от меня уже, а? — успел твердо сказать ему Этьен, прежде чем их растащили. Теперь он коротал время в маленькой комнатке с холодной батареей. Хотя на улице все еще были не совсем высокие температуры. Он лежал лицом на откидной полке и мерз, принципиально не сворачивался клубком и не пытался сохранить тепло. Он был голоден, хотелось пить жутко, и жизни как будто в его теле почти не осталось.
Он не знал, сколько времени здесь провел, несколько раз проваливался в дрему и снова возвращался в реальность, так и не смог нормально заснуть. Потом за ним наконец — то пришли. Этьен с каким-то удивлением обнаружил, что на улице снова утро, только хмурое и неприветливое. Прошли, как минимум, сутки.
Они даже из здания не вышли, прошли длинными коридорами и оказались в административной части, куда еще не каждого пускали. Этьен как-то поначалу не заметил оказанной ему чести, но и не боялся. Больше ничего не боялся.
Втолкали в кабинет начальника колонии. Большого такого, здорового альфы с седыми усами и строгим лицом. Этьен его впервые видел, хотя был уже наслышан о нем. Бывший военный, которого все побаивались. И Этьен вздрогнул. Потому что был меньше его раза в два, а по возрасту, так и вообще, во внуки ему годился.
Этьена усадили на стул, заставили еще минут пять сидеть в непонимании. Этьена это сильно и не печалило. Его тело постепенно отогревалось, тепло волнами пробегало по ногам и рукам.
Этьен немного покрутил головой, потом он как-то вспомнил о Сэме и очнулся только когда с ним начали разговаривать.
— Ты с малолетки? — спросил альфа.
— Ну. — Этьен вздрогнул от этого низкого и страшного голоса.
И пошел разговор, который сводился к одному: веди себя хорошо и тебя пораньше отпустят. Этьен слушал, кивал. Он и так вел себя нормально. Это к нему больше лезли, а он только отбивался. За исключением последней драки, когда уже просто кулаки чесались врезать Тори, чтобы тот заглох. Да и хотелось уже перестать ощущать себя куском дерьма, который даже ответить не может.
— Ты меня слушаешь? Тебе как лучше хотят сделать. Знаешь, что за драку бывает?
— Переведите меня. — Попросил он.
— Куда?
— В другой отряд. Тори — идиот конченый.
— И куда же тебя?
— В третий. — Спокойно выговорил Этьен. Он слышал, как хорошо там жить, как до тебя никто не доебывается, и по ночам можно спокойно спать. А если учитывать то, что со Стефаном, который там всем заправлял, у него сложились пока что нормальные отношения, то надежда была.
Этьен помнил, как Стефан просидел с ним еще пару часов после того, как он проснулся. Тогда Этьену было на все наплевать, но он все-таки помнил и, честно, не понимал этого.
Альфа немного замялся. Потом неопределенно качнул головой.
— Что еще тебе сделать?
— Кофе каждое утро подавать и газетку свежую приносить. — Этьен постучал пальцем по столешнице и выдавил улыбку, посмотрел на своего грузного собеседника.
В общем, воспитательная беседа закончилась как всегда. Никак. А Этьена опять чуть не заперли в карцере, но в последний момент передумали и отправили на место.
Переехать он и вправду хотел. И выйти пораньше хотел. Из этого все и вытекало. Нужно вести себя хорошо. Нужно записать эту фразу и повесить над кроватью, чтобы читать ее каждое утро. Нужно свалить от этого Тори и его дружков, которые уже бесят. Нужно забыть о Сэме, как бы эта мысль ни пугала его.
Вечером Тори продолжил начатое. Этьен получил по роже, и на этом их общение закончилось. Ночью он опять не мог заснуть, хотя все остальные спали как убитые. Водил под одеялом пальцем по своему члену, просовывал палец неглубоко в дырку. Даже без каких-либо мыслей о наслаждении. Просто так. Представлял, что это Сэм. Но и не забывал, что Сэма больше нет, и не будет.
Этьен уже не ревел. Давно не ревел. Только в первый день наплакался так, что все лицо опухло. Больше не хотелось. Только в груди что-то иногда тянуло и под ложечкой неприятно сосало. И постоянно, каждую минуту, мысли возвращались к каким-то обрывкам прошлого. Они все больше и больше заполняли разум, и Этьен думал, что он уже начал сходить с ума, забывая про реальность.
Потом, прямо с утра в выходной день, они с Тори и еще одним его дружком сидели на крылечке, под козырьком, и курили. У Тори был небольшой синяк на лице, который уже почти сошел. У Этьена только скула побаливала. Снова шел мелкий дождик. Больше противный, чем мокрый.
Все было относительно мирно. Даже удивительно мирно, пока под козырьком не появился еще один человек в образе Стефана. Тот пришел, видимо издалека, так как был весь мокрым и злой. Тори присвистнул. А Этьен, как ему показалось, побледнел. Хотел незаметно уйти, но рука Стефана преградила ему путь. Второй рукой Стефан отобрал у него только что начатую сигарету.
— Эй! — Этьен хотел отобрать, но его даже как-то больно ударили по рукам.
— Курить вредно. — Бросил Стефан, а сам затянулся. — А ты и так весь вредный, без них. Ты мне вот, милый, что объясни, ты нахрена жаловался?
— Где это я жалуюсь?
— Сказал бы где, да ты маленький еще. Не дерзи хозяину, никогда! Понял?
Этьен достал из кармана последнюю сигарету и снова прикурил, готовый в случае опасности и убить за нее. Он ради этой пачки отмыл общий туалет. Не очень приятное занятие.
Пока прикуривал, Стефан уже успел нажаловаться и Тори.
Теперь тот протянул свою руку и ласково погладил Этьена по волосам.
— Да мы свою принцесску разве тронем? — тот засмеялся. — Никуда не отпустим, да?
— Свали. — Этьен вывернулся из-под руки. Потом укоризненно посмотрел на Стефана. — Мне все равно обещали.
Все рассмеялись. Даже дружок Тори. Стефан покачал головой, мокрые волосы упали ему на лоб.
— Забудь. — Сообщил он.
— Мне надо. — Твердо сказал Этьен.
— Не мои проблемы. — Стефан повернулся к Тори. — Не доставай ты его так, а то развели детский сад.
Этьен отвернулся в сторону и громко хмыкнул. Просить об этом Тори было бесполезно. Он и вправду был как ребенок, который любит обижать тех, кто слабее его. Так получилось, что слабее всех был Этьен.
Ему это уже надоело.
Ночью его проволокли через всю спальню и запихали в туалет. Толкнули, и Этьен упал на холодную плитку. Больно ударился. С окна здесь постоянно дуло. Холод вызывал неприятные мурашки.
— Ну что опять? — Этьен уселся на полу и посмотрел на Тори.
— Свалить хотел?
Тот
