этом. И я никогда не спрашивала, сменила ли она партнера. Мы не особо углублялись в подробности о наших любовниках… или, возможно, это потому, что я была единственной, у кого их было несколько. В основном мы говорили о том, что смотрим по телевизору, о том, что происходит на работе, и об изменениях в семьях дома. Мелочи — ничего не значащие вещи.
Но как она могла не сказать мне, что вышла замуж? За Доминика Монти?
Доминик оглядывается через плечо и смотрит в сторону ресторана.
— Тебе лучше идти, пока он не убил нас обоих.
Киваю и прижимаю сумку к животу. Мои каблуки стучат по тротуару, когда я приближаюсь к двойным дверям. Как только они открываются, замечаю Крю за столиком в задней части ресторана. Его взгляд уже устремлен на меня, а руки стиснуты в кулаки на столе. Администратор ведет меня к нему, пока официантка ставит еду на стол.
— Что-нибудь еще? — спрашивает официантка, усаживая меня напротив него.
— Нет, все.
Она вежливо улыбается нам и уходит.
— Ты опоздала, — говорит он, сжимая челюсть.
Бесстрастно пожимаю плечами.
— Время в Нью-Йорке течет по-другому.
У него снова дергается челюсть, он берет нож и режет стейк.
— Ешь, — приказывает Крю.
Смотрю на еду передо мной и морщусь.
— Обойдусь.
— Не любишь стейки? — спрашивает он, откусывая кусочек. Наблюдаю, как он медленно жует, а его губы шевелятся с каждым укусом.
Он выглядит так, будто пытается сдержать свой гнев. Я не уверена, насколько долго это продлится, но мне приятно осознавать это.
— Нет, — отвечаю я.
— Мы в стейк-хаусе, — замечает он, глотая и поднося бокал вина к губам.
— Его выбрал ты, — напоминаю ему.
— А ты опоздала, — добавляет он с оттенком исходящего от него гнева.
Определенно из тех, кто держит обиду.
— И? — пожимаю плечами.
— Я предупреждал тебя, чтобы ты не опаздывала.
— А мне плевать, о чем ты предупреждал, — отвечаю я.
Он шипит сквозь зубы, прежде чем вернуться к нарезке стейка.
— Кто тебе сказал, что такое поведение — это нормально? — спрашивает он, и у меня вырывается нервный смех.
— Это шутка? — отвечаю я, наклоняясь.
— Ты забыла, откуда ты родом и что женщины должны делать для мужчин.
— И что же именно они должны делать? — откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди.
— Подчиняться и делать то, что говорят мужчины.
Разочарованно выдыхаю. Затем смеюсь, качая головой, не веря в то, как этот мир следовал за мной всю дорогу до Нью-Йорка.
Нет, это он следовал за мной всю дорогу сюда.
— И поэтому я здесь, чтобы ты указывал мне, что делать? — спрашиваю я, снова наклоняясь к нему и склоняя голову набок.
— Ты не боишься меня? — спрашивает Крю, тоже наклоняясь вперед, пока нас не разделяет лишь дыхание.
— Нет.
— А стоило бы, — его губы растягиваются в ухмылке.
Глава 5
Крю
Эта женщина.
Да кем, блядь, она себя возомнила?
Райя совсем не такая как в тех историях, которые мне рассказывали. Она дерзкая, независимая, такая какую мне не следует хотеть.
Такая какую я не хочу.
Я должен жениться на женщине, которая будет гармонировать с окружающими, которая без колебаний останется в тени и будет делать то, что ей говорят.
Так почему же мне кажется, что Райя не станет делать ничего из этого?
Она сидит напротив меня в своем маленьком черном платье, ноги длинные и загорелые, а ее волосы, напоминающие мне карамель, наполовину собраны, наполовину распущены.
Я, блядь, ненавижу карамель.
Но эти глаза.
Чертовы глаза, которые смотрят с таким количеством страсти, она просто вся источает секс.
Это странный контраст.
Серебро глаз и карамель волос.
Можно подумать, что они не гармонично смотрятся.
Но они сочетаются.
Блядь, они идеально сочетаются.
— Это все, ради чего я здесь? — Райя указывает рукой на еду, откидываясь назад и развеивая искушение. Почти развеивая. — Потому что мне нужно поесть, и это… — она смотрит на свою тарелку, — я есть не буду.
— Что ты хочешь? — спрашиваю я, — Гребаный салат?
— Все, что угодно, что не содержит мяса. И не животного происхождения.
Поднимаю руку, и официантка быстро возвращается к столу.
— Скажи ей, чего ты хочешь.
Райя осматривает другие столы и замечает тарелку с сезонными овощами.
— Можно мне, пожалуйста, такую же?
Официантка кивает и быстро уходит.
— Серьезно? — спрашиваю я, поднимая бровь.
— У тебя есть проблемы с моим выбором еды? — спрашивает Райя.
Осязаемая тишина наполняет пространство. Я ее никоим образом не волную, и нахожу это одновременно раздражающим и увлекательным.
— Почему я здесь, Крю? — спрашивает она, не впечатленная. То, как мое имя слетает с ее языка, снова привлекает мой взгляд к ее губам. К этим грязным, сексуальным губам. Хватаю свой стакан виски и выпиваю его содержимое. Она не должна быть такой чертовски соблазнительной. Но дерзким девочкам нужно преподать урок и сломить их — так заведено.
— Я планирую жениться на тебе, — заявляю я.
Райя бледнеет, и ее скрещенные руки падают.
— Нет, — отвечает она.
— Нет?
— Так я и сказала. Полагаю, ты не слишком часто слышишь это слово? — говорит она, и цвет возвращается к ее лицу.
— Думаешь, твой отец согласится с отказом?
— Он не имеет права голоса. Я уехала. Отец больше мной не распоряжается.
— Только тот факт, что ты уехала, не означает, что он не имеет над тобой власти.
— Именно это и означает.
— Ты знаешь, что это он заплатил за твое образование?
— Конечно, знаю.
— И ты знаешь, что он следил за тобой все эти годы, верно?
— Следил? — она качает головой, — Нет, он этого не делал.
— Конечно, делал, — ухмыляюсь я — Моника — идеальная подруга, верно? — я сбрасываю эту бомбу прямо на нее.
Райя смеется, но я знаю, что она умная девочка.
— Это не правда. Моника была бы эпически неудачной в роли шпионки.
— Она не шпионка, но ей много платят за то, чтобы она общалась с тобой. Была твоим другом.
Я изучаю Райю, пока она осознает мои слова, и по какой-то причине знаю, что она пытается со всем этим разобраться. Она начинает задумчиво стучать острым ногтем по столу. Райя умна, лучшая в своем классе на юридическом факультете, одна из самых высокооплачиваемых юристов в своей фирме и на пути к получению должности своего продажного мертвого босса.
Вот насколько она хороша.
Райя одерживает победы — вот в чем она преуспевает.
Простое уравнение, подобное этому, заставит ее понять, что она убежала недостаточно далеко, чтобы избежать влияния папочки.
Официантка возвращается и ставит перед ней тарелку с овощами, но
