— повторил я.
Ой, господя. Пантеон ацтекских богов они могут выговорить без запинки, а слово из двух простых слогов нет. Да тебя же Мискванакводоквэ зовут! Уж кто-кто, а ты бы помолчала о фонетике!
— Ну да, — кивнула девушка. — Так причём он здесь?
— Увидишь.
Я таинственно улыбнулся и побрёл к бассейну. Жихарев уже успел мне объяснить в двух словах, что это за блюдо и как его нужно готовить. Самое то для такого случая.
И кстати!
Да!
Действо уже начиналось!
Евгений Евгеньевич развёл в специально выделенной зоне барбекю жаркий огонь и вытащил на улицу казан. Веневитин с Нецали в этот момент тараканили из дома стол и продукты.
— Дамы и господа, минуточку внимания!
Артефакторша Линда, Мия и девочки немцев уже крутились вокруг Жихарева и приготовились слушать, затаив дыхание. Да уж. Поддатый Евгений Евгеньевич и впрямь был настоящим бабьим магнитом. Дерзкий, раскованный, весёлый, острый на язык. От него прямо-таки фонило лёгкостью бытия и эдакой самцовостью.
— Значит так! — торжественно крикнул Жихарев. — Сегодня мы с вами будем готовить венгерский гуляш по-закарпатски, он же бограч!
Евгенич и сам прекрасно понимал, насколько он хорош, а потому нежился в лучах внимания и вовсю ударился в артистизм. Взял нож, взял шмат сочной красной говяжьей мякоти и начал неспеша нарезать его.
— Блюдо очень простое, но очень вкусное. Мяско, овощи и картошка. Короче говоря всё, как мы любим. «Но чем же это отличается от обычного жаркого?» — спросите меня вы, а я вам сразу же отвечу, — Евгеньевич остановился и резко воткнул нож в разделочную доску. — Во-первых, бограч готовится только на открытом огне. В котелке или же, как в нашем случае, в казане.
Тут Жихарев взял паузу и оглядел всех собравшихся.
— Ну а во-вторых и в-главных, все ингредиенты добавляются постепенно. И каждый раз, когда мы закидываем в котелок очередной продукт, мы все с вами опрокидываем стопку крепкого алкоголя. Иначе нихрена у нас с вами не получится.
Девки захихикали.
— Я серьёзно! Если кто-то будет жульничать, получится невкусно! Так что давай, Чернов, тащи свою заначку.
— Понял, — кивнул я, пошёл к дому и поманил за собой Нецали, мол, помоги.
О своих планах я не забыл. Ну что, мсье Жан-Жак, поиграем в перетягивание каната? На кону душа молодого воина-орла, и хрен ты её получишь.
Мы зашли в дом, я попросил индейца взять несколько бутылок водки из коробки, а сам полез шерстить кухню на предмет стопок.
— Хотел с тобой поговорить, — как бы невзначай начал я.
— Да? Что такое?
— Да просто интересно, ты после учёбы и сдачи норматива чем планируешь заняться? Останешься в егерях?
— Ну да, — Нецали даже удивился. — Конечно. Меня же всю сознательную жизнь к этому готовили.
— Угу…
Я помолчал и подумал, как бы мне завернуть свою правду. Боюсь, что размытые лирические наставления от пьяного восемнадцатилетнего звиздюка не будут восприняты всерьёз. Во всяком случае, если бы мне начали затирать что-то такое, то я бы послал затирающего в жопу. Правильный путь, честь, совесть, долг перед человечеством… не-не-не, надо говорить предметней.
— Короче слушай, — начал я. — Только между нами, пожалуйста. Я могу на тебя рассчитывать?
— Без проблем.
— Отлично. Так вот. Начальник базы, мсье Лагранж, он… как бы помягче? Жирная коррумпированная сволочь. Он работает на два фронта. Где-то в Арапахо-Сити живёт подконтрольная ему группа егерей, которые тайком таскают из разломов ресурсы. При этом Лагранж к «своим» разломам никого больше не допускает, и они не сегодня-завтра расползутся.
Нецали нахмурился.
— Людей в свой отряд он вербует из курсантов. Мне вот уже поступило предложение. И я точно знаю, что точно такое же предложение поступит тебе.
Так… ну и что дальше? Попросить индейца не соваться в мутные схемы или пригрозить, что в случае чего жопу надеру? Хм-м-м…
— И вот поэтому я хотел бы у тебя спросить, — аккуратно продолжил я. — Что ты сделаешь, если Жан-Жак вызовет тебя на подобную беседу?
Нецали вскинул брови.
— Чернов, если честно, то ты меня этим вопросом обижаешь, — сказал он. — Я ацтек. Я воин-орёл. А хотя хрен с ним, что я воин-орёл, важно, что я ацтек. Это вы здесь приехали-потусили-уехали. Закрыли норматив и считаете, что отмазались. Закрыли международный долг, как вы это называете…
М-м-м, да. Действительно. Виноват. Думал сейчас как восемнадцатилетний Артём Чернов, а не как умудрённый жизнью и насмотревшийся на разные миры Охотник.
— А мы здесь живём, Чернов, — продолжил орёл. — Живём рядом с этим сраным эпицентром год за годом. Разломные твари нам целые города выкашивали, да притом так часто, что каждый инцидент — это не глава в учебнике истории, а так, еженедельные хроники. Абсолютно в каждой семье есть кто-то, кто погиб из-за прорыва.
Индеец чуть помолчал. Я тоже помолчал и подумал. Хм-м-м… так! Это, конечно, глубокий и душещипательный спич, но вот воин-яугар думал совсем по-другому! Так что люди разные, Нецали. Но раз уж мы договорились, что я тебя не поучаю, то… ладно, будем считать, что ты меня пристыдил.
— Как думаешь, что я отвечу Лагранжу?
— Понял, — кивнул я. — Извини, если задел. Без обид?
— Без обид.
— Короче я это к тому, что если вдруг решишь тоже заделаться вольным, то можем поработать вместе.
— Учту, Чернов.
Ну вот и хорошо. Разговор закончился, напряжение улетучилось, и мы пошли на задний двор.
— Ну где вы там лазаете⁉ — крикнул Жихарев. — Я уже мясо забросил, а мы до сих пор не выпили!
Раз уж я начал вспоминать прошлую жизнь, то вот что имею сказать — братья из Ордена наверняка оценили бы бограч. Мы выпили за мясо, за болгарский перец, а потом, — вот этого не ожидал никто! — за соль. Впереди оставалось ещё с десяток ингредиентов.
Для бассейна тем временем стало прохладно. Кто-то оделся, кто-то замотался в полотенце, все скучковались и жались поближе к костру. Завязался разговор.
Первую тему для обсуждения подкинула Линда. Жихарев уже успел похвастаться своей личной артефакторше щитом-кокосом, и та осталась под большим впечатлением. Говорила, мол, повидала всякое, но вот чтобы монстры сами предметы зачаровывали — видит впервые.
Слово за слово, речь зашла об утренней зачистке разлома.
Говорили про угольный каньон, и обезьян, и пауков, и о том, как девочке
