class="p1">Андрей
На сегодня уже не было дел, но в офисе я задержался. Мерил кабинет шагами, пытался сконцентрироваться. Руки, спрятанные в карманы, превратились в кулаки. Я не понимал, как реагировать, что думать.
Ярцева определённо выбила меня из равновесия, полностью перевернула сегодняшний день.
Контроль. Я владел им превосходно, ловко выключал все эмоции, чувства, оставляя голову холодной, а разум — чистым. Никакой мусор не впускал.
Контроль. Я владел им превосходно. Но… не сейчас.
Подошёл к окну, опустил глаза на пустое парковочное место, где ещё недавно стояла машина
Ярцевой. Я смотрел, как она в неё садилась, как осторожно подняла голову, надеясь увидеть меня и прочитать мои мысли по взгляду, по мимике. Не прочитала. Удручённо покачала головой и скрылась в своей «Ауди». Вырулила на дорогу и уехала.
Это было полчаса назад, а у меня до сих пор перед глазами стоит её фантом.
Ярцева, Ярцева… Женщина-загадка. Я всегда поражался, почему она такая? Её не сбить с ног, не задеть, а я в этом деле мастер. Умел изощрённо кольнуть в самый нерв, залезть едким словом под ребра и выкрутить внутренности. Ничто её не брало. Ничто. Никогда.
Сколько лет мы цепляем друг друга? Пять? Шесть? А, может быть, больше? Это стало какой-то извращённой привычкой. Молодая женщина, начинающий адвокат, она уже на первых порах показала свой потенциал. Я это прекрасно помню. И уже тогда признал — подрастает не просто мой главный конкурент, у меня на глазах поднимается и крепко стоит на ногах самый главный противник. До открытой вражды так и не дошло, но холодную войну мы ведём уже долго.
Что же так надломилось, что она прибежала ко мне молить о помощи?
Во мне боролись два человека: уверенный и непоколебимый Гордин, которым я был до нашего с ней разговора и который цинично принял открытость коллеги за манипуляцию.
Ловкую, эмоциональную, шоковую.
Другая часть меня призывала взглянуть глубже — в эти зелёные, наполненные страданиями глаза.
Те, что до сих пор вижу в пустом окне.
— Ярцева… — тяжело выдохнул и покрутил головой. Провёл ладонью по уставшему лицу и снова взглянул в окно. — Оля.
Что же так надломилось, что она прибежала ко мне? Она надломилась. Но не сломалась.
Я мало что о ней знал. В силу убеждённости предположил, что она всегда была одинока.
Ктому же с таким характером кто бы взял её замуж? Я ошибся.
Был случай, когда мне удалось случайно увидеть копию её диплома о высшем образовании. Он тоже сбил меня с толку. Документ был выдан Ярцевой Ольге Викторовне. И сейчас она Ярцева.
После развода вернула девичью фамилию. Так сильно хотела вычеркнуть из жизни и памяти
Антипова? Наверно. Вот только возможно ли это?
Сел в кресло. Придвинул чашку с давно остывшим кофе. Сделал глоток и поморщился.
Мерзкий. Ледяной. Настолько противный, что скулы свело.
Задумался… Когда кофе горячий, он будоражит, бодрит, дарит силы. Остывший — отталкивает, хочется вылить. Но это всё тот же кофе, того же сорта, обжарки.
Ухмыльнулся. Так и с ней, с Ольгой Ярцевой. Манила, возбуждала, притягивала так сильно, что захотеть вкусить её. Она привлекала меня сама по себе. Но… она ледяная.
Она определённо была хороша и загадочна. Интересна во всех смыслах слова.
Красивая, сильная, умная — это восхищало. Непредсказуемая. Это раздражало. Во мне всегда боролись восхищение и раздражение, когда видел её. И чтобы первое не перевесило, я сделал упор на второе.
Она не могла иметь надо мной власти. Ни одной женщине этого не удавалось. Но тяга, которая, порой, была сильнее меня, заставляла всё тело превращаться в один напряжённый мускул.
Я не просто так поставил условие, что соглашусь, если она переспит со мной. С одной стороны, я пытался её отвадить и знал, что Ольга не согласится. Но, с другой стороны, я сказал правду. Я
хотел её. Ненавидел и желал обладать одновременно. Ни одну женщину я не хотел так, как её. И я когда-нибудь бы сорвался, но холодный расчёт, самоконтроль не позволили мне оступиться.
Переспать с главным конкурентом, амбициозной акулой — поставить себя под удар.
Таким людям не быть вместе даже просто в постели. Любое слово, случайный разговор по телефону открывает меня перед любовницей, делает почти прозрачным. И, зная всё-всё обо мне, рано или поздно она этим обязательно воспользуется. Потому что мы так и не выяснили, кто из нас лучший.
Как бы я ни хотел, но роман с Ольгой Ярцевой — это табу.
Новость о том, что Ярцева — жертва абьюзера, одержимого психопата, коим однозначно был
Антипов, заставила меня оцепенеть.
Я ничего не знал. Никто не знал. Да и не догадывался. Ярцеву не увязать с образом жертвы. И
пожалеть её вроде бы хочется, да не выходит. Она сама себя не позволит жалеть.
Остаётся лишь поражаться её стойкости.
Как она из этого вышла? Как поборола себя? Как не сломалась? Я ещё не встречал таких женщин.
Но то, как она на суде разматывала оппонентов, говорило лишь об одном — Ольга озлобилась. Ей это на руку, если дело касалось работы. А что, если речь шла о жизни: обычной, людской жизни?
Что она делала по вечерам? А по выходным? Воображение тут же нарисовало одинокую квартиру, где Оля сидит на диване в домашней футболке, возможно, растянутой; шикарные каштановые волосы убраны в неприглядный пучок или хвост. Обычная женщина, таких на свете полно, но всё же другая. Она не просто сидит на диване и пялится в телек. Не вяжется…
Нет.
Читает дела, делает пометки, изучает архивы. Она каждый день вытаскивает себя из проруби памяти. Выбирается, но остаётся ледяной. Пытается согреться, но снова падает в холодную воду.
И так каждый день.
Я словно взглянул в мир зазеркалья, увидел фрагмент её жизни, и он показался мне очень правдивым. Возможно, всё совершенно не так. Возможно. Но вряд ли.
Сегодняшний день был полон эмоций. Их было слишком много для такого, как я. И победа в суде в их число не входила. Приятное событие, но всего лишь работа. Привычная, предсказуемая.
День крутился вокруг двух женщин, о которых мне предстоит думать всю ночь.
Ярцева. Оля. Ты меня поразила. Так глубоко, что я не представлял, что мне теперь делать.
Согласиться? Взять дело Елизаветы Антиповой и прогнуться под Ярцеву? Или оказать услугу коллеге, ссылаясь на солидарность? В случае с Ольгой для меня это одно и то же.
А вторая женщина этого дня. Взглянул на смартфон, пролистал переписку. Все исходящие
