на тротуар.
С другой стороны дороги послышался прерывистый гудок полиции. Стражи порядка спешно подъехали к Владу, перевалившись одним колесом через бордюр, и выскочили из машины. Влад уставился на них, приподняв руки и не понимая, что происходит. Один из полицейских подбежал, подхватил парня за руки и заломил их за спину. Влад почувствовал, как на запястьях защёлкнулись холодные наручники.
Всё произошло быстро, будто по сценарию.
– Что?! – воскликнул Влад.
– Вот ты и попался, – радостно сказал полицейский и грубо, чуть ли не на пинках, погнал парня к машине.
***
Он сидел на полу в тесной камере, прислонившись голой спиной к холодной решетке. Нога немела и чуть подрагивала. Под рёбрами невыносимо ныло после плотных ударов. По подбородку стекала капля крови. В кожу запястий впивался металл наручников, которыми его приковали к прутьям. Вся его одежда, кроме нижнего белья, лежала на койке рядом. В голове оставалась только одна мысль: замереть.
И не ляпнуть лишнего.
Он не сопротивлялся.
Любое сопротивление только ещё больше разозлило бы их.
Один, самый главный, выглядел лет на тридцать и походил на жирного борова с раздутой харей. Говорил много, и каждый раз, когда раскрывал рот, вокруг разливалось табачное зловонье. Второй – худой – активного участия в деле не принимал, а только снимал происходящее на телефон. У него был тонкий прямой нос и большие глаза на выкате – такую физиономию легко запомнить. Порой во время съёмки он ядовито ухмылялся или посмеивался сквозь зубы.
– За что?.. – скулил Влад, опустив голову. – За что вы меня так?.. Что я сделал?
Толстяк взял в руки папку, которая всё это время лежала в стороне, и стал изучать материалы личного дела.
– Интересно, за что же мы его так? Как вы думаете, лейтенант?
Второй полицейский улыбнулся и ничего не ответил. Видимо, посчитал вопрос старшего риторическим.
– Силаев Владислав Сергеевич, – невозмутимо зачитал старший. Голос у него звучал высоко и надменно. – Родился тридцатого июня тысяча девятьсот девяносто третьего года. Студент пятого курса Тульского государственного университета на кафедре «Автомобили и автомобильное хозяйство»… А, вот эта часть мне нравится! – оживился толстяк. – Три года назад продал долю в автомастерской своему дяде. Продал квартиру родителей и автомобиль…
Второй полицейский присвистнул. Старший глубоко вздохнул, покачал головой и воскликнул:
– Да ты отчаянный! Ты как со своим автомобильным хозяйством-то обращаешься?
С двух сторон раздался гомерический хохот.
Влад поднял глаза и посмотрел на старшего исподлобья.
– Как ты после всего этого умудряешься в долгах сидеть? Я смотрю, вы там на пару с дядей времени даром не теряете. Коллекторов игнорируете… Долги возвращать собираетесь, или как?
– Я ничего не скажу без адвоката, – ответил Влад.
Толстяк размахнулся и впечатал тяжёлый кулак парню в живот. Тот поджал колени и застонал.
– Заговоришь, когда увидишь это…
Полицейский достал что-то из кармана и поднёс к лицу Влада. Но тот не шевельнулся из-за боли.
– Сюда смотри, гнида, – мучитель повысил голос. Он резко схватил Влада за челюсть, чтобы повернуть его голову к предмету – пакетику с белым порошком. – Смотри, что мы нашли у тебя в джинсах. Что это?.. Говори.
Влад хранил молчание. Он почувствовал, как подкатывают слёзы, как пульсирует кровь в висках, а руки и ноги дрожат от напряжения.
– Ты бы хоть своей бывшей даме денежку прислал. У тебя же есть трёхлетняя дочь! Но вы с дядей-пидорасом просто берёте кредиты и спускаете их на наркоту.
– Серьёзно? – удивился лейтенант. – У него ещё и дочь есть?
– Славно погулял, видать, – улыбнулся толстяк и вгляделся в наполненные ужасом глаза Влада. Сжал его челюсть ещё сильнее. – Да ты же ублюдок конченый. Заделал дитё и отвечать за него не хочешь. Ну а как? Как? Если за самого себя ответить не могёшь?
Лейтенант тем временем отложил смартфон и полез в спортивную сумку рядом с койкой. Оттуда он аккуратно вытащил большие плоскогубцы с красными ручками и передал их начальнику. Тот взял их свободной рукой и поднёс к лицу парня.
Дыхание Влада участилось.
– Ты на свою рожу посмотри, тварь, – сказал главный. – Синяки под глазами. Весь бледный. Видать, целыми днями в подвалах зависаешь с дружками. Ты по любому, сука, косячки забиваешь…
– Да, у меня есть долги! – вдруг взорвался Влад, брызгая кровавой слюной. – Да, мы игнорируем коллекторов! Да, у меня есть трёхлетняя дочь, которую я никогда не видел! Но я не употребляю и вообще не понимаю, что вы несёте!!!
Старший, всё это время крепко державший Влада за челюсть, с омерзением оттолкнул его голову и, наконец, убрал руку. Парень ударился затылком о прут клетки.
– Ты не просто употреблял, а закладку готовил. Для клиентов своих… Да отец на тебя с Небес смотрит и в гробу как на вертеле вертится. Позорище!
– Не смей упоминать моего отца…
– Сознавайся, – сказал полицейский. Он поднял плоскогубцы, развёл их и защемил Владу переносицу.
Влад почувствовал, как задыхается – настолько сильно подступала паника. Кожа покрылась влагой, его охватила дрожь.
– На счёт «три» ломаю тебе нос, – спокойно сказал полицейский и обратился к подчинённому: – Ты записываешь?
Второй полицейский вытащил смартфон и, ядовито ухмыляясь, вернулся к записи видео. У него был такой счастливый вид, будто он снимает не издевательства над задержанным, а порно-ролик с участием любимой актрисы.
– Говори, откуда взял закладку. Раз…
Влад почувствовал, как плоскогубцы сильнее сжали его нос. Хрящ чуть заметно хрустнул.
– Два…
Он понял, что тянуть уже нельзя, и срочно надо придумать оправдательную речь. Но в голову лезли только маты и оскорбления.
– Три…
– СТОЙ! – закричал Влад, стараясь перевести дыхание. – СТОЙ! Я СКАЖУ! – нужная мысль пришла буквально в последнюю секунду. – Это просто лекарство!.. Да… Это лекарство. У меня неизлечимая болезнь, и я вынужден принимать этот порошок два раза в день, чтобы продлить себе жизнь…
– Что за… – заикнулся лейтенант и опустил камеру.
– Я знаю, да, – продолжил Влад, – много глупостей наделал с деньгами и всё такое… Но я отчаянно цепляюсь за жизнь. Лекарство дорогое, приходится сидеть в долгах. Мне три года жить осталось, отпустите меня, пожалуйста… Дайте хотя бы дочь повидать… Прошу…
Толстяк отпустил нос студента и поднялся в полный рост. Он простоял так некоторое время, похлопывая плоскогубцами по ладони. Влад иногда поглядывал исподлобья на полицейского и ловил его источающий ненависть взгляд.
– Я лично прослежу, чтобы тебя на всю оставшуюся жизнь упекли за решётку. Могу впаять тебе любую статью. Что на части проезжей делал? А? – усмехнулся старший. – Организация несанкционированного митинга, статья двести двенадцатая уголовного кодекса РФ. По этой статье сейчас модно сажать. Как тебе
