Я так нервничаю, что хочется потянуться за еще одной сигаретой. Но я сдерживаю в себе это желание. Давиду не понравится, я уже поняла это.
На самом деле курить я начала совсем недавно и как-то не ожидала, что к этой заразе настолько привыкаешь. Казалось, день-два — и с легкостью брошу, а сейчас чуть что — и сразу к пачке тянусь.
—Ты где-нибудь учишься?— спрашивает Давид, наверняка не из-за интереса, а чтобы развеять тягучее молчание.
—В юрке, на факультете прокуратуры и следствия. Вместе с Женей и Лидой.
—М-м-м, ничего себе. Ты у нас вроде как умная? Туда просто так не попасть.
Я фыркаю в ответ, теперь моя очередь улыбаться снисходительно.
—Нет, Давид, я вроде как со связями, и оценки мне в любом случае ставят хорошие. Правда, после нескольких жалоб отцу по телефону.— Я резко останавливаюсь перед входом в гостиницу.— Спасибо, что проводил.
—Доброй ночи,— смотрит он на меня не моргая, и ни капли тепла в его по-звериному хищных глазах.
Несколько мгновений я ласкаю взглядом лицо Давида, чтобы запомнить каждую черточку и нарисовать в деталях, потом нехотя поворачиваюсь к нему спиной и иду к двери. Шаг, два, три, останавливаюсь. Мужчина все еще не двигается с места. Смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, прожигающий лопатки.
Оборачиваюсь.
—Может, зайдешь?— мой голос дрожит. И от волнения. И от страха. И от предвкушения. Провожу языком по пересохшим губам.
Я хочу его. До дрожи. Так сильно, что дышать становится больно. Буду корить себя всю жизнь, если просто так упущу этот шанс.
—Иди в номер, Лера, и постарайся по дороге больше никого не приглашать к себе.— Черты его лица становятся резче и грубее, он бросает в меня последний хищный взгляд и уходит. Быстрым шагом. Словно пытается сбежать как можно дальше от меня. Я от досады поджимаю губы. Что ж, если это и правда судьба, то мы обязательно ещё раз встретимся.
Глава 8. ДавидНеделю спустя
Заслуженный мною отпуск проходил отлично. Правда, я понял одну вещь: я давно отвык от обычной жизни. Забыл, как это — просыпаться не по команде, не по будильнику в пять утра, а в своей постели, когда солнце уже высоко в небе. Спокойно заварить чашку кофе, посидеть да столом, пялясь в окно. Не спеша принять душ и целый день маяться от чрезмерного количества свободного времени.
Я отвык от гражданской одежды, от кроссовок вместо тяжелых берцев и отдыха с родными вместо изнурительных тренировок. Жизнь обычного человека уже давно не для меня. Это я уяснил именно сейчас.
Я иду вдоль пляжа. Погода в этом году сыграла злую шутку со всеми нами. Должно было потеплеть, но вместо этого ударили сильные морозы. Хотя могу поспорить, что дня через три будет плюсовая температура. Эти колебания сводят суставы моей матери с ума.
В последний раз море покрывалось таким толстым слоем льда лет семь назад. Сейчас же все вокруг похоже на заледеневшее королевство. Я думал, что смогу уединиться здесь со своими мыслями, но, кажется, к морю съехались все кому не лень. Щелкают камерами, позируют. Слегка подбешивает эта толпа.
Я останавливаюсь рядом с пирсом, смотрю вдаль и недовольно хмурюсь. Снова какие-то полоумные решили испытать судьбу и отошли слишком далеко от берега по надежному на первый взгляд льду. С такого расстояния не разглядеть, к какому полу принадлежат три черные точки. Но в любом случае они идиоты.
Я отворачиваюсь и уже собираюсь вернуться к машине, но что-то заставляет меня взглянуть на нарушителей еще раз. Какое-то шестое чувство нашептывает изнутри, не даёт пройти мимо и забыть о них. Внутри меня медленно разгорается тревога. И именно в этот момент одна из точек отходит от остальных, а потом резко исчезает. Прямо на моих глазах. Я моргаю несколько раз, решая, что мне привиделось, а потом, ни о чем не думая, срываюсь с места и несусь в их сторону. Потому что без слов понимаю, что произошло.
Какой-то дурак только что провалился под лед.
—Не подходите ближе!— ору оставшимся двоим, которые бросились на помощь другу. Но с такого расстояния ни они меня не слышат, ни я их.
Я бегу быстро: хорошо, что снег от души припорошил все вокруг и ноги не скользят по льду. Когда приближаюсь, замечаю, что это девушки. Они бьются в истерике, орут. Разговаривать с ними нет времени. Как и рассматривать. Я лишь предупреждаю, чтобы отошли на безопасное расстояние, если не хотят искупаться на пару с подружкой.
И тело, и голова переключились в режим чрезвычайной ситуации. Счет на секунды. Хрупкими руками пострадавшая дура вцепилась в край льдины. Вода определенно ледяная. Девушка держится с трудом. Волнами ее откинуло в другую сторону, вместе с отколовшейся льдиной. Она находится в воде спиной ко мне.
Я на ходу сбрасываю куртку и расстегиваю пряжку. Достаю из петель ремень. Вот тебе и отпуск. Вот тебе и спокойный морозный день. Идеальный для прогулки. Просто зашибись.
—Слушай сюда, тебе нужно отцепиться от льдины и подплыть ко мне. Слышишь меня?— жестко спрашиваю у нее. Меня обдаёт потоком ледяного ветра, но я настолько сосредоточен на ситуации, что не чувствую холода.
Она в шоковом состоянии, не реагирует. Поэтому мне приходится ещё раз окликнуть ее, без твёрдых словечек не обходится. Сейчас ласковые уговоры не подействуют. К тому же я не настроен на милую беседу. Я зол. Безумно. Глупая дура. Отошли метров на сто — сто пятьдесят от берега. Куда шли, спрашивается? Чем вообще думали? Это не мелкая речушка. Это море, черт тебя подери.
—Я не могу,— едва слышно произносит девушка и поворачивает голову в мою сторону.
Меня словно бетонной плитой к земле привалило. В ее голубых, как небо, глазах безудержный страх. Обреченность. Смирение. Она понимает, в какой ситуации оказалась. И что вероятность того, что на помощь к ней кто-то бросился бы, равна тому, что море смогло бы вот так замёрзнуть в начале весны. С ее волос стекает вода. Кожа синяя. Но даже такой, словно ободранный, побитый, мокрый котёнок, не узнать ее просто невозможно.
—Лера? Какого хрена ты здесь делаешь?— пораженно спрашиваю я. Из груди словно весь воздух вышибло. Потому что это та самая девчонка из самолета, что так открыто сверлила меня своим взглядом. Ее интерес ко мне даже слепой бы заметил. В третий раз натыкаюсь на неё. Насмешка судьбы, не иначе.
На ее глазах выступают слезы, и я решаю, что не время для нравоучений. Неизвестно, сколько она сможет вот так продержаться, наверняка уже обморожение получила.
—Так, слушай меня и делай то, что говорю, ясно тебе? Нужно как можно быстрее достать тебя из воды.
—Здесь волны, если отпущу, то меня унесет,— говорит уже громче.
—Хорошо, давай так: я подползу к краю максимально близко, брошу тебе ремень, ты вцепишься в него одной рукой, тогда отпустишь вторую. Я тебя вытащу, поняла меня?
