понять, что говорит о куклах и других игрушках, расставленных по витринам в торговом зале.
– Так я правильно подметил? – хитро прищурился он, снова посмотрев на меня. – А, молодой человек? Ты от войны позорно сбежал? Испугался?
– У меня все намного сложнее, – я решил признаться старику, не видел смысла дальше скрывать правду. – Если бы даже изъявил желание пойти на фронт, меня бы свои убили раньше, чем я мог встретиться с врагом на поле боя.
– Значит, в розыске, – старик раскрыл глаза пошире, присматриваясь ко мне. – А на отпетого злодея не похож.
– Я вовсе не злодей, просто попал в передрягу, которой нет логического объяснения.
– Для меня всего важней, что мои верные часовые тебя любезно приняли. Во многом я их послушался, не стал звонить в полицию. Когда в мою лавку приходит плохой человек, то часовые сразу подают сигнал. Звенят у них будильники. А тебе, ишь, сразу честь отдали, – я понял, что мастер говорит о деревянных солдатиках с циферблатами на груди. – Я даже в толк не возьму, чем ты им так приглянулся. Уж начал подумывать, что часовые дали мне важный знак. Указали на долгожданного преемника.
– Преемника? – я чуть не подавился чаем.
– Да, ты все правильно услышал, – усмехнулся старик, накрутив длинный ус на палец. – Хочешь получить надежное убежище, еду и даже небольшой доход, стань моим учеником. Это единственное условие, которое тебе позволит здесь остаться. Я не провидец, не могу знать, что у тебя на уме. Но часовые меня еще ни разу не подводили. Потому я склонен им доверять.
– Я вас понимаю, но…
– Слушай и помалкивай, – шикнул на меня мастер Гессир. – Старших перебивать невежливо. Видишь ли, мой странный гость, любое ремесло не может жить без мастера. Некому станет передавать свои знания и умения – и ремесло умрет, потонет в пучине лет. Я много лет пытался в родном городе найти ученика или ученицу, но все без толку. Парни отмахивались, мол, не мужская это работа, не солидная: куклы мастерить. Другое дело – в инженеры пойти по части авиации или кораблестроения. И девицы смеялись, дескать, чем с заготовками для игрушек возиться, мы лучше пойдем работать на ткацкую фабрику, там платят хорошо и много выходных: работа сменами два через два дня. Представь себе, я даже объявления давал в самую известную газету, которая по всей стране распространяется, что ищу способного ученика. Впустую! Ни одного не дождался отклика. Совсем загоревал, что не на кого мне оставить свое наследство. Не все куклы можно продать. Многие тут, считай, живые. Никуда из лавки уходить не хотят, ни с кем из людей не сладят. А тут в ночи являешься ты, как привидение. И часовые, ишь как, сразу отдают салют. Вот и появилась у меня надежда на благополучное решение давней проблемы. А теперь, молодой человек, не знаю, как тебя звать-величать, подошла твоя очередь рассказывать о своих талантах. Видел я, с каким интересом ты смотрел на моих подопечных. Почти как знаток ремесла. Аж глазенки загорелись. Говори же смелей, я внимательно слушаю.
– Да, мастер Гессир, я немного понимаю принцип вашей работы. В детстве ходил в школьный кружок под названием “Рукотворные чудеса”. Мы там делали разные игрушки, собирали летающие модели паропланов и дирижаблей. Всего раз в жизни я сделал куклы для своих племянниц. Вы только представьте, моя старшая сестра родила тройню, и все девчонки. На их шестой день рождения я смастерил каждой племяшке по кукле, и они получились немного волшебные. Первая защищала свою маленькую хозяйку от ночных кошмаров, вторая придавала уверенности в себе, помогала преодолеть страхи и застенчивость, а третья умела говорить. Нет, она не просто механически повторяла слова, а беседовала с девочкой вполне осмысленно. Лучше врача – логопеда помогла ей научиться выговаривать некоторые буквы, которые долго не давались.
– Значит, ты один из тех, кто способен оживить неодушевленный предмет, – серые глаза старика радостно блеснули. – Можешь передать игрушке частичку своей души и сделать ее волшебной.
– Не уверен, что у меня сейчас это получится, – я покачал головой, грея озябшие руки о теплую чашку. – Прошло много лет. Я не учился на артефактора, даже мудреных книг не читал по магической механике.
– Но талант в тебе живет по сей день. Магическая искорка теплится, – мастер Гессир указал на меня пальцем и встал из-за стола. – Так что, дружок, хочешь или нет, а если дорога тебе жизнь, то согласишься стать моим учеником.
– Пожалуй, мне придется согласиться, – вздохнул я, уныло глядя на отражение кончика носа в недопитом чае. – Выбора все равно у меня нет.
– Как тебя звать-то? – старый кукольник оглянулся, приоткрыв дверцу углового кухонного шкафчика.
– Райден, – ответил я.
– Ну что же, мой молодой ученик Райден… – мастер Гессир поставил передо мной на стол половину большого яблочного пирога. – Я надеюсь, у нас еще будет достаточно времени поболтать о том, что с тобой приключилось, каким попутным ветром занесло тебя в наш дальний тихий уголок из шумного большого города. А на сегодня, думается мне, хватит с тебя вопросов и допросов с пристрастием. Вижу, как ты устал. Вот еще пирогом с тобой поделюсь. Кушай на здоровье, считай, заслужил десерт своим согласием на обучение. Мадам Клатинда подрабатывает в маленькой пекарне. Она меня частенько угощает разными вкусностями в благодарность за волшебные игрушки для семерых ее внучат. Ты с ней скоро познакомишься, она тут частая гостья. И тебя своими фирменными пирогами не обделит.
Мастер Гессир подождал, пока я попробую кусок пирога и допью чай, после чего проводил меня в отгороженное пестрой занавеской крошечное подобие гостиной, где главной и единственной достопримечательностью был потрепанный годами раскладной диван.
– Здесь ты хоть ноги сможешь вытянуть для удобства. Я бы уступил свою кровать, но ты там вряд ли поместишься, – кукольник на минуту отошел куда-то и вернулся со свернутым пледом. – Держи для утепления… Желаю приятных сновидений.
Он дернул за свисающий с потолка шнурок, и свет погас. Мастер Гессир привычно потопал в темноте к своей спальне. Я на ощупь разложил диван, найдя нужные рычажки. Собрал в намеченное изголовье две тонкие декоративные подушки, снял тапочки, лег на непривычно жесткое и какое-то малость кривое ложе, укрылся пледом и постарался настроиться на сон. Это была непростая задача.
Да, меня не могло не утешать то, что я жив, мне даже повезло наесться досыта и найти теплое сухое место для
