При взгляде на Демона внутри поднималось непривычное желание. Хотелось уложить его на больничную койку, зафиксировать ремнями, чтобы не сбежал, и три дня отпаивать куриным бульоном. С сухариками.
– Вы так смотрите, будто на улице сейчас воздвигают памятник в мою честь, – недоуменно приподнял бровь Карпов.
– А было бы неплохо, – заметила я. – Если не забыли, вы вчера спасли трех учеников.
– Я вчера сделал много глупостей. Совсем не обязательно напоминать мне о каждой, – негромко рассмеялся профессор.
– Все-таки жалеете?
– Не дождетесь.
Я застегнула последнюю пуговицу, оправила складки на юбке и отнесла грязную одежду в корзину для белья.
– Пойдешь ты уже отдыхать, наконец, Андрюш? – возмущенно воскликнула госпожа Пламберри, ввалившаяся в отделение с каким-то бумажным пакетом в руках и застигшая Карпова в дверном проеме своего личного кабинета. – Лица за синяками не видно! А то сейчас четвертым под купол уложу. И ремнями прикручу, не шелохнешься.
Вот-вот, и бульон с сухариками!
– Я на минуту. К своей ассистентке, – важно пояснил мужчина.
Впору было возгордиться. Правда, в первую же ночь ответственной работы я нарушила все профессиональные кодексы, какие знала. Мари нашла меня взглядом, понимающе улыбнулась и вздохнула.
– Пойду еще чай с Ксенией попью.
Наставница вышла в фойе, и в отделении повисла тишина.
– Хотите кофе? – я все-таки предложила Андрею то, что, по-хорошему, следовало предложить намного раньше. Этим утром. Не вылезая из его постели и не покидая демоническое логово, в которое он меня так радушно пригласил.
Не дожидаясь ответа, я вернулась в кабинет и нагнулась к сейфу, в котором Мари хранила запасы. Позади мягко щелкнул дверной замок. Не приходилось сомневаться, что запирающее заклятье, наложенное Карповым, было покрепче моего.
1.7
– Никогда больше так не делай, – сильные руки обхватили меня за плечи, заставили распрямиться и настойчиво развернули. Он был так близко и шептал так хрипло, что мурашки вмиг атаковали затылок, а по пояснице прокатился волнующий озноб.
– О чем вы… ты?
– Не убегай.
– Сердишься?
Я придвинулась ближе, положила обе руки ему на грудь и заглянула в мерцающие далекими галактиками глаза. В ладонь отдавалось мерное «Бум, бум, бум». Он был спокоен и никуда не спешил. Мне бы его уверенность.
– На себя. Надо было держать покрепче, – улыбка на лице, но глаза недовольные. – И все-таки – почему?
– Подумала, если меня будут искать, пусть уж лучше найдут в Пункте Связи.
– А разбудить? Проводил бы.
– Ты крепко спал, зачем тревожить? – Не признаваться же, что струсила? – Операции и так забрали все силы.
– Не только операции, – ухмыльнулся мужчина. – И поэтому сбежала?
– Еще… запаниковала, – я сконцентрировалась глазами на верхней черной пуговице, взволнованно пожевала губу и добавила: – Я никогда не просыпалась вот так. Вдруг ты наутро пожалел бы о случившемся? Велел бы одеться и выставил за дверь… Уж лучше самой.
– Дал же бог идиотку! – с нежностью фыркнул Демон, погладил загрубевшим пальцем мою щеку и теснее прижал к себе свободной рукой.
– Что?! – я возмущенно засопела, уткнувшись лбом в твердый подбородок.
– Что именно ты не расслышала? Одно дело скормить троллю… Не обещаю, что этого никогда не случится. Порой очень хочется. Вот как сейчас, – Карпов издал язвительный смешок. – И другое – жалеть о времени, проведенном с самой… с… с тобой. Я бы никогда…
Карпов поерзал подбородком по моей макушке, прикоснулся губами к виску и замер. Нос защипало. Он сказал, что никогда не пожалеет о времени, проведенном со мной. Вполне достаточно, чтобы расплакаться от счастья.
Мы стояли вот так – прижавшись друг к другу, в молчании – уже пять минут, когда Андрей вдруг взорвался тихим монологом.
– Ночью ты задремала рядом, а я уснул не сразу. Непривычно лежать с кем-то под боком, – Карпов задумчиво прикрыл глаза, словно пытаясь по памяти восстановить картинку в деталях. – Невесомая головка на моей груди… Тихое сопение, прерывающееся смешным бессвязным бормотанием про рукописи и странные совпадения… Мои пальцы в спутавшихся волосах… Твоя прохладная ладошка, скользнувшая по ребрам, чтобы обнять и сильнее прижаться… Я чуть с ума не сошел, Ани. Хотел разбудить и зацеловать тебя до обморочного состояния. Сдержался кое-как. Отложил до утра. А проснулся…
– Один, – тяжело выдохнула я. – И все-таки рассердился…
– Нет. Испугался.
– Чего?
– Что я перешел черту. Что ты смутилась, пожалела и сбежала в панике.
– Говоришь, чуть с ума не сошел? – ласково пихнула его кулачком в грудь.
Удрученный вздох всколыхнул волосы на моем виске.
– Может, и сошел. И, скорее всего, давно.
– Обещаю.
– Что?
– Больше никогда от тебя не сбегать.
Глава 2В Петербург на смену промозглым ветрам пришла хорошая погода. Озорное солнце расцвечивало белый мрамор полов и придавало ему забавный лимонный оттенок. Щебет птиц врывался в открытые окна кабинетов. Юбки учениц становились ярче, а хихиканье – звонче.
Утро среды началось с оладий в ягодном джеме и компании Джен. Сегодня она была сама не своя: принарядилась в салатовое платье, заплела медные локоны в тугой колосок и теперь выплескивала щедрые порции гормонов на ни в чем не повинных людей вокруг. Похоже, и на ворчунью подействовал приближающийся апрель.
Мое сердце тоже взволнованно танцевало в такт весеннему щебету птиц. Он не жалеет. Он хочет меня себе. Вчера в кабинете об этом говорило все. Его сердце, ускорившее ритм, стоило мне обнять ладонями демоническую шею. Его руки, намертво прижавшие к твердому телу. Его жадные губы, заклеймившие меня еще десятком вкусных поцелуев перед тем, как уйти из больничного…
Мне сложно было представить, в какую форму теперь выльются наши отношения. Повторится ли хоть раз то, что произошло в его спальне? Позовет ли он меня еще в гости? Да и вообще… кто я ему теперь?
Андрей ведь ничего не сказал. И вряд ли собирается распространяться о нашей скандальной связи. Дестинка и первокровный князь. Ученица и профессор. Крестница ректора и его лучший друг. Сколько шансов, что Ангелика испытает восторг, узнав о таком конфузе для своего рода? Про Трибунал и вовсе не хотелось думать.
Я стояла в фойе с Кристиной и Меган, когда мимо нас с шумом протопал к выходу Малый Совет в полном составе. Соседки вмиг вытянулись струнами и даже перестали отстреливать глазами подвернувшихся юношей.
Лица преподавателей были невыразительно-пасмурными, не в пример чудесной погоде. Неужели все-таки собираются ставить магическую ловушку на седьмую теплицу? Похоже, Карамзину и Осворта официально исключили из числа подозреваемых. Тем волнительнее мне было за трех оставшихся.
