«Ну, твою мать!» — выругался я одними губами.
Получалось, что потенциального предателя, Байсура, я жалею: он же весь несчастный такой. А Кима карабкается сам, не требуя для себя ничего, не изображая несчастного и больного. И потому помогать ему вроде бы и не надо.
И Кима — весь в доску свой, хоть и младше. А жалею я, твою мать, этого Байсура никчёмного!
А то, что другие мальчишки сражались как могли — вообще не учитываю. Нормальное же поведение? Чего на него внимание обращать?
«Редкий ты дебил, всё-таки, Женька, — сказал я себе. — Единственное оправдание — ты никогда не был вожатым в пионерском лагере!»
— Кима, иди к нам! — крикнул я. — Мозг будем делить! На всех! Все сегодня молодцы. И всем он сегодня понадобится.
Мы честно разделили и слопали мозг косули. Я усадил Киму рядом с собой, сам налил ему бульона и вытащил кусок мяса. Чтобы он не скакал и не бередил рану.
Байсура я тоже гнать не стал. Ну и он успокоился немного. Всё-таки среди своих, когда по лагерю гуляют вооружённые чужаки, как-то приятней сидеть.
Наевшиеся мальчишки стали клевать носами, и я сказал Багаю.
— Выставить бы кого-то на караул?
— Ты поспи, — кивнул он. — Я посижу, мне привычно пару ночей не спать. А тебе — первому отдохнуть надо.
Охотник был прав. Я отнял чашку у Кимы, глаза которого уже слипались. Уложил его на траву. Лёг рядом и отрубился. Намертво.
Проснулся уже в густеющих сумерках.
Багай и в самом деле сидел себе и ворошил палкой костёр. Двое наших — Игель и тощий хмурый пацан — тоже уже не спали. Остальные лежали рядышком, прижавшись друг к другу и посапывая, как волчата. Кто-то заботливо укрыл их плащом.
Воины Айнура уже все были на ногах. Ходили с факелами, переговаривались, собираясь группами. Большую юрту они починили по-своему, накрыв за неимением войлока пластами коры.
Костёр же — развели просто огромный, притащив с десяток сухих сосенок. Симар, наверно, припёр.
Но самое главное — Нагай тоже сидел рядом с братом!
— Что там, у водопада? — быстро спросил я.
— Как ты сказал сделал. Старшие ушли в лес… — Нагай изобразил пальцами знак, вроде кольца.
Мне его показывал Истэчи. Чтобы духи не сердились на обман, надо сложить вот так пальцы, и тогда можно врать.
Значит, парни ушли не в лес… А?.. Пришли с Нагаем? Только в кустах сидят? Ну, ок, тоже ничего.
— А младшие?
Нагай, в отличие от брата, на слова был скуп:
— Младшим сказал, что палку из ивы вырежу, чтобы не ломалась, а гнулась. Тогда только отстали.
— А стражники?
— А, ну да, — кивнул он. — Стражники ещё. Велел, чтобы развязали. И твой приказ стражникам дал. Шонк кривоногий обрадовался, заставил их выгребную яму копать.
— Шонка не связали?
— Зачем? У него припасы.
Я рассмеялся. Мальчишки — звери практичные. Стражу связали, а кормильца не тронули. Хитро.
— Иди к костру, Кай! — окликнул меня Айнур.
— Мы с тобой!
Братья-охотники встали. Игель — тоже. Он кивнул тощему пацану на спящих. Тот вздохнул, но возражать не стал.
И мы вчетвером пошли к большому костру.
— Кого вместо себя оставил? — спросил я Игеля.
— Это Чёрный Лис.
— Кличка? — удивился я.
— Наверное. Молчит, кто он есть. Говорит — сын кожевника. Врёт.
— Почему?
— Сильный очень.
— Ну, так руки у кожевников сильные.
— Я сказал — очень, — не согласился Игель. — Не так, как кожевник.
Мы подошли к костру, и я понял, что забыл вдруг все те красивые фразы, которые готовил в уме.
Смолистые шишки стреляли искрами, тёмное небо шубой наваливалось на лагерь. И ни звёздочки. Хорошо, что юрту успели накрыть, как бы дождь не полил.
Я поднял глаза к небу, отыскивая хотя бы одну звёздочку.
Я хотел объяснить Айнуру, что нам не победить вайгальцев малыми силами. Что лучшие воины терия Вердена — колдуны — прячутся в магическом каменном круге.
Преодолеть его почти невозможно, но если мы это сделаем, то лишь найдём внутри этого круга ещё один. Ещё более странный и таинственный.
Я был там. Я поднимался в небо на крылатом волке и смотрел на город сверху. Он неприступен для нашего оружия… Но слов не было.
Айнур ждал. И воины его — тоже ждали. Тихо, молча.
Тьма стала плотной: живая и душная. Я видел только хорошо освещённое лицо Айнура и смутные очертания остальных воинов, словно бы прячущихся за ним.
Это было как в смертельном сне: светящаяся колонна огня, какие-то тени вокруг. И Айнур — словно призрак, решивший заговорить со мной.
— Посмотри на меня? — сказал я ему. — Я — чужой здесь. Я ничего не помню. Всё мне ново здесь и непонятно. Я не понимаю, кто мы? Зачем началась война? Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что все ответы — где-то за огненным перевалом. И в Белой горе, где неведомые силы дают нам оружие и молоко для волков. Для вас — этот мир привычен. Вы не видите в нём странного. Но я — спрошу? Почему вайгальцы напали на вас? Что там, за перевалом? Почему призрачные и неуязвимые Дьайачы дают нам не хлеб, а оружие? Идите за мной в поисках ответов, и мы — победим.
Глава 4
Волки и барсы
Мне казалось, что говорил я с воодушевлением. И слушали меня воины тоже очень внимательно. Сидели тихо, не орали, не вскакивали.
Но лицо Айнура осталось непроницаемым.
— Кто хочет ответить? —
