меня обманывают? — лукаво прищурилась.
— Не кажется. — смешок над ухом, а в следующий момент я словила себя на мысли, что все-таки уже лежу.
— Что ты делаешь? — провела ладонью по гладко выбритым щекам.
— То же, что и ты. — хриплым голосом прервали меня. Жалкие доли секунд, и он на мне. Пальцы в волосах, губы скользят по шее, распаляя и заставляя выгибаться, желая большего.
Не выдерживаю — беру Давида за подбородок и целую. Даже сейчас он умудряется играть мной: заводит мне локти за голову и берет игру полностью в свои руки. Сладкий привкус малины на его языке опьяняет; взбудораженное сердце отплясывает чечетку.
Не хочу ни о чем думать, хочу просто чувствовать его так: близко, тесно, горячо.
Веду ногтями по его спине, задирая футболку, его ладони накрывают мою грудь. Слишком ярко, чтобы удержаться…
— Телефон звонит. — с сожалением стонет мне в рот.
— Ответь. — не успев отдышаться, отрывисто отвечаю. — Ничего страшного, правда.
Мы меняем позу: он ложится сбоку от меня и обнимает за талию. Однако говорить он начинает не на русском. Армянский? В течение всего диалога эмоции на его лице резко сменяются, а рука на мне то и дело застывает. Последние фразы звучат уж как-то слишком угрожающе. М-да, не завидую тому, на кого все это обрушилось.
— Ань, мне очень жаль, но нам придется уехать. — прикрыв глаза, выдохнул.
— Конечно. — кивнула. — Произошло что-то серьезное? — видя его состояние, я искренне начала беспокоиться.
— Ничего особенного. Проблемы на работе. — не счел нужным посвящать меня в хоть какие-то подробности. — Поехали, на днях если захочешь, вернемся. — поторопил.
Обратная дорога до отеля заняла раза в два меньше времени. Мне казалось, что мы летели. Несмотря на то, что Давид максимально тщательно скрывал свои чувства, я понимала, что он на что-то злится и нервничает.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сопоставить «два и два» и определить, что все дело в том загадочном звонке.
— Еще раз извини, что так вышло. — вроде бы не лицемерно, но все равно сухо попрощался он. Я даже не успела сказать, что все в порядке, как мотоцикл уже сорвался с места.
Ладно, обижаться на случай — глупости, расстраиваться из-за таких пустяков тоже не стоит. Зато теперь у меня есть возможность посвятить время себе. Куда я еще собиралась пойти? Пляж? Чудесно!
Зашла в номер, наскоро переоделась, кинула в сумку книжку и крем для загара и побежала навстречу долгожданному морю. Солнце уже не такое обжигающее, как в обеденное время, а вода, наоборот, сильно нагретая за день.
Оказалось, неприятности на сегодня не закончились: обойдя все ряды лежаков вдоль и поперек, я поняла, что нет ни одного свободного местечка. Замечательная фишка — уйти с пляжа, но занять себе место барахлом, чтобы никто ничего не смог сделать.
Каким-то чудом я заприметила пожилого мужчину, который явно собирался уходить со своего козырного места в самом углу пляжа. В стороне дождавшись, пока он соберет вещи, я в пару шагов преодолела расстояние до лежака и, довольная своим уловом, стала расстилать полотенце.
За спиной раздалось ироничное покашливание. Что происходит? Поворачиваюсь и вижу, что вы думаете? Правильно, соседа-извращенца! В прочем, мы же уже познакомились, и, наверное, мне стоит называть его по имени…
Макс просто молча смотрит на меня, будто бы чего-то выжидая. Его нахальный взгляд насквозь пропитан непоколебимой уверенностью в том, что я ни за что на свете не лягу на соседнее место с ним. Как бы ни так! Если его так не устраивает мое общество, то пусть сам выбивает себе лежак.
Стараясь казаться максимально невозмутимой, расправляю полотенце и поправляю купальник. Так как загораю я быстро, а если быть точнее, моментально становлюсь похожей на красного рака, то мазаться мне надо сразу и основательно.
— Тебе помочь? — все также язвительно поинтересовался сосед.
— Сама справлюсь! — буркнула в ответ.
— Да ладно тебе. — отмахнулся он. — Ложись! — скомандовал.
— Нет, — помотала головой я, — знаешь, оставь крем себе. — так некстати всплыли мысли о том, что он вытворял с той брюнеткой вчера.
— Дай-ка угадаю, — Макс резко прервал цепочку моих воспоминаний, — ты сейчас размышляешь о своих наклонностях.
— О каких наклонностях? — взбеленилась, из последних сил не давая этому непредсказуемому мужчине уложить меня на живот.
— Ложись — ложись. — ласково провел по волосам ладонью.
— Ты офигел?! — хмуро прошипела, но, надо признаться, его жест возымел действие, и я все-таки приняла горизонтальное положение.
— Тебе понравилось подглядывать. — выдавив на ладони порцию крема, выдал мой новый знакомый. — Тебе понравилось смотреть, как я трахаю ее в рот, не спрашивая ее на то разрешения, а она не сопротивляется, а, наоборот, изнемогает, желая, чтобы я взял ее еще более грубо.
— Ты озабоченный чёрт, я просто опешила! — возмутилась.
— Не ври ни себе, ни мне. — самодовольно заявил Макс. — Ты видела свои глаза в этот момент? — хмыкнул, нависая надо мной. — Они горели. — проурчал. — Горели не меньше, чем мои, и ты это знаешь. — неожиданный укус в плечо вырвал из моих легких тихий стон.
Он издевается. Он просто издевается надо мной!
Грудной шепот, откровенные прикосновения к спине, этот жаркий, многообещающий взгляд. Я не дура, чтобы не понять, что меня внаглую соблазняют.
Для него это — игра, но ведь никто не говорил, что в нее нельзя играть вдвоем?
— У тебя талант в массаже. — слегка оттопырив попу, с улыбкой призналась. — Очень сильные пальцы. — возбужденным шепотом добавила.
— Провоцируешь? — скользя все ниже и ниже, уточнил. Считанные мгновения, и эти самые пальцы накрыли мой зад и резко сжали.
— Нет! — вскрикнула я, пытаясь отпрянуть, но он отвел мои руки за голову, попутно целуя в шею.
Стыдно признаться, но даже сопротивляюсь я почему-то лишь только для того, чтобы разжечь в нас обоих еще больше страсти.
— Ну что? — плавно перейдя на мои ноги, как ни в чем не бывало, задал вопрос сосед.
— Ничего! — судорожно взвешивая все «за» и «против», фыркнула я.
— Ну, ничего так ничего. — философски рассудил Макс, возвращаясь на свое место.
Господи, Аня, очнись, где твоя голова на плечах?! Уйми либидо и перестань даже думать о возможном сексе с этим человеком!
Открываю «Сто лет одиночества» и изо всех сил стараюсь хоть немного сосредоточиться. Строчки предательски расплываются перед глазами, а их содержание даже не силится проникнуть в сознание.
Будто бы маленький бес сидит на моем плече и, уже давно победив ангела, авторитетно внушает: «Ты же хотела этого, дорогая! Желала быть на ее месте!».
— Так, хватит! — прогрохотали надо мной и вырвали несчастную книгу. — Пойдем.
— Ты серьезно? — недовольно
