Чемодан девочек и бабушкины сумки, снятые с крыши экипажа, стояли уже на обочине дороги.
– Осторожнее! – тревожно вскрикнула Флисс, с трудом сохранив равновесие. – Тут здорово скользко!
Бетти едва услышала ее. Она растерянно озиралась: только деревья по обе стороны дороги, и больше ничего. И никаких людей, кроме них.
– Где дом Клариссы? – спросила она.
– Там, наверху. – Бабушка мотнула головой вперед. Повернувшись к кучеру, она сурово и вопрошающе уставилась на него и топнула ногой.
Кучер выглядел виноватым.
– Не могу подвезти вас ближе, слишком опасно. Мороз быстро крепчает и сплошной гололед. – Он ткнул пальцем тоже куда-то вперед, и Бетти теперь увидела, что чуть выше по дороге за деревьями тускло светится окно. – «Знобкая хижина» прямо вон там.
Бабушка буркнула что-то себе под нос и шлепнула деньги в руку кучеру. Взобравшись на свое место, тот развернул лошадей.
– Но! – крикнул он.
Лошади начали спускаться с холма, экипаж загромыхал и умчался в ночь, оставив их на дороге одних.
Бетти смотрела вслед упряжке, охваченная внезапным непонятным беспокойством. Тут было что-то иное: не леденящий воздух, который прихватывал щеки, не голые черные ветки и не пустынная дорога. С тревогой она поняла, что это из-за чего-то вроде отдаленного топота копыт, глухо стучащих по мерзлой земле.
– Ты слышишь? – прошептала она, дотронувшись до руки Флисс. – Стук копыт? Какой-то необычный.
– Может, лошади снова скользят на льду. – Флисс, у которой зуб на зуб не попадал, пыталась замотать голову шалью. – Ох, до чего ж з-з-здесь холодно!
– Нет. Послушай. – Бетти наклонила голову, не отрывая глаз от экипажа, который с каждой секундой становился все меньше. – Не совпадает, – выдохнула она, отчетливо понимая, что ошибки нет. Звук, что ей слышался, был стремительным и напористым. Мощный галоп, а не медленная рысь, как у лошадей, тянущих повозку… И это скакала одна лошадь.
– Становится громче, – нахмурилась Флисс, когда звук усилился, будто приближаясь.
Флисс была права. Бетти резко повернулась, готовая увидеть мчащуюся к ним лошадь, но увидела только бабушку, которая копалась в одной из своих сумок и что-то про себя ворчала. Откуда же доносится топот? Сверху, с холма, или снизу? Казалось, он звучит отовсюду вокруг, отдаваясь эхом в воздухе, и Бетти вдруг почувствовала страх.
– Бабушка, – взволнованно окликнула она. – Сойди с дороги, быстрее!
Бабушка вскинула голову, широко раскрыла глаза… И звук тут же прекратился, стало совершенно тихо.
– Что? – только и проговорила Бетти, оглядываясь по сторонам. – Куда это делось? Как?..
Дорога была пуста. Никого, кроме них. Экипаж скрылся из виду, нигде ни движения. Даже деревья замерли. Даже жгучий воздух, казалось, не шевелился.
– Живей-живей, – поторопила бабушка, застегивая сумку. – Пошли, пока мы не замерзли до смерти.
– Но, бабушка, – начала Бетти. – Разве ты не слышала? Этот стук копыт?
– Конечно, слышала. Я не глухая. От ветра топот разносился, вот и все. В местах вроде этого со звуком часто всякие фокусы случаются. – Бабушка сделала добрый глоток из фляжки, икнула и повела их к светящемуся окну. – Почему Кларисса уперлась, в честь чего можно жить в этом скверном месте – выше моего понимания.
Флисс и Бетти вместе потащили тяжелый чемодан. На дороге то там, то сям блестел лед, и Бетти пару раз чувствовала, что ноги едут куда-то сами по себе. Странный стук копыт все еще звучал в голове, но она отогнала его. Бабушка права. Наверняка это были лошади, увозившие экипаж, – единственное осмысленное объяснение.
Единственное ли.
Глава 3
История c привидениями
Идти было всего ничего, но, добравшись до горящего окошка, все уже дрожали, а у Чарли зубы выбивали дробь. Над дверью висела деревянная табличка «Знобкая хижина». К окну было прикреплено написанное от руки объявление: перечень людей, которых тут видеть не хотят. Вздернув бровь, бабушка занесла руку.
– Осмелюсь предположить, что «семья» не входит в этот список, – процедила она и три раза энергично постучала.
Мгновение все было тихо.
Затем откуда-то из глубины дома донесся крикливый голос:
– Ты что, читать не умеешь? УБИРАЙСЯ ВОСВОЯСИ!
Бетти и Флисс переглянулись. Такого приема они не ожидали.
Бабушка раздраженно запыхтела и гаркнула:
– Кларисса? Открывай. Это Банни!
– Тебе не до смеха будет, когда я дойду до двери! – проорал в ответ голос.
– Это Банни! – упорствовала бабушка. – БАННИ!
– Бабушка? Ты предупредила Клариссу, что мы приедем, а? – с подозрением спросила Бетти.
– Конечно, предупредила, – сказала бабушка. – Я сразу ей написала.
– Но ведь мы только вчера получили ее письмо, – напомнила Флисс. – И было уже довольно поздно, когда папа отправил твой ответ…
– Банни? – переспросил голос изнутри. – Это действительно ты?
Дверь распахнулась. На пороге стояла женщина и, моргая, смотрела на них. Последний раз Бетти видела Клариссу довольно давно, но она с тех пор, казалось, ничуть не изменилась. Такая же упитанная, дородная, как бабушка, с такими же румяными щеками, как у их папы Барни, и с такими же непокорными каштановыми волосами, как у Бетти. Однако носы у остальных членов семьи Уиддершинс были слегка курносыми, а острый нос Клариссы смахивал на клюв. И уголки рта всегда были опущены – как говорил папа, из-за того, что она вечно на все жаловалась. Кларисса грузно опиралась на палку – левая нога была забинтована.
– Это вы! – воскликнула она. Глаза ее, обежав бабушку и трех девочек, расширились. – Все вместе! Ну, довольно неожиданно… мягко говоря. Входите же, что стоять на морозе, на этом жутком холме.
Бетти и Флисс подхватили чемодан и следом за бабушкой и Чарли вошли в дом. Приветливый запах дыма от очага встретил их, как объятие, но Кларисса осталась у двери, вглядываясь в темноту:
– Где Барни?
– Дома, – ответила бабушка. – Кому-то надо позаботиться о хозяйстве, пока мы будем приглядывать за тобой.
– И правда, – сказала Кларисса.
На лице ее промелькнуло странное выражение, но стерлось так быстро, что Бетти не успела разобрать, что оно значило, и засомневалась, не показалось ли ей. Кларисса закрыла дверь и уставилась на тяжелый чемодан, как будто в первый раз увидела.
– И, похоже, вы собираетесь тут остаться на какое-то время?
– Лишь до тех пор, пока ты снова не будешь на ногах, – ответила бабушка, разглядывая дом.
