Вижу, что ей больно. Прикрывает глаза, глотая слезы. Вроде так и должно быть. Только не у той, что играла с самого начала. Значит, и это всего лишь игра? Тогда почему я ведусь? Грудная клетка ходуном ходит. Кровь в висках грохочет.
Бездумно тянусь к покрасневшей щеке.
Пальцы замирают в сантиметре от розовой кожи. А Аня будто чувствует. Не открывая глаз, слегка склоняет голову навстречу…
Резко отдернув руку, ошалело гляжу на эту цыганку, что гипнотизирует меня одним своим видом. Глаза мечутся по тонким чертам лица. Вздернутый носик. Темные подрагивающие ресницы над розовыми щеками. И губы.
Сладкие такие. Я-то знаю…
Аня вдруг натягивает на лицо ненатурально-вежливую улыбку, распахивает глаза и, вздернув упрямый подбородок, выходит из ВИП-палаты с видом победительницы. Королева… Не иначе. Сейчас бы этот рот, вместе с его улыбочкой, в дело пустить! Сука последняя! Еще издеваться вздумала?! По ходу, так и не уловила основных принципов наших новых взаимоотношений?
Догоняю ее уже в коридоре. Ловлю за локоть и грубо разворачиваю к себе лицом.
— Чувствую, ты все еще чего-то не понимаешь, — рычу, забив на проходящих мимо людей. — Возомнила, что имеешь какую-то ценность для меня и можешь устанавливать правила?! Так вот, девочка, отныне правила здесь устанавливаю я! А ты даже шагу без моего ведома ступить не имеешь права! Усекла?
Дергаю ее за руку и увлекаю за собой к лифту, зло сжимая в ладони тонкие пальцы.
Глава 7.ГЛЕБ: Манипуляторша
Спокойно. Это ненадолго. Сколько мне надо продержаться? Всего-то месяца четыре. Четыре месяца! Вашу ж мать! Да она в прошлый раз за несколько дней управилась. На колени меня поставила и в грязь втоптала. На что я подписался, по собственной же воле?!
До меня только на парковке доходит: что-то не так. Опять как баран смотрю на свою руку и понимаю, что невольно сделал то, чего она хотела. Держу ее пальцы. И словно приклеился. Не могу ладонь разжать.
Вот же… манипуляторша!
Аня отступает первой. Вынимает свою руку из моей, и вижу, что она едва сдерживает улыбку.
— Что смешного? — рявкаю я.
— Если хотели за ручку подержаться, можно было сразу согласиться, — бросает нахалка и прячется за дверью моего внедорожника.
Непонимающе гляжу ей вслед. Как она может оставаться такой непосредственной? Да чтоб тебя! В голове проносятся отборные ругательства, пока я топаю к машине.
— Поехали, — зло бросаю водиле, плюхаясь на сиденье.
Полностью игнорирую свою спутницу, однако взгляд сам ползет к ремням безопасности, обтянувшим округлый животик. Хоть что-то настоящее в этой девчонке есть. Словно холодным душем окатывает осознание: я — папа.
Проглатываю вставший в горле ком и исподлобья гляжу на Невеличку. На меня смотрит. И нежность в глазах такая, что у меня снова начинается тахикардия. Отворачиваюсь. Но кожей чувствую, что она продолжает поглядывать на меня. Будто хочет что-то сказать. Но я ведь запретил.
Послушная какая. Не порвет молчать, пока я не позволю подать голос? А я и не позволю.
— Витя, скройся, — строго велю я, замечая, что водила отвлекается от дороги, то и дело бросая недобрые взгляды в сторону Ани. — И внимательней!
Межсалонная перегородка приходит в движение. И не успевает до конца подняться, как я уже понимаю, что это была плохая идея. Ехать через весь город. Тем более по пробкам…
Становится душно. Приоткрываю окно, но не могу отделаться от чувства, что взгляд кристально-голубых глаз прожигает мой затылок.
Хочу ли я узнать, что она там задумала? Нет. Абсолютно! Меньше контакта — меньше опасности.
— Ну что?! — рявкаю я, резко поворачиваясь к Ане.
Не прогадал. Смотрит. Пристально так. И кажется, в ее глазах светится какой-то интерес.
— Хотела вам кое-что показать, — несмело улыбается она. Тянется к моей руке, что покоится на кожаном подлокотнике. — Можно? — бормочет, касаясь пальчиками моей ладони.
Невольно напрягаю все еще ноющие мышцы, но поддаюсь. Позволяю ей взять свою ладонь. Что собралась делать моя личная цыганка? Никак, судьбу предсказывать?
Аня одним движением захлопывает между нами подлокотник и придвигается ближе, ловя мою вторую ладонь. Хмурюсь, усилием воли заставляя себя остаться на месте. На что бы я ни согласился, мне это точно не понравится.
— Новая машина? — спрашивает вдруг она, будто желая отвлечь мое внимание.
— Чего? — теряюсь я.
— Тут запах другой, — говорит, не выпуская мои руки. — Да и подлокотника я не помню.
Потому что раньше у меня не было желания отгородиться от нее, как от опасности…
Рвано выдыхаю, когда мои ладони вдруг оказываются на упругом животике. А по телу прокатывается волна трепета.
— Что ты…
— Тише, — обрывает Аня. — Сейчас…
Опускает голову и смотрит на мои руки на своем животе.
— Привет, маленькая, — говорит тихо, но уверенно.
Толчок. Легкий такой, будто пузырек воздуха.
Задерживаю дыхание, прислушиваясь к ощущениям. Желая снова почувствовать.
— Эй, привет, — почти шепчу из-за пересохшего горла.
Нет реакции.
— Злата Глебовна, поздоровайтесь с папой, — ласково просит Аня.
И снова толчок. Теперь уже уверенный.
Ошарашенно открываю рот, поднимая взгляд на Анюту. В голубых глазах стоят слезы.
Злата? Папа? Меня пробирает дрожь. Это слишком. Сейчас не могу. Не могу не верить ей.
Подаюсь вперед и заключаю в объятия обеих. Вот так… Теперь хорошо. Слепо нахожу Анины губы и неторопливо смакую их. Невеличка поддается. Как всегда. Размыкает ротик, впуская мой язык, и нетерпеливо стонет, будто только того и ждала. Прямо как сегодня утром. Когда она ползала у моих ног, моля о прощении.
Ненавижу. Видеть не могу ее, такую жалкую.
Но устоять не смог. Хотел снова почувствовать ее вкус. Просто убедиться, что она не имеет для меня значения.
Но черт, это лучшее угощение в моей жизни. И если бы меня не повело утром, то я бы взял ее прямо на том столе. Просто сожрал бы.
Невольно скольжу пальцами по хрупкой спине, ощущая каждый позвонок. Почему опять такая худая? Совсем не ест, что ли? Чувствую, как злость снова занимает главное место в моей душе. Меня убила и за моего ребенка взялась?!
Не поверю, что у нее совсем нет денег. За слив информации обо мне можно было неплохо заработать. К тому же… я по сей день перечисляю ей зарплату. Так что игра в бедную сиротку, которой даже есть нечего, на меня не подействует!
