тени.
И куда бы свернула эта тайная связь, я не знаю, но мы с девчонками познакомились с Ромкой и его друзьями.
Объективно Роман внешне Игорю проигрывал, но он поразил меня тем, что сразу назвал: «Котенок!», начал встречать у выхода из института, познакомил со всеми своими друзьями, всячески подчеркивал мою ему принадлежность, публично дарил всякие приятные пустяки и мелочи.
Забежав к нам в студенческую кафешку во время большого перерыва между пар, поцеловав в висок, Ромка мог внезапно предложить:
— Аришка, котеночек мой, поехали сегодня на озеро после пар? Практика? Ну, давай после практики!
Вечером, встретив у выхода, подхватывал под руку и вместо метро увлекал к машине:
— Сегодня меня Вовка подвозит, так мы тебя с ветерком домчим, моя красавица.
Короче — кадрил и обхаживал по полной программе. Вывозил на прогулки, поладил с моими подругами-гарпиями и заручился их поддержкой, добился представления родителями, очаровал их и подружился с моим братом.
— Люблю тебя, Арин. Безумно, — прозвучало через пару месяцев от момента знакомства.
И тогда мне пришлось выбирать.
Как и с кем все же быть.
Было трудно, ведь Игорь, словно почувствовав, что удобная, полезная и тайная я собираюсь отправить его в закат, вдруг предложил:
— Ну, хочешь, не будем прятаться и в институте всем расскажем про нас?
Ох и удивилась я.
За три месяца до того разговора я была бы в шоке и счастье по самую макушку, но не в тот момент, когда другой мужчина купал меня во внимании и эмоциях постоянно.
В итоге вопрос решился иначе.
Я до сих пор тихонько про себя ржу и ужасаюсь одновременно, что принять решение мне помогла Анфиска, которая та-дам погадала мне на картах. И ведь, зараза, все верно сказала:
— Тайна приносит тебе много разных тяжелых эмоций и слез, а этот агрессивный поклонник вполне готов позвать под венец.
Это, холера ясна, и решило дело, потому что я же правильная девочка, которая помнит: самое главное в жизни — выйти замуж, иначе ты никто и звать никак с любым дипломом и карьерой.
А Ромка в любви признался, с семьей познакомил, да еще и брак в перспективе нагадали.
Много ли молодой, неопытной, правильной двадцатилетней девушке надо?
Вот так я замужем после окончания института и оказалась.
И двадцать лет прожила приличной, верной, правильной женой.
Ради чего?
Чтобы понять на двадцать первом году брака, что я, оказывается, не люблю своего мужа.
И, вероятно, довольно давно.
Вспоминая тяжелый год пандемии с его лавиной разводов, удивляюсь — а мы-то чего «не того»?
Да, у нас случился летом после снятия основных жестких ограничений острый разговор, но муж оказался категорически против моего предложения расстаться, а я, как хорошая правильная девочка, естественно, прогнулась.
А сейчас сижу, ощущая кончиками пальцев кипяток в бумажном стаканчике, и понимаю, что в груди такого жара у меня не было очень давно. Может, даже со времени рождения Кота, тринадцать лет назад.
Невероятно.
Получается, что этот человек, отец моих детей, с которым я провела рядом большую часть своей жизни, не будит во мне никакого чувственного и эмоционального отклика.
Как же так?
А вот как-то так.
Да, мне страшно остаться одной. Но уже не столь сильно, как два года назад.
Но зачем разводиться, если все нормально? У нас такая длинная и богатая семейная история, приобретенные имущество и опыт.
Живем мы не так уж и плохо. Наша жизнь удобна, устроена и налажена. Да, пресная, скучная и эмоционально пустая, но у нас двое прекрасных детей, наши родители нормально общаются, мы оба вполне прилично зарабатываем. Все, что нужно у нас есть: квартира, машина, редкие совместные отпуска.
Не время для перемен.
Да и возраст, а также мудрость, пришедшая с года́ми и га́дами — все это говорит мне, что дальше проще не будет.
Я уже точно не стану заводить новые отношения — это очень сложно: флиртовать я никогда не умела, а за прошедшие годы даже улыбаться разучилась; уважения и доверия к мужчинам у меня практически не осталось, искать я точно никого не стану, потому что, а где? А как?
Множество условий и препятствий.
Хорошие специалисты говорят про любую замкнутую сложную систему: «Если это работает, не трогай».
Наша работает.
Так зачем чего-то менять?
Но Вселенная не дремлет.
И сюрпризы ее… болезненны.
Глава 5
За Полярным кругом… семейных отношений
'Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей…'
А. С. Пушкин
Блондинистая Фея, хозяйка апартаментов, встречала нас у подъезда.
М-м-м, надо же! Мой недовольный всем на свете муж сменил гнев на милость и был с этой девочкой очень обходителен и галантен.
Да, я так и не поняла — за каким таким лешим нужно было совершать подвиг и ехать всю ночь, чтобы по приезде, после некоторых хозяйственных мероприятий, упасть отсыпаться. Но «мужику виднее».
Пока размещались, супруг полчаса ворковал с Ольгой, владелицей квартиры, о том, как трудно жить и работать в Петербурге, особенно, будучи генеральным директором.
Ну, хочет похвалиться, пусть его.
У меня имели место некоторые творческие сложности, так что было несколько не до него.
Да и еще, пока Ромка распускал хвост перед местной Снегурочкой, мне пришлось отвлечься. Очень неожиданно, но когда я увидела, кто звонит, то вышла из кухни в соседнюю комнату автоматически:
— Привет, Анфиса, а где Вера?
— Слушай, няня, тебе до сих пор не надоело? Я же не спрашиваю, добрая подружка бедной юности моей, где кружка⁈ — та неугомонная, с которой мы недавно выпили за двадцать пять лет знакомства, хихикала в трубку.
— Ладно, поржали, Анфиска, чего звонишь-то вдруг? — у нас обычно созвоны раз в неделю, если нет форс-мажора. Беспокойно.
— А хочу тебя послушать да поржать с тобой вместе. «Галочка, ты щас умрёшь!»
Девочка-сюрприз из нашей веселой юности давно превратилась под влиянием очень занудного и обстоятельного супруга в респектабельную многодетную мать, плюс востребованного специалиста в области строительства с двумя профильными образованиями.
Короче, сделал он из нее еще одну зануду. Поэтому любопытно, чего там стряслось:
— Боже, ты бросила Марка и улетаешь с Якиным в Гагры?
— Ну, я же знаю — поржём. На самом деле, меня тут из нашей альма-матер удивили. Говорят, праздник у них какой-то намечается, типа юбилей.
— А нам-то что от этого? — устроилась в
