что происходит что-то экстраординарное. Еще бы не понять, экипаж забегал по судну как никогда.
Глава 3
Засвистела боцманская дудка и все кто был в море первый раз поняли, что происходит что-то экстраординарное. Еще бы не понять, экипаж забегал по судну как никогда.
— Алексей Андреевич, пожалуйста, сходите предупредите Софью Андреевну, пусть она идет к моей супруге, а вас прошу вернуться на мостик.
Через десять минут я опять был на мостике, буквально передо мною на мостик поднялся Владыка Анатолий, он был совершенно спокоен. Выслушав крестного, он осенил стоящих на мостике крестным знамением и ушел.
Штиля уже не было, море начинало штормить, но пока мы продолжали лежать в дрейфе.
Через два часа штурман, непрерывно разглядывающий горизонт, оторвался от подзорной трубы и развернувшись показал на восток.
— Один ураган уходит, но идет другой. Господин капитан, прикажите, полный вперед, курс зюйд-вест. У нас есть шанс уйти от второго урагана.
Через шесть часов гонки полным ходом, мы разогнались почти до девяти узлов, не отставали даже винтовые пароходы, но ураган догнал нас.
Сначала мне показалось что это такой же кромешный ад, как тот, в каком мы побывали прошлый раз. Но примерно через полчаса я понял, что это просто детский лепет по сравнению с тем ураганом.
Первый удар конечно был очень даже ничего. Но буквально через несколько минут ураган немного успокоился.
Я огляделся вокруг, на мой взгляд все было в порядке, по крайней мере пароходы были на своих местах. А ветер и дождь дело было привычное, еще и не такое видели.
Крестный похоже понял мою мысль и молча улыбнулся. Все на мостике уже промокли до нитки, но настроение было доброе, это прямо чувствовалось. Никакого напряжения какое было в ураган в прошлом походе.
Шторм длился почти сутки, почему крестный снял меня с вахты и попросил прийти на мостик я понял, когда шторм начал стихать и он, передав команду старшему офицеру, предложил мне пойти переодеться и пройти в кают-компанию.
Только когда я спустился в свою каюту, то увидел что на мостике мы с крестным провели восемнадцать часов. По-видимому это был еще один экзамен на мою профпригодность к морскому делу.
Я успел переодеться в сухую чистую одежду, когда в каюту зашла Соня. Увидев меня, она уткнулась мне в грудь.
— Алешенька, как же было страшно. Когда ударил ураган, я подумала, что все — конец. Но Елена Ивановна сказала, что ничего страшного, это обыкновенный шторм и вы уже бывали и не в таких переделках. Неужели может быть еще страшнее? — с поцеловал жену, зачем рассказывать ей о том, что бывает в море. Может статься, что она ничего такого и не увидит.
— Пойдем обедать, мне скоро на вахту заступать.
Море успокаивалось буквально с каждой минутой и когда мы пришли в кают-компанию можно было даже уже спокойно пить и есть супы, налитые в обычную посуду.
Капитана еще не было и естественно все ожидали его. Офицеры выглядели уставшими и некоторые даже измученными, но все были одеты, учитывая ситуацию, просто безукоризненно, а самое главное довольно улыбались.
Новички нашего экипажа как-то странно на меня смотрели, что я даже внимательно оглядел себя в большое зеркало, вроде в гардеробе все в порядке и внешний вид вполне ничего после почти суток, проведенных на мостике.
Елена Ивановна подошла и тихо прошептала на ухо.
— Алеша, — так она назвала меня первый раз, — какой же вы молодец. Сергей очень волновался как экипаж поведет себя в серьёзный шторм. Он считал, что у нас из всех пароходов самая ненадежная команда. Вас на мостик Сергей позвал, чтобы все видели князя рядом с капитаном. Среди новичков уже ходят легенды, что в прошлый раз только светлейший князь своей работой в трюме спас корабль. А раз вы на мостике, значит опасности нет, — слова жены капитана меня потрясли, вот это у меня и ремоне, я оказывается счастливый талисман парохода. Ну что же, буду знать.
В этот момент в кают-компанию зашел крестный, он выглядел совершенно не уставшим и был в отличнейшем расположении духа.
— Поздравляю, господа, с успешным испытанием первым настоящим штормом нашего плавания. Все действовали правильно, у меня как капитана замечаний нет. В шторм не потерялось ни одного парохода, все члены экипажей живы и здоровы. Это настоящее чудо, господа.
Владыка Анатолий начал читать молитвы, а я подумал, вот тебе и морские суеверия: число тринадцать не счастливое, в море выходить понедельник не к добру, женщины на борту к беде. А мы вышли в поход в понедельник и женщин на борту у нас очень много.
Оставшиеся до Гаваны двести пятьдесят миль мы прошли за двое суток и в шестом часу вечера двадцать шестого сентября легли в дрейф, в нескольких милях от неё. Самым быстроходным у нас оказался пароход «Хабаров» и он заранее ушел вперед. Нам важно знать, где адмирал.
Адмирал был в Гаване, он только что вернулся с Пиноса и был в раздумье, что ему делать.
Я уже окончательно решил, кто куда идет и пока мы ожидали возвращения «Хабарова», сделали все необходимые пересадки. Они были незначительными.
Со мной в Тихий океан идут только бездетные казаки, пошедшие в поход со своими женами, таких всего девяносто два человека, уральские, оренбургские и несколько донских. Все они молодожены и еще просто не успели обзавестись детьми. Еще десяток просто молодых неженатых казаков, всего сто два казака.
Кроме них со мной идут четыре сотни семей староверов.
Сто семей староверов и два десятка уральских казаков молодоженов пойдут на Аляску. Две сотни семей староверов на Камчатку и сотня с остальными казаками в Калифорнию.
Не решен вопрос только с греками. Наверняка кто-то из пиноских решит пойти в Калифорнию. Я бы такое очень приветствовал. Тихоокеанские пароходы, а я решил что идут «Дежнев», «Ермак», «Хабаров», «Херсонес», «Ласточка», братья Лаптевы и наш опытный ледокол, остаются в Гаване, грузятся углем, пополняют запасы продуктов и воды и как только я возвращаюсь с Пиноса, сразу же уходим.
Переселенцев на борту тихоокеанской эскадры меньше чем можно было взять. Но больше топлива, а самое главное станков и всякого оборудования.
В Техас идут таким образом все донские казаки, и уральские и оренбургские, поехавшие без семей и остальные староверы. Там должен остаться один священник-старовер, двое православных, двое докторов и четыре фельдшера.
Пока корабли тихоокеанской флотилии заправляются углем и готовятся к
