Она нахмурилась, задумалась на миг и попыталась договориться по-своему.
— Как тебя там, — она сделала вид, словно вспоминала имя механика. Затем сделала умное лицо, посмотрела на бейджик, который висел на подтяжках униформы. — Сергей Петрович. Если сделаешь мою машинку, заплачу так, как тебе никогда не платили. Сколько вы там получаете?
Сергей Петрович выпучил глаза, а затем недовольно мотнул головой. Эта женщина просто не понимала его. Не понимала банальных вещей, что даже деньги здесь ничего не решат. Просто ничего!
— Кодовое слово для разблокировки, — медленно, специально растягивая слова, начал Петрович. — «Розовый» — не работает. То есть машину не просто угнали, но и окончательно испортили. Кодовое слово делается один раз для каждого владельца. Машина в данный момент заряжена на все сто процентов. Пробоев нет, коротышей — нет. Получается, машину перепрошили… понимаете?
— Сколько тебе платят? — повторила Фиткина. — Говори давай. Я заплачу тебе твою годовую зарплату, если ты сделаешь её прямо сейчас!
Вот как что-то доказать подобной женщине? А? Она всю жизнь на своей волне!
В момент, когда молчание механика стало раздражать баронессу Фиткину, мобильный телефон в её сумке издал истошный сигнал.
— Так, ладно, — острый и злой взгляд женщины «отпустил» механика. — Сейчас мы с вами разберёмся… ой, вам мало не покажется!
Достать телефон длинными ногтями с первого раза не удалось. Фиткина позволила себе нечто большее, чем просто «фу». Она матюгнулась. Механики, услышав это, заулыбались. Не каждая «чернь» становится свидетелем того, как аристократия опускается до простых слов, которые в своём обществе не используют.
— Это… — задумчиво протянула она, пытаясь понять, что за номер и какую ерунду ей присылают. — Опять мошенники?
Только вот она была не права. Текстовое сообщение, которое пришло на её номер телефона, гласило:
«Новый код для машины: УВАЖАЙДРУГИХ».
Телефон тут же был передан Сергею Петровичу, который хоть и улыбнулся, прочитав текст, но всё же решил проверить кое-что.
Через две минуты «ласточка» Фиткиной приветливо моргнула фарами. Послышался звук приветствия, и ещё через полминуты заработал мотор.
Баронесса была на третьем небе от счастья и тут же захлопала в ладони. Стоило Сергею Петровичу выбраться из машины, как баронесса поспешила сесть за руль. Первым делом она сосчитала все бриллианты на оплётке руля и обрадовалась вдвойне, когда поняла, что всё на месте.
— Ну, как видите, — грязное лицо Петровича было не первой свежести. Да и щетина по щекам говорила, что он не брился с неделю, а то и больше. — Всё можно решить, главное — успокоиться.
— Денег не будет, — гаркнула баронесса. — Я сама разобралась.
Она хлопнула дверью, отсекая от себя чернь, и с улыбкой на лице начала поглаживать торпеду. Через пару секунд телефон опять издал звук сообщения.
«Справилась? Молодец. Больше не унижай школьников».
Фиткина, честно говоря, охренела, когда прочитала это сообщение. Затем задумалась, где она в последний раз могла хоть как-то кого-то обидеть? В целом, это было постоянно и на регулярной основе, так что…
— Чёрт, неужели это тот мальчик на приёме у барона Мышкина? — она, вздрогнув, задумчиво провела рукой по рулю. — Ух, опасный парень попался, хотя на вид, такой весь миленький и безобидный. Посмотрите-ка… как подготовился.
Невольно она зауважала его.
Когда машина начала выезжать из гаража, трое из четырёх обычных механиков взмолились, чтобы больше такая, как она, здесь не появлялась. И когда машина выехала и умчалась, к Сергею Петровичу подошёл самый высокий механик со словами:
— А что, не будем говорить, что у неё вся жопа покорёжена? Всё же доставали её из оврага…
— Ой, нахер её! — отмахнулся Петрович. — Пускай уже сама разбирается.
* * *
Полчаса, которые оставались до отправления моего поезда, растянулись в какую-то бесконечность. Я не волновался, что поезд может задержать отправку, или что он наоборот, раньше стартанет. Просто хотелось уже сесть на своё место и хотя бы немного вздремнуть.
Я вымерял шагами длину перрона, изредка поглядывая на завсегдатаев вокзала, а также на охрану, которая время от времени шугала со скамеек пьянчуг и несостоявшихся бизнесменов. Они, кстати, больше походили на заросших стариков в лохмотьях.
— Уважаемые пассажиры. Отправление электропоезда номер четырнадцать, станция Пермь — станция Новый Тагил, задерживается. Следите за нашими дальнейшими объявлениями. Приносим вам свои извинения за доставленные неудобства.
Роботизированный голос привлёк моё внимание. Я поднял голову, выискивая электронное табло, и, найдя его, тут же направился к нему.
— Что значит задерживается? — сказал сам себе. — Я же смотрел рейс, задержек не должно быть.
Всё оказалось куда проще, чем я предполагал. Электроника просто вышла из строя, и страница обновления не прогружалась на старом поцарапанном экране. О задержке же было известно ещё час назад, до моего прибытия на вокзал. Так что придётся ещё подождать.
Вагоны, которые шли по нужному рейсу, стояли. А вот локомотива не было.
— А какой перрон-то…? — бархатистый голос зазвучал где-то слева от меня. — Ничего же не понятно! Что за знаки вопросов⁈
Я повернул голову, посмотрел на красивую, по всем местным меркам, барышню. Она тяжело вздыхала, чуть сжав пухлые губы, и с вопросительным выражением лица пялилась на табло. Думала, видимо, что вот-вот всё обновится.
— И что? — она продолжила говорить сама с собой. — Мне теперь бежать до справочной, всё узнавать? — девушка вздохнула и вмиг стала какой-то грустной, что ли. — Там ведь очередь…
Я чуть задержал взгляд на её волнистых волосах, которые струились по плечам, и решил помочь. Так сказать, избавить её от очередей.
— Не нужно никуда бежать, сударыня, — я улыбнулся, когда она повернулась на мой голос. — Сейчас всё починится!
Барышня удивлённо посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Я сделал два шага к табло и коснулся пластиковой рамки монитора. Тот сразу кратковременно погас. Затем появились так называемые «шумы», которые белой волной пересекали всю диагональ,
