Илья заявил об этом, как само собой разумеющемся. – Охрана с карабинами, нас раз в 10 больше…
- Ты то, малой, откуда знаешь? Германцы порядок любят! В первую мировую, кто в плену был, почти все домой вернулись! У меня батя у германца в плену был… Всех переписали, всем бирки дали, за всеми уход был… А охрана – так она на то и охрана, чтоб стрелять!
- Не знаю, как в Первую Мировую, а сейчас не германец, фашист! Бирку тебе и так … дадут. Охрана 15 человек с карабинами и унтер. Нас около 200. Правда многие ранены или побоятся бежать… Если организоваться – справимся… - поддержал Илью боец с перебинтованным плечом. – Малой, а сил у тебя бежать хватит? Вот… Не хватит... Поэтому, слушай, меня, малец… А ты вот что, малец… Скидывай с себя форму…
- Это зачем?
-Вот зачем… – боец достал из-под шинели рубаху и штаны. – Не поверишь, тебе велела дать та селянка, что картошку нам в узелке передала. Не пожалела, а ведь у ее сына штаны, наверное, одни на смену были – почти новые. Штаны сейчас одевай, а рубаху накинешь, когда через село пойдем, а потом, если повезет, под шумок и ускользнешь.
- А вы как?
- Ну, а мы соберемся, подождем до удобного лесочка – может прорвемся…
- Постреляют! – перепугался тот, у кого отец был в плену.
Утром все получилось так, как сказал боец с перебинтованным плечом…
Их веди через очередную деревеньку, пятую по счету, когда им навстречу высыпала большая группа женщин и детей. Немцы уже привыкли к подобному – покрикивали, для порядка, брали подношения и разрешали передать узелки с едой. Разрешали мальчишкам искать знакомых… Пока охрана отвлеклась, а один мальчишка задержался около товарищей Ильи, Илья скинул разорванную робу, в движение надел через голову косоворотку, и чуть ссутулившись, выбежал вместе с местным парнишкой из колонны военнопленных. Охранник заулюлюкал, вслед мальчишкам, изобразил, что хочет дать пинка для скорости, но, то ли не старался, то ли просто не попал… Выскочив за конвой, парнишка юркнул в дыру в плетне, Илья юркнул за ним…
