– казармы, в которых был расквартирован китайский гарнизон крепости. В нескольких пустовавших казармах разместились дутовцы и семиреченские казаки полковника Сидорова. Дутов из крепости не выходил, и его охраняли особенно преданные Оренбургские казаки. Чекисты-всадники, прибывшие из Джаркента, вернулись ни с чем – пробраться в крепость они не смогли.
Второй рейд тоже не увенчался успехом. Чекисты и разведчики вторично не смогли попасть в крепость. За день до их приезда в Суйдун в китайско-маньчжурском полку вспыхнули какие-то беспорядки и доступ в крепость был прекращен.
Третья операция была разработана и подготовлена в Москве самим Дзержинским и его помощником Яковом Петерсом. Как известно, Петерс сыграл видную роль в раскрытии заговора Локкарта— Рейли, и это он жестоко подавил мятеж левых эсеров. О нем сказал Ленин: «Петерс – работник крупный и преданный». Следует добавить: и жестокий палач-чекист, на совести которого многие тысячи убитых и замученных. В конце 1920 г. Петерс, по приказу Дзержинского, выехал в Среднюю Азию, чтобы возглавить борьбу с басмачами, крестьянскими повстанцами, ликвидировать белых атаманов и остатки их войск, эвакуировавшихся в Китай, а главное – уничтожить атамана Дутова.
Дзержинский и Петерс понимали, что налетом на штаб Дутова в Суйдуне ничего не добиться, а следовательно, было решено применить излюбленное оружие ЧК – засылка провокаторов и взрыв изнутри. Этот план был утвержден Москвой и постепенно стал проводиться в жизнь.
Нужно было найти предателей и провокаторов, но таких, которым мог бы доверять атаман Дутов. И предатель был найден… Однажды заведующий регистрационным пунктом Туркестанского фронта в Джаркенте Василий Давыдов и начальник милиции, бывший князь Касымхан Чанышев уехали на охоту. Через несколько дней они вернулись с богатыми охотничьими трофеями. Кроме председателя Джаркентской ЧК Суворова, никто, даже самые близкие люди, не знали о том, что Давыдов и князь Чанышев ездили в Ташкент. Там они встретились и совещались с Яковом Петерсом. Петерс на свидании сразу же показал прибывшим «охотникам» письмо атамана Дутова, перехваченное чекистами.
– Вот что он пишет полковнику Бойко, – сказал им главный чекист. – Бойко – это бывший командир казачьего полка, а теперь он инспектор Семиреченского облвоенкомата. На работе он скромный служащий, а вообще личность для нас очень опасная. Но вся его подпольная организация, а она довольно разветвленная, взята чекистами под контроль… Вот почему мы и не трогаем Бойко…
Ясно, что в эту организацию полковника Бойко чекисты внедрили своих агентов.
В письме к Бойко атаман Дутов, подготовляя восстание и новый поход, просил Бойко подготовить продовольствие в Барухадзиле, Джаркенте. «Нужен и клевер, овес, также мясо, такой же запас в Чилике… И хлеб по расчету на 1000 человек на три дня… Сообщите точное число войск на границе», – писал Дутов.
– А вот и второе письмо, – показал Петерс плотный листок. – Это письмо главарю ферганских басмачей Иргашбаю. Обратите внимание: чтобы польстить ему, Дутов даже называет его командующим армией в Фергане!
«…Еще летом 1918 года, – писал Дутов, – от вас прибыл ко мне в Оренбург человек с поручением связаться и действовать вместе против большевиков. Я послал с ним вам письмо и подарки: серебряную шашку и бархатный халат, в знак нашей дружбы и боевой работы вместе. Но, очевидно, человек этот до вас не дошел. Ваше предложение работать вместе со мною было доложено Войсковому правительству Оренбургского казачьего войска, и оно постановлением своим зачислило вас в оренбургские казаки и пожаловало вас чином есаула. В 1919 году летом ко мне прибыл генерал Зайцев, который и передал ваш поклон мне. Я, пользуясь тем, что из Омска от адмирала Колчака едет миссия в Хиву и Бухару, послал с нею вам вновь письмо, халат с есаульскими погонами, серебряное оружие и мою фотографию. Но и эта миссия, по слухам, до вас не доехала. В третий раз пытаюсь связаться с вами. Ныне я нахожусь на границе Китая и Джаркента, в Суйдуне. Со мной отряды, всего до 6000 человек. В силу обстоятельств, оружие мое сдано китайскому правительству. Теперь я жду только случая вновь его получить и ударить на Джаркент. Для этого нужна связь с вами и общность действий. Буду ждать вашего любезного ответа»…
– Теперь для вас ясно, – заметил Петерс, – что замышляет Дутов! И наше положение становится весьма опасным, оно будет еще тяжелее, если Дутову удастся связаться с басмачами… Нужно действовать, и как можно скорее!..
На этом совещании было решено войти в доверие к атаману Дутову, усыпить его бдительность, а затем похитить атамана, чтобы ликвидировать его, предав суду революционного трибунала. Вся надежда возлагалась на Чанышева: он – местный аристократ, князь, уроженец здешних мест. К тому же у него были родственники на китайской стороне, в Кульдже.
Дутов и его окружение могли поверить князю Касымхану Чанышеву. Он пострадал от большевиков: у его отца советская власть конфисковала всю землю и сады, раскинувшиеся на сотни десятин. Его отец сидел в советской тюрьме. Та же участь ожидала и молодого Касым-хана Чанышева, если бы он не согласился работать на большевиков и стать агентом ЧК…
Как он согласился и как его «обработали» чекисты, Альтов{16}, конечно, не пишет. Вероятно, и угрозами, и подарками; кнутом и пряником. Зная, что молодой князь Чанышев любил кутнуть и хорошо пожить, соблазнить его чекистам было легко. Ему сохранили жизнь и даже давали возможность кутить. Конечно, до поры до времени.
Петерс назначил руководителем операции по ликвидации атамана Дутова Василия Давыдова. Чекисты все же до конца не могли верить бывшему князю Чанышеву! Но ему было поручено набрать и возглавить группу исполнителей для проведения операции.
Под диктовку Давыдова князь Чанышев сразу же после возвращения с «охоты» написал письмо атаману Дутову. В письме Чанышев выражал недовольство советской властью, в частности, подробно описал все то, что большевики конфисковали у его отца. Он предложил в нужный момент перейти на сторону атамана Дутова вместе со своими милиционерами. В конце письма он просил позволить ему лично явиться к Дутову в Суйдун и подробно рассказать о готовящемся в Джаркенте восстании против советской власти. Это письмо Чанышев послал атаману Дутову с верным человеком, бывшим белым офицером.
Но шли дни, а ответа от атамана не было. Чанышев волновался теперь уже и за свою дальнейшую судьбу. Его начальник Давыдов стал как-то подозрительно поглядывать на бывшего князя. Тем временем положение в Джаркенте становилось все тревожнее и тревожнее. В архиве штаба Туркестанского фронта сохранилась телеграмма, посланная в Ташкент полномочному представителю ВЧК Петерсу: «Из Джаркента. Военная. Срочно. Секретно. В районе Чугучака корпус генерала Бакича и дивизия Степанова насчитывают, по
